– И? – поторопила я.
– И я не хочу быть принцем-неудачником.
Я хмыкнула, налила себе еще водички, потом отставила стакан и полезла в секретер – должен же у ректора быть где-то продовольственный запас на случай явления кого-то из спонсоров Академии или шишек из министерства магического образования.
– А я не хочу быть гарпией, Олаф, – не отрываясь от поисков, ответила принцу. – Но это мой гражданский долг перед обществом, который я не могу игнорировать.
Принц Бретонии присоединился к поискам, точнее, перебору дорогих бутылок спиртного, ибо, по логике ректора, влиятельных господ надо спаивать, а не кормить. Вместе нам удалось отыскать завалившуюся за стенку половинку плитки молочного шоколада.
– Есть только два способа получать удовольствие от жизни, – продолжала я наставления, пока собеседник делил добычу поровну. – Делать то, что тебе нравится, и не делать того, от чего воротит. Но, – я сделала акцент на этой части своей мысли, – если тебе что-то не нравится, а делать это надо, то меняй свое отношение к ситуации. Например…
– Например, как это было с вами? В начале года вы терпеть не могли декана Кьяри, а теперь вместе. Он по уши влюблен, а вы светитесь от счастья.
Эх, зря я про пример заикнулась.
– Ну… в принципе… как-то так, да. – Я хлопнула Олафа по плечу и поспешно сменила тему. – Расслабься, парень. Мы с охламонами тебя не бросим. Попробую договориться на практику во дворце, а не выйдет – жди нашу банду после экзаменов в гости.
Лицо Олафа разгладилось, в глазах появилась надежда.
– И потом, – я подмигнула, – у тебя ведь есть Кира. А такой королевы даже я бы опасалась.
– Спасибо, госпожа Браун! – На веснушчатое лицо вновь вернулась широкая улыбка добродушного балбеса. – Как я рад, что вы появились в Академии. До вас здесь только с профессором Хельмергом и можно было поговорить по душам, а потом пришли вы…
«И испортила всем жизнь», – закончила я его мысль. Немного позлорадствовала. Потом нахмурилась и, наконец, прозрела.
– Олаф, прости, но мне срочно нужно кое с кем переговорить!
Ветерок умчался за Григоровичем, я же рванулась в приемную, до икоты напугав гонца и подслушивающего ректора, пронеслась по лестнице и, раскинув крылья, полетела.
Предатель. Я думала, что это кто-то из моей группы. Я одновременно ошибалась и была права. Информаторами были все студенты Академии Светлых и Темных искусств, предателем – никто из них.
– Госпожа Браун? В чем дело?
Библиотекарь Тарон, точнее, царь и демиург книжного мира, попятился, уступая моему напору. Объяснять ни времени, ни желания, ни сил уже не осталось, поэтому я просто побежала дальше.
У меня было лишь несколько приятных минут общения с Риттером. Знаю, этого мало, чтобы судить о человеке. Но суть в том, что убитый испытывал ко мне явный интерес. Тот самый интерес, который мужчины испытывают к женщинам. И сейчас речь не о том, что я какая-то невероятно сексуальная похитительница сердец и возбудитель либидо (а я такая, раз даже дракона соблазнить умудрилась), а о том, что Блуждающий ковчег не предложил бы Риттеру лабораторию.
Молодому, половозрелому мужчине он подсунул бы свидание и плацдарм для разврата, следовательно, Риттера пригласили бы к парадным дверям. Тихий чердак не для молодости, а для старческого созерцания. А я знала только одного настолько старого человека, который мог часами пропадать в библиотеке. Ключевое – пропадать.
Запыхавшись, я вбежала в закуток, где висело зеркало-портал, и едва не налетела на преподавателя.
– Не торопитесь, Марсия, я не собираюсь сбегать, тем более в оцепленный всеми службами безопасности материка Блуждающий ковчег.
Профессор Хельмерг развернулся и заложил руки за спину.
– Я недооценил вас, госпожа Браун.
– Как и я вас, – тихо отозвалась я, чувствуя тревогу открытия. – На мысе Радужный, в моей прошлой клетке, я думала, что использую вас, чтобы иметь возможность встретиться с посредником, но в действительности… Это вы обвели меня, эрешкиль, владыку и еще с сотню людей вокруг пальца.
– В этом преимущество старости. – Хельмерг улыбнулся. – Видишь ли, никто не воспринимает долгожителей всерьез. Большинству они кажутся милыми, выжившими из ума и полностью безобидными. Глупо не пользоваться этим заблуждением в своих целях. – Он вновь оглянулся на зеркало. – Декан Кьяри пришел ко мне в тот же день, как вы обнаружили лабораторию, ведь я тружусь в Академии дольше остальных. Эрга очень интересовало, когда здесь появилось зеркало. Пришлось соврать, ведь в противном случае вы оба очень быстро догадались бы.
Я опустила голову и закусила губу, вспоминая, сколько раз видела старика, болтающего со студентами, сколько раз он попадался на глаза, как ловко и виртуозно манипулировал окружающими.
– По вашему лицу, Марсия, я вижу, что вы разочарованы. Вас так расстроила собственная слепота или мой выбор стороны сражения?
– Оба ответа, – созналась я и тихо спросила: – Почему? Почему вы сотрудничали с Карианом? Мы столько часов провели за обсуждением истории, церемониальных ритуалов. Я думала, что вы, как и ар-теро, сражаетесь за истину. За память. За историю.
Профессор смотрел на меня, как я обычно смотрю на заблуждающихся студентов. Его старческое лицо, испещренное морщинами, излучало ту грань мудрости, которая остается непознанной для обычного непосвященного.
– Мне жаль, Марсия, но истина – это тонкость, которую ты пока не можешь понять. В твоем возрасте жизнь все еще кажется бесконечной, а мне самое время задуматься о том, какую тень я оставлю, пройдя по жизни.
– Вы поэтому стали предателем?
Хельмерг тепло улыбнулся и постучал указательным пальцем по виску.
– Предатель – это всего лишь патриот со стороны проигравших. Я не выиграл эту партию, но это значит, что я и Кариан были не правы в своем стремлении улучшить мир.
В библиотечной тишине раздался грохот и звуки торопливых шагов. Судя по эху, отражающемуся от стен, ветерок позвал не только Григоровича, а еще как минимум трех слонов, ну или братьев Кьяри.
В закуток вбежали Эрг, Дуглас и безопасник.
Лучше бы слоны, потому что драконище тотчас обнял, уткнулся носом в макушку и облегченно выдохнул. Какой, однако, он у меня впечатлительный.
Ветерок транслировал наш разговор, поэтому безопасник не стал тратить время на допросы. На правах официальной власти он сковал преподавателю руки и скороговоркой выпалил:
– Господин Хельмерг, вы обвиняетесь в пособничестве, шпионаже и организации нападений на Марсию Браун, представительницу разумной расы ар-теро. Вам есть что сказать в свое оправдание?
– Что ж, – профессор кивнул, словно соглашаясь с исходом, – так и должно было случиться. Мне не жаль, что мы проиграли. К этому я был внутренне готов, начиная с того момента, как Кариан сделал меня своим сторонником. Мне жаль другого.
