Дулся Эрг Гай Кьяри долго и основательно, чем дико меня бесил.
За окнами уже давно стояла ночь, а он не то что не наорал, он до сих пор не удостоил меня даже словом!
– Эрг, заканчивай. Ну хочешь, признаю, что я упрямая ослица? Вот. Я признаю. Даже не знаю, что еще сказать… А, нет, знаю!
Я взяла глубокомысленную паузу и с чувством прокричала:
– И-а! И-а…
Кьяри, отпирающий дверь нашего номера, выронил ключ и покосился в мою сторону.
– И-а? – добила я.
Собеседник даже не улыбнулся. Молча поднял ключ, выпрямился, перешагнул порог, а вместе с ним по ходу и внутреннюю черту, потому что развернулся и заявил:
– Если бы я не любил тебя так сильно, то точно бы прибил…
Губы сами собой расплылись от радости, а по жилам полилось чувство ликования. Любит.
Кьяри нахмурился.
– И я все еще зол, поэтому прекрати улыбаться!
– Это не я. Оно само.
Мы переместились из коридора в комнату.
– Эй, драконище! Твои слова можно считать за официальное «я тебя люблю»? – уточнила я, примирительно прижимаясь к плечу своего великана.
– Мои слова можно считать за официальное «я тебя не убью». Пока что.
Какой же вредный мне попался дракон. Вредный, упрямый и очень злопамятный. Зато как целуется!
– Я жду объяснений, – напомнил Кьяри, отстраняясь. – Зачем тебе понадобилось это представление?
Вздохнув, запрыгнула на кровать и села, скрестив ноги.
– Ты знаком с теорией сотой обезьянки?
Кьяри отрицательно качнул головой.
– Что-то около восьмидесяти лет назад группа натуралистов вела наблюдение за популяцией белоголовых обезьянок. Чтобы обезьянки не опасались людей, те кидали им бананы. На кожуру попадал песок, который очень раздражал исследуемых. Одна из особей придумала выход: начала мыть бананы в ручье перед тем, как приступить к трапезе. Ну, такая прогрессивная мадам! За ней начали повторять детеныши и подростки, потом другие самки, последними сдались самцы. В тот момент, когда сотая обезьянка начала мыть бананы, случилась настоящая эпидемия. Все обезьяны этого вида в один день стали мыть бананы, даже те особи, которые жили на островах и не имели физического контакта с другими представителями. Улавливаешь?
– Пока не очень.
– Ар-теро потеряли статус разумных существ и все привилегии, связанные с этим, – торопливо заговорила я. – Торговля нами карается не строже, чем торговля экзотическими попугаями в зоомагазинах!
– Владыка и эрешкиль делают все, чтобы восстановить ваш статус на официальном уровне…
– В том-то и дело! Эрг, даже если Совет пересмотрит дело и проголосует за… Даже если у нас будут официальные бумаги, законы встанут на нашу защиту, то останется нечто совершенно иное – людское мнение. Торговцы не прекратят ловить нас и торговать товаром, за который платят… Вот я и подумала, что если показать зубы, то рано или поздно среди этого сброда появится сотая обезьянка, и террор моего народа прекратится не только на официальном уровне.
Кьяри вздохнул, сел рядом и обнял.
– Поверь, Марсия, иногда проще изменить мнение целого народа, чем добиться справедливости от закона.
– Тогда я тем более права.
– Ты сильно рисковала, – продолжал упрямиться дракон. – Напади они всем скопом, вы бы не отбились.
Пожимаю плечами.
– Честно-то говоря, я рассчитываю, что меня все-таки похитят.
Как реагируют на подобного рода признания адекватные мужчины? Спрашивают, что задумала их женщина? Кричат, что не дадут в обиду? Привязывают к ножке кровати и несут круглосуточную вахту?
Увы, но мне не дано это узнать, потому что мой мужчина широко улыбнулся и заявил:
– А я знаю.
Подскочив, вывернулась из объятий и в упор уставилась на загадочно улыбающегося Кьяри.
– Но… – Я была ошеломлена.
Эрг чмокнул меня в висок и покачал головой.
– Марсия, когда ты уже запомнишь, что я не так глуп, как могу показаться, – пожурил он. – После нашей встречи с джинном в образе священника я подключил Григоровича к расследованию, и мы выяснили достаточно, чтобы ожидать от тебя чего-то подобного. Более того, я решил поспособствовать твоему замыслу, чтобы держать ситуацию под контролем и помочь, когда все пойдет не по плану.
Какая забавная оговорка. Не «если все пойдет не по плану», а «когда»…
– Друг, с которым я встречался… он не совсем из посольства. Скажем так, он пиратский атташе.
В уголках его губ притаилась улыбка, словно этот хитрющий драконище знал с полсотни поводов для смеха и выбирал самый достойный.
– Погоди-ка! – Меня шарахнуло озарением. – Хочешь сказать, что продал меня за двадцать тысяч?!
– Ты за кого меня принимаешь, – обиделся драконище. – Я потребовал миллион.
Впервые меня подвело красноречие. Я просто не нашлась что сказать. Поэтому сидела и глупо хлопала глазами.
– Миллион? – Я даже чуток охрипла. – За меня?
– Вообще-то я настоял на том, что ты бесценна, – Эрг ослепительно улыбнулся, – так что миллион – это не за тебя, а за мои испорченные нервы.
Обнять или придушить – вот в чем вопрос.
Вся правда о драконах
Я ненавижу драконов.
И плавать.
«Чего киснуть в номере, Марсия. Пошли позагораем!» – уговаривал Эрг Гай Кьяри, демонстративно красуясь в одних только плавках.
«Чего валяться под зонтиком? Идем окунемся!» – активно теребил морскую звезду, то есть меня, развалившуюся на пледе, коварный дракон.
«Чего ты там на мелководье плещешься! Марсия, иди ко мне, я тебя в волны побросаю!» – соблазнял легким экстримом расшалившийся на воле декан.
Я тебя в волны побросаю?
Ну-ну!
А как вам – утащить упирающуюся гарпию на самое дно, оттолкнуться, выскочить из воды, словно два сумасшедших дельфина, сделать элегантный кувырок в воздухе и подкинуть меня еще выше?
Да такие пируэты даже команде по синхронному плаванию и не снились, что уж говорить про водобоязливую гарпию!
«Драконище, если ты вдруг не в курсе, но ар-теро летающий, а не водоплавающий народ!» – отплевываясь от воды, зло просвещала я дремучего ящера.
«Ну так лети, Марсия!» – смеялся Эрг, хватая и вновь утаскивая на дно, аки тать подводный.
Хотя чего это я зазря на тварюшек подводных наговариваю. Они милые и гладкие, и с ними всегда можно договориться, на крайний случай уплыть… В отличие от Эрга Гая Кьяри, чтоб его понос пробрал от плохо вымытых фруктов.
