— Слушай, как получилось, что эта гданчанка приехала сюда? Где ты ее откопал?
Джа-Джа обернулся.
— Не я, а дорожно-постовая служба. Вот именно с этого места. Она шлялась тут без документов.
— Мы можем быть уверены в том, что она именно та, за кого себя выдает? — Кристина повернулась к Джа-Дже.
— На что ты намекаешь?
— Мы проверили ее документы?
Джа-Джа склонил голову и неразборчиво что-то забормотал.
— А если она выдает себя за профайлера? Притворяется? — Кристина забросала бывшего мужа вопросами. — Распечатала себе чью-то докторскую, подделала паспорт, постоянно вызванивала какому-то подполковнику…
— Который в итоге так и не приехал.
— Вот-вот, — кивнула комендантша. — У нас нет никакой уверенности в том, кто эта женщина. Фотографий Саши Залусской несмотря на то, что мы знаем, что такой человек существует, нет ни в Сети, ни на сайте гданьского управления.
Джа-Джа взял зубочистку и сунул ее в рот.
— Ты бросил курить?
— Пока на два часа, — пробормотал он. — Мясо между зубов застряло.
Они молчали.
— Думаешь, она мошенница?
Романовская пожала плечами.
— С нее началась вся эта свистопляска. Когда явилась эта баба, — Романовская перешла на шепот, — все полетело в тартарары.
— Тогда кто это может быть? — вслух размышлял Джа-Джа. А потом его вдруг осенило. Он искоса взглянул на Романовскую. — Думаешь, это она вернулась? Именно сейчас? После стольких лет? Хотя, не исключено. О свадьбе Бондарука трубили все СМИ. Может, она узнала об этом в Интернете или из теленовостей. Но как-то не похожа на Степана.
— А ты типа помнишь, как выглядела ее мать, — буркнула Кристина. Огляделась, не подслушивает ли их кто-нибудь. — Раскрути прокуроршу. Она сейчас на все согласится. И отправь этому спецу по антропоскопии фотку семнадцатилетней Ирмы. Почему бы не проверить?
Джа-Джа тут же вынул пачку сигарет.
— Тут бы как раз сошлось, — заявил он. — Если это, действительно, Ирма, то у нее был мотив отрезать ему башку, да и поучаствовать в остальных делах тоже.
— Какой бы это был прекрасный финал! — лучезарно улыбнулась Кристина и направилась в сторону места происшествия. Вдруг она поняла, что головная боль утихла. Она совершенно забыла о ней.
— А ты куда?
— Посмотреть на зрелище, — ответила она. И добавила в приказном тоне: — Оставайся здесь. К тебе никто не подойдет. Не посмеет. А мне психопаты проходу не дают.
— Иди, иди. Тоска. Светят там… Медик диктует текст протокола, а техники копаются в капусте.
— Кроме головы, никаких человеческих останков нет?
Он подтвердил и отважился на исповедь:
— В ближайшие несколько лет не притронусь к бигосу. Послушай меня, если не хочешь, чтобы с тобой было так же, не ходи. Это уже не наше дело. Пусть область упражняется. А регрессионный анализ я организую в срочном режиме.
Романовская уже не слышала его. Ее не было минут пятнадцать, после чего она выбежала и лишь чудом успела стошнить не на себя и не на кого-нибудь из стоящих рядом, а под забор.
— Жесть. — Она взглянула на Джа-Джу. Тот сочувственно смотрел на нее. — В это трудно поверить, но Очкарик реально мертв.
Джа-Джа не успел ответить, потому что через мгновение появились толпы других оперативников. Во главе шествовала пани прокурор.
— Голова была отрезана посмертно, — сказала Анита. — Это было сделано профессионально. Кем-то, кто разбирается в разделке мяса. Может быть, бывший мясник или работник колбасного цеха. Вы уменьшите мне количество подозреваемых? Вы же знаете местных.
— Ивона, то есть невеста, которую мы вчера нашли, работала у Нестерука, — подбросил версию Доман.
— Как и половина жителей этого города, — добавила прокурорша. — Это не очень нам поможет, но у нее был мотив. Допросите ее. И еще раз осмотрите место, где она скрывалась. Если найдем орудие убийства, это облегчит нам жизнь. Ну, и ищем тело. Георадар будет во второй половине дня. Определитесь с остальными местами, в которых можно спрятать останки.
— Вокруг нас пуща. Места хоть отбавляй.
— А профайлер? Когда она нужна, то ее нет.
Джа-Джа и Кристина переглянулись.
— У Домана есть кореш, — на этот раз пояснения взял на себя Джа-Джа. — Я видел, как он болтался там. Это тот, всем известный, с Силезии.
— Мы не можем держать у себя георадар, сколько захотим. Он нужен и для других дел, — предупредила их Анита Кравчик. — За работу.
— Есть, шеф! — Джа-Джа, шутя, вытянулся и отдал честь.
Романовская же добавила:
— Убили, отрезали голову, сунули записку, бросили в бочку, запечатали ее. Зачем все это? С точки зрения логистики трудновыполнимо. Исполнитель один или все-таки несколько, как считаете?
— Не один, — предположил Джа-Джа. — Но одного было бы проще искать.
Анита нахмурилась и похлопала Франковского по бицепсу.
— Мы всех найдем, старичок. Так или иначе. Тем более что есть отпечатки и куча других следов. Я проголодалась. Пойду быстренько поем вареников, о'кей?
* * *
Собачья голова в красно-белом ошейнике, с медальоном белорусской «Погони», влетела в окно и приземлилась прямо на рабочий стол мэра. Оттолкнулась от служебного компьютера, докатилась до самых дверей приемной, а потом угодила под шкаф с кубками местных волейболистов и там застряла. Нашла ее уборщица, обрушившаяся со шваброй на кабинет хозяина города. Почему-то никому и в голову не пришло, что это смелая выходка «Национальной Хайнувки». Собачья голова даже не оставила бурых следов, а план был именно такой, чтобы непрозрачно намекнуть на «нечистую кровь». Ася Петручук отказалась взять в руки теплую собачью голову, поэтому пришлось хорошенько упаковать ее в целлофан.
Секретарши на месте не было. Она ушла пораньше, в маникюрное заведение «Манхэттен». А поскольку заменить ее было некем, стол пустовал. Прижавшаяся к стене здания молодежь напрасно ждала воплей ужаса. Мэр в этот день тоже не вернулся в офис. Сообщил, что берет отпуск на ближайшую неделю и уезжает на дачу. А сейчас он был как раз по пути на рынок, где обнаружили — согласно донесениям массмедиа — очередную жертву людоеда.
Ася отстегнула карабин, ловко спустилась по стене на дерево, а с него спрыгнула прямо в объятия Заспы, лидера «Национальной Хайнувки» и одного из партизан вооруженного отряда. Сегодня он был не в мундире, а в наряде хипхоповца. Она покраснела, потому что дюжий детина придержал ее в своих руках несколько дольше, чем было необходимо. А когда наконец аккуратно поставил Асю на землю, ее обступили остальные члены группы, чтобы похвалить за смелость. Ася зарделась как пион.
