Я вам клянусь, даже мох растет шустрее, чем соображает этот парень!
Пользуясь моментом глубочайшей задумчивости, пиратский атташе сделал подсечку, спихнул детину с ящика и перепрыгнул на другую сторону от клетки, вновь сойдясь клинками с Джеком.
– Кстати, про Роба Безумного что слышно? – тотчас полюбопытствовал тот.
– Ты про нудного старика с «Меткого плевка»? – парируя серию ударов, уточнил собеседник.
– Точняк.
Противники затеяли еще одну серию быстрых ударов и разошлись. У Джека на скуле кровоточил длинный порез, капитан «Ретивой девочки» держался за правое плечо, где на белоснежной ткани стремительно разрасталась алая роза.
– Роб помер неделю назад, – ответил последний.
Джек опустил голову.
– Нет почести больше, чем жить свободно, – торжественно изрек он, и клинки вновь сошлись в смертельной схватке.
Я ушам не верила.
Стояла, очумело смотрела по сторонам и охреневала, слыша:
– А вот тетя Люся прихворнула.
– Да ну! Я-то думал, эту старую ведьму ни одна зараза не возьмет…
Или:
– Эй, сухопутный, посоветуй, в какой кабак наведаться?
– Будешь в пятой бухте, топай в «Императорский дом». Еда отвратная, но девочки и пиво – выше всех похвал!
Двое драчунов слева спорили о преимуществах и недостатках стали из Дамоса, а пятерка, дерущаяся у правого борта, так вообще взахлеб обсуждала книгу скандально известного автора.
Не драка, а кружок по интересам какой-то!
Не знаю, сколь долго длилось бы это искрометное общение, но на борт «Ретивой девочки» вскочил невысокий парнишка лет семнадцати.
Ветер трепал его светлые волосы и ткань просторной рубашки, подвязанной широким поясом, за который был заткнут кривой нож. Выцветшие бриджи не скрывали босых, широко расставленных для баланса ног. Ему хватило беглого взгляда внимательных глаз для оценки ситуации, после чего подросток поднял руки, концентрируя на кончиках пальцев серебристо-голубоватые сгустки силы.
О! А вот и маг пожаловал.
Налетевший шквальный ветер загудел в парусах, гулко запел в снастях, так и норовя сдуть всех, кто не додумался схватиться за что-то тяжелое и, желательно, прикрученное к палубе. Теперь всем стало не до драки с великосветскими беседами.
Парочку пиратов все-таки сдуло за борт, туда же улетели моток канатов и неприкрепленные ящики, зловеще заскрипела центральная мачта. Шестеренки невидимого механизма отчетливо щелкнули, переводя ситуацию из «высокое напряжение» в «нам всем кранты».
– Тони, нет! Мне нужен этот корабль! – предостерегающе выкрикнул Джек, отчаянно хватаясь за прутья моей камеры.
Мальчишка моментально опустил руки, пожал плечами, мол, как скажете, и откинул упавшие на лицо волосы.
– Энтони! – поразилась я. – Ты-то что тут делаешь?!
– Вас спасаю.
Да что ж такое. И этот в спасатели подался.
Как-то подозрительно много спешащих на выручку героев развелось. Не то чтобы я ворчала, но, согласитесь, настораживает.
– Агр-р-р-р! – прорычали сверху, и все три корабля накрыла огромная тень недовольного мельтешением внизу дракона.
А этот-то куда лезет! Договаривались же: летаешь и не отсвечиваешь, пока не запахнет жареным. Кто-то чувствует дымок свежего шашлычка из проблем и непрухи? Нет. Так чего его ветра принесли?
– Дракон! – совершенно не по-мужски взвизгнул кто-то из пиратов, и все похватались за выпущенные клинки.
Стоящий неподалеку капитан «Ретивой девочки» небрежным жестом поправил некогда белый пиджак. Ага, ему-то волноваться незачем, он с Эргом Гаем Кьяри знаком не понаслышке. От резкого движения ткань перекосило. Подпрыгнул и выпал спрятанный во внутреннем кармане амфориск. Выпал, покатился под ноги здоровенного детины, который пялился на брюхо кружащего Эрга.
– Стой! – рявкнул слаженный хор голосов Тони, Джека и пиратского атташе.
Не знаю, где была в этот момент фортуна, но точно не с нами.
Детина недоуменно обернулся в сторону голосящих (естественно!), огромный сапог встал на горлышко амфориска (нет, ну а как иначе-то!!!), и глиняные бока покрылись трещинами.
Закрыв лицо одной рукой, я тяжко вздохнула:
– Идиоты.
Глава 12
Королева Джиннов
Детина обвел недоуменным взглядом толпу, затаившую дыхание, и медленно отступил, давая возможность публике оценить нанесенные «лампе джинна» повреждения.
В принципе… ну… Могло быть значительно хуже!
На первый взгляд трещина на боку амфориска выглядела незначительной. В самом деле, лежала же эта посудина на дне морском вон сколько веков, что с ней станется.
– А может, того… клеем облить? – предложил какой-то умник из числа нападавших.
– Лаком надежнее, – заметил кто-то.
– И лучше смешать с серебряным порошком. Нечисть же, – встрял некто третий.
Нет, вы только послушайте их. Не корабль, а сборище знатоков.
Пока пираты обсуждали технологии искусства «золотого ремонта»
[2], к моей клетке протиснулся взволнованный и чуток раскрасневшийся Энтони.
– Почему ты в компании этих отбросов? Куда только эрешкиль смотрит! – рычу я.
– Почему Память в пленницах у этих отбросов? И куда только эрешкиль смотрит! – парирует подросток, доставая из кармана отмычки.
Он ухмылялся с характерным для юности нахальством, я хмурилась с характерным для взрослых неодобрением. Под мерное хлопанье кожистых крыльев на палубу спустился полуголый Кьяри с полотенцем вокруг бедер.
Вы бы ЭТО видели…
Клянусь, махровое чудо Эрга Гая Кьяри переплюнуло все, что я видела до этого. А видела я аж пять креативных полотнищ: розовое в цветочек, желтое с уточками, нежно-голубое с улыбающимися облачками, бледно-зеленое с подмигивающими пирожными, ярко-оранжевое с черными летучими мышами. Причем видела не на показе мод, а на делегации драконов, вломившихся в замок ледяного демона. Но они не шли ни в какое сравнение с боевым полотенцем декана кафедры Темных искусств.
Белое. Ласкающе-мягкое даже на вид. С пушистыми серыми котятами, имитирующими позы из йоги. Мило и сексуально.
У Энтони при виде такой красы упала челюсть и отмычки. Я же расплылась в широкой улыбке и ехидно протянула:
