Я отважно занесла руку с кинжалом и зашвырнула его прямо… мимо цели! Нож улетел в стену, погрузившись по самую рукоять, да так там и застрял. Лишь чудом пригнувшийся Дуглас зыркнул на меня зелеными глазищами и одним ударом добил противника.
Будучи военным историком, я моментально сообразила, что пора применять план Д. Делать ноги.
Уклонившись от идущего в атаку мужчины, перелетела через опрокинутый диван, быстро оглядевшись, схватила бронзовый подсвечник и заметила Кариана. Мировое зло скучало в сторонке, наблюдало за происходящим с интересом деревенской бабки, следившей за вышагивающими по двору курами.
Вероятно, меня покусала больная блоха, заразив неоправданным геройством, потому что ваша покорная слуга, всегда считавшая себя дамой разумной, рванулась на неприятеля, вопя и размахивая подсвечником. Кариан удивился моему порыву не меньше.
Он присел, пропуская над головой бронзовое оружие, встал, снова присел, пропуская очередной удар, выкрикнул:
– Я проклят. Я не могу умереть.
– Но боль-то чувствуешь! – справедливо заметила я.
Враг дрогнул, отступил под натиском, оступился на подвернувшемся под ногу кубке, вскрикнул и начал заваливаться назад. Машинально ухватившись за подсвечник, он потянул меня следом, и мы дружно рухнули на сияющий доспех рыцаря.
– Марси! – дружно взревели оба Кьяри и бросились на выручку.
Но я уже пришла в себя и быстро слезла с внезапно побелевшего Кариана.
– Это так нелепо, – выдавил тот.
Да, зрелище было действительно странным. Мужчина в пыльном костюме лежит на доспехах, трогательно прижимая к груди подсвечник. На бескровном лице ни тени ужаса или боли, только удивление, возведенное в бесконечную степень. На пиджаке медленно растекается пятно. А рядом сижу я и в ужасе таращусь на торчащий из его груди штырь металла, пробивший грудную клетку.
– Да как же это…
Сказать, что я в ужасе, все равно что обозвать ураган легким бризом.
– Крепление, на котором держались доспехи, – зачем-то поясняет Кариан и рвано, со всхлипом набирает в грудь воздух. – Как думаешь, в этот раз она придет за мной?
– К-кто?
Подбежавший Эрг обнял, заставив подняться на ноги. По другую руку замер Дуглас, а чуть в стороне остановилась джинна.
– Я отменила волю духа желаний, подарившего бессмертие, – тихо прошептала она.
– Да… – Кариан посмотрел куда-то в потолок и задумчиво произнес: – На то есть очень веская причина: мое подсознательное желание, чтобы все случилось именно так, а не иначе…
Он улыбнулся и прикрыл глаза.
– Будь готова, девочка. За меня отомстят.
Говорят, смерть не приходит мгновенно, но в иных случаях она бывает милосердной и протягивает руки навстречу. Кариан в последний раз выдохнул, и больше его грудная клетка не поднялась.
– Все кончено? – уточнил Дуглас, наклоняясь над трупом.
Я опустила взгляд на свои руки. Кровь выпачкала их обвиняюще красным.
– Все хорошо. – Эрг развернул меня к себе, заставил спрятать голову у себя на груди и крепко обнял. – Все кончено.
Хотелось бы поверить дракону, но я-то знала…
Глава 16
Буря возмущенных
У кого-нибудь возникало ощущение величия и принадлежности к королевской семье при одном взгляде на хрустальную люстру?
А я вот, знаете ли, прониклась. Да еще конкретно так.
Стояла, глядела на этого хрустального монстра и не могла прийти в себя.
Трехуровневая, богато украшенная множеством подвесок сложной формы и дизайна. Шедевр свисал с потолка на позолоченной цепи, перевитой гибкими стеблями лозы. Немногочисленные магические огоньки, спрятанные где-то во внутренностях гиганта, терялись в отражениях хрустальных граней, бликовали на поверхностях из муранского стекла и поражали воображение игрой света в кристаллах Поповски.
Окажись на моем месте коллекционер, к вещице бы уже приценивались. Историк бы давно лез по стремянке, чтобы определить эпоху создания и перерисовать клеймо мастера. Вор прикидывал бы, как эту махину вынести из здания. Охламоны озадаченно пересчитывали длинные подвески, Олаф плевался из трубочки жеваной бумагой, заставляя люстру истерично петь.
О чем в эту секунду думала скромная преподавательница Марсия Браун?
Я с нажимом массировала виски и мысленно, но очень проникновенно материла эрешкиль. Чтоб ей там икалось!
Чем вообще Дилейра думала, давая в аренду этого хрустального монстра? А в вырез чьего декольте таращился Корсак, ревностный хранитель стремительно скудеющей казны ар-теро, раз позволил такому случиться?
– Ты не посмеешь! – вывел меня из созерцания гневный вопль.
Пришлось опустить взгляд и сконцентрироваться на потасовке. А та стремительно набирала обороты и повышала градус кипения.
– Ты мало знаешь обо мне! – рявкнул в ответ Ронни, вынимая меч из ножен.
Замах, стремительный полет клинка, и отчаянный женский крик «Нет!» Перепачканный в саже Эрг бросается наперерез племяннику, но опаздывает. Лезвие обрушивается на шею осужденной, слышится смачное чавканье, и голова с двумя тугими рыжими косами падает на пол.
Декан в панике посмотрел на меня.
– Зачем… – произнесла одними губами.
– Зачем ты сделал это, – подхватил фразу этот склеротик и упал на колено. – Теперь же все пропало.
В потрясенной тишине Ронни самодовольно улыбнулся, выпрямился и победно вскинул клинок над головой. Несколько алых капель упали ему на лоб и заскользили вниз, навеки делая из невинного юноши беспощадного убийцу.
Дракошка дернул крыльями носа, прогоняя чересчур наглую каплю, но та продолжила маршрут и опустилась в уголок губ. Ронни быстро слизал сироп, остался крайне доволен дегустацией, после чего вытер с клинка бутафорскую кровь и сунул испачканный палец в рот.
– Стоп, стоп, стоп! – не выдержала я.
Репетиция шла уже второй час, а мы так ни разу и не доиграли до конца свое выступление. Время поджимало, группа Юлаи уже подпирала двери зала, периодически заглядывая с вопросом: «Вы всё?»
А мы не всё. Даже близко.
Я сидела в центральном проходе зрительного зала в окружении пустых бархатных кресел, усаженная на трехногий табурет, который невесть откуда приволок Олаф.
Голова гудела от обилия мыслей, желудок настойчиво просился в столовую, намекая, что с удовольствием слопает даже кашу-малашу-суп, что плюхнут в тарелку повара на раздаче. Голос сел от многочасовой ругани на повышенных тонах в адрес недоактеров.
– Так, друзья мои…
Я встала и подлетела на пару метров, чтобы стоящие на сцене и за кулисами могли разглядеть своего недовольного режиссера.
