— В «мерседесе» Бондарука был обнаружен холодильник с кровью. Ваша?
— Моя. — Докторша уточнила: — Личная. Потому что я как раз и принадлежу к этой, самой ценной, группе. К счастью, я успела ее применить. У вас в депозите моя собственная, старая кровь.
Саша осмотрелась.
— Почему здесь до сих пор не проведен обыск? — спросила она сама себя.
Магдалена налила себе воды из графина, стоящего на металлическом столике.
— Так уж случилось, что пани комендант тоже наша клиентка.
— Кровь проверял Белосток. Полномочия Романовской не настолько безграничны.
Магдалена обернулась.
— Мы подменили холодильники. У нас большой запас крови неизвестных женщин.
— Что, простите?
— Некоторые пациенты остаются здесь навсегда, — безразлично пояснила она. — Наверное, брат вам уже говорил?
Саша не знала, как на это реагировать. Прус взяла в руку небольшой стилет. Дотронулась его острием до указательного пальца. На подушечке тут же показалась капелька крови. Докторша взяла палец в рот и облизала.
— Я никого не убиваю, — заявила она. — Это было бы слишком просто. Если пускать человеку кровь, соблюдая определенные временные интервалы, то с этим можно жить. Это один из принципов донорства. Вот только нам требуется несколько больше. И мы даем за это не шоколадку, а увесистую пачку долларов. Ну и средний возраст наших пациентов — двадцать пять лет. Это основное требование.
— Это на самом деле была кровь одного человека?
— Конечно. Иначе это не имело бы смысла. Как вы думаете? Я же не могу позволить себе рисковать заражением. Так же как и подвергать опасности своих клиентов.
— Но там было шесть литров. Этот человек мог умереть.
— Вы, наверное, шутите, — удивилась Прус. — Через какое-то время, разумеется, это случится. Все мы когда-нибудь умрем. Человек не может долго жить, если у него регулярно забирают часть крови. Недостаток кислорода, авитаминоз, проблемы с сердцем. В том числе психозы. Это побочные эффекты. Но большинство людей алчны. Я хорошо плачу им за кровь, поэтому они не соблюдают гигиену труда.
— Гигиену труда?
— У меня постоянные доноры. Я плачу им за кровь и молчание. Вы же не думаете, что я сижу тут с иглой и колю вены случайным, необследованным на СПИД жертвам, чтобы добыть кровь нелегально. Это очень развитый бизнес. Наша «молодильня» небольшая, но заработала уже приличную репутацию наряду с мировыми клиниками подобного типа.
— Как-то трудно мне во все это поверить.
— Мода пришла к нам с Запада. Там можно купить себе плазму через Интернет. Естественно, такой метод, скорее, для смелых или, я бы даже сказала, отчаянных. Во всяком случае, доступ практически свободен. Но, как и многое другое, у нас кровь дешевле, поэтому большинство наших клиентов — иностранцы. Им выгодно приехать на процедуру, а заодно, например, полечить зубы. Понимаете?
— Сколько трансфузий вы делаете в месяц?
— Я не наживаюсь на людях и храню врачебную тайну. Наши клиенты должны иметь письменную рекомендацию, свежие анализы крови и весь медицинский комплект документов. Дополнительно мы делаем свои анализы. Сами понимаете, все может измениться при случайном сексуальном контакте. Поэтому приблизительно двадцать, максимум тридцать в течение года.
— Сколько?
— В условиях нашей клиники мы могли бы делать и триста, но предпочитаем держать марку.
— Мы?
— Если мы договоримся, то вы познакомитесь с каждым членом нашего фонда. Одного вы уже знаете. Он мертв.
Саша удивленно посмотрела на докторшу.
— Петр тоже пользовался нашими услугами. Не удивляйтесь. — Прус запнулась. — Но мы не имеем ничего общего с его смертью. Тем более нам это совсем невыгодно. Не знаю, не найдут ли договор.
— Вы — фонд?
— Официально мы занимаемся оказанием помощи людям с нарушениями психики, пищевыми нарушениями и прочей тривиальщиной. Это мы тоже делаем, но на деньги от основной деятельности.
Саша с недоверием покачала головой.
— Неужели это на самом деле работает? Или вы придумали этот кошмар и внушили людям его эффективность?
— Без оскорблений, пожалуйста, — возмутилась докторша. — Я не мошенница. Вы сами дали мне тридцать лет. Уверяю вас, что и к восьмидесяти я не слишком изменюсь. Собственно, молодая кровь лечит массу других заболеваний. Она особенно эффективна при кардиологических проблемах. Исследования этого метода начались еще в шестидесятых, хотя люди на протяжении многих веков ищут эликсир молодости. Вы наверняка слышали об известном эксперименте Гарвардского и Станфордского университетов, которые открыли фактор дифференциации роста одиннадцать, так называемый GDF-11, концентрация которого в крови молодых мышей значительно больше, чем у старых. В общем, он омолаживает сердечную мышцу, а молодое сердце — это лучший доступ к кислороду и питательным веществам. Недавно доказано, что он действует, в том числе, на скелет и мозг. Но я это уже давно заметила.
— Я не очень интересуюсь медициной, — буркнула Саша.
— Этот метод скоро будет использоваться в лечении людей с синдромом Альцгеймера. А через сто лет такие молодильные кабинеты будут на каждом углу наряду со спа-салонами и стоматологиями. Тогда и я смогу выдать вам сертификат. Ведь уже сейчас известно, что даже человек пожилого возраста может остановить болезнь без приема медикаментов. Говоря языком дилетанта, после переливания молодой крови болезнь отступает. Это настоящее чудо!
— Но до сих пор этот, скажем так, метод не тестировался на людях? — уточнила Саша.
— Конечно же официально такая информация в СМИ не появлялась, но во многих странах работают такие кабинеты, как наш.
Саша осмотрелась. В помещении не было ни одного стула, стоял только металлический стол, как в морге.
— Ну что ж. Хватит разговоров! — Магдалена хлопнула в ладоши. — Перейдем к делам.
— Что же я могу для вас сделать? — Саша сложила губы клювиком.
— Я предлагаю вам вечную молодость, гарантирую здоровье до конца вашей или моей жизни, потому что за партнеров поручиться не могу. Я не возьму с вас за процедуры ни цента, пардон, ни гроша. Здесь в ходу другая валюта, как видите. Это очень щедрое предложение, если принять во внимание, что одно переливание стоит у нас около десяти тысяч долларов. Конечно же гарантия неразглашения.
— Вы дьявол, — подытожила Саша. — Фауст бы сразу согласился.
— Можете называть меня как хотите, — скривилась докторша. — Я просто не люблю незаконченные дела. Если уж я за что-то берусь, то делаю это хорошо, не халтурю. Поэтому я сегодня здесь, именно на этом месте. Вы любите неприятности, а я кровь. Каждый сам выбирает себе хобби.
— И что я должна за это сделать?
