– Гр-р-р!
– Эрг, мне глубоко безразлично, что у тебя совершенно нет времени на организацию. В конце концов, ты у себя на кафедре начальник или кто? Делегируй, голубчик, делегируй.
– Но!..
– И даже не рассчитывайте увильнуть, госпожа Браун. В концерте участвуют все группы и преподаватели. Если я дам поблажку вам, то уже завтра в приемной выстроится очередь из желающих соскочить с экспресса «Коллективное творческое дело», а я себе не враг.
– Гр-р-р!
– И не тыкай в меня должностными инструкциями, Эрг, – усмехнулся ректор, победно вскидывая голову. – Я уже издал приказ и вписал твою фамилию в графе «ответственный за мероприятие», так что ровно через три недели планирую насладиться увлекательным шоу.
Ну, Белозерский! Ну, погоди.
– На этом все, господа преподаватели! Советую поспешить, пока ваши более шустрые и сговорчивые коллеги не расхватали имеющийся реквизит и темы для выступлений.
С этими словами ректор захлопнул окно, щелкнул шпингалетом и дернул шторку. Плотная ткань оказалась капризной и не пережила варварского обращения. Край оборвался и повис, являя нам образ мрачного ректора со скрещенными на груди руками. Его правое веко мелко подрагивало, рот перекосило, а в глазах вспыхнула первобытная жажда убийства.
Лик крепкого как кремень, но очень нервного ректора преследовал меня весь полет до аудитории. Эрг так вообще психанул от возложенных на его широкие плечи обязанностей и улетел проветриться. Меня же поджидали подозрительно притихшие охламоны.
– Доброе утро, госпожа Браун! – хором, словно специально репетировали, проорали они.
Я поморщилась.
Да уж… доброе! Я аж лучусь, так заряжена позитивом.
Что вообще может быть добрым в утре, если предварительно сумел поспать всего пару часов, а вместо чашки крепкого чая получил новость о предстоящем несчастье… тьфу ты!.. концерте.
Крыло даю, что изначально Белозерский не планировал привлекать нас с Эргом к студенческому творчеству, но походы в участок и выплаты грабительских штрафов еще никого не сделали счастливым.
А посему это все-таки месть.
Да-да, вот такая низкая и банальная.
И как вести лекцию, когда внутри включен режим берсеркера?
Медленно, стараясь не сорваться на невинных студентов (хотя когда это они были невинными?), я пересекла аудиторию, взялась за вытертую от многочисленных касаний ручку и… не скрывая клокочущего внутри бешенства, хлопнула дверью.
– То есть вы уже знаете, – констатировала Жетон.
Я посмотрела на дверь, подавила порыв постучаться об нее лбом, сипло выдохнула и повернулась к аудитории.
– Ой, да подумаешь, студвесна! – попытался разрядить обстановку Гамод. – Пять минут позора, и можно спокойно забыть об этом провале.
Ветерок воинственно обрушился на зверолюда, отчего тот подавился собственными словами и закашлялся.
– Глупости не говори.
Под предлогом первой помощи от души похлопала паренька по спинке, отчего тот скривился, и пошла между рядами.
– Все любят победителей. Они пишут историю. Милуют или карают проигравших. Делят богатства и славу, – четко, вкладывая власть и внутреннюю веру, начала я. – Никто не уважает неудачников, и все презирают трусов…
– О! – оживился Олаф, тряся вскинутой рукой. – Я знаю, я знаю! Спросите меня! Это речь полководца Симама Пламенного, вдохновившая войско имперцев перед битвой за освобождение столицы. Мужик – тот еще псих! Там дальше про то, как беспечен враг, если осмелился напасть, и еще парочка убойных фраз, как выпотрошат они неприятеля, умоются кровью и отрежут… гм, лишнее.
Да чтоб тебя! Научила на свою голову.
Студенты начали переглядываться.
– А мы разве с кем-то воюем? – осторожно уточнил Гамод со своей первой парты.
– Я думала, что студенческая весна – это дружеское соревнование между группами, – подала голос Аришечка.
– Ага, – издевательски прыснул один из дружков Киры. – Ты это боевикам скажи. Фаркас нанял настоящего сценариста, а за костюмами поедет в столицу.
Охламоны зашушукались, переваривая новость.
– Мы не станем участвовать в студенческой весне…
Казалось, студенты замолкают на полувздохе.
– Мы не станем участвовать в студенческой весне ради забавы, – продолжила я уже спокойнее. – Мне нечего сказать тем, кто, проиграв, безмятежно смеется. Мне ненавистна сама мысль о поражении. Если вы думаете иначе, то можете покинуть мою группу.
Развернулась и вернулась к доске.
– С теми, кто мыслит как победитель, мы придумаем нечто невероятное и утрем нос ректору, преподавателям и конкурентам в борьбе за первое место. Ну что, охламоны, – обернулась и подарила свою коронную улыбку, – как вам такая вдохновляющая речь?
Охламоны дружно загалдели.
В конце концов, мы что, не в состоянии придумать крутое и содержательное выступление?
Пфф! Да проще пареной репы.
* * *
Не-а, не проще.
Тринадцать студентов моей группы плюс Кира и тройка ее приятелей, итого семнадцать. Тогда почему ор в аудитории такой, будто эвакуировали весь детский сад?
– Ти-хо!!!
Угу, кто б еще услышал меня в этом гаме.
Пришлось действовать по старинке – лишать охламонов дара речи.
– Кто не заткнется, тот восемь раз придет ко мне на пересдачу!
Одна фраза, зато какой эффект.
Ветерок одобрительно вскружил мои с утра нечесанные рыжие локоны, таки доведя прическу до состояния вороньего гнезда. Хоть сейчас объявление давай: «Молодая гарпия без вредных привычек ищет квартирантов. Условия проживания: просторные апартаменты, отдельный вход, хозяйский чердак не подтекает. Дятлов и скворцов просьба не беспокоить».
За окном оглушительно громко прокаркала пролетавшая мимо ворона.
– Встаем, убираем парты, разгребаем пространство для маневров и делимся на микрогруппы, – заявила я, от греха подальше захлопывая ставни, а то еще налетят на мою голову желающие.
Групп получилось четыре. Я выбрала лидеров-организаторов Ронни, Киру, Жетон и Камаля в качестве ядер и позволила набрать себе команды, а после развела группы по углам и дала десять минут на обсуждение. Сама бродила от одной группы к другой, следила за ходом обсуждения и одобрительно кивала. Через двадцать минут ажиотажа взмокшие от напряженной работы правых полушарий студенты расселись в круг, а лидеры команд представили на общий суд командные идеи.
Команда Ронни подошла к делу с позиции юмора и придумала несколько забавных сценок с участием преподавателей и случаев из студенческой жизни. Кира и Ко, первые на шалости и организацию вечеринок в стенах Академии, неожиданно для всех представили серьезную постановку «Безумство». Команда Камаля оказалась на диво музыкальной: Галочка предложила переделать слова студенческого гимна, и ребята за десять минут умудрились отхореить и отамфибрахить три куплета. Умница Жетон поразила меня в самое сердце, взяв в команду Олафа и Яна, а после заставив имперцев коллективно напрячь мозг и придумать кучу очень интересных спецэффектов из подручных средств, которые мы могли бы использовать в выступлениях.
