– Это когда дети рассказывают, что нового произошло у них в семье, – медленно пояснила Рваная Стрижка.
– Интересно…
– Мама сказала, что я смогу пойти в школу попозже, после игры…
– Какой игры? – Голос тетки-копа прозвучал быстро. Резко.
Скарлет прикусила губу.
– Я не могу вам сказать. Это секрет.
– Знаешь что, Скарлет? – произнесла тетка-коп. – Твоей маме могло бы помочь, если бы ты нам все рассказала. Ты ведь хочешь этого, правда?
Скарлет кивнула.
– А иначе у твоей мамы будет еще больше проблем, чем у нее есть.
– Мне кажется, не стоит так говорить, – вмешалась Рваная Стрижка.
Тетка-полицейский пожала плечами, давая понять, что она считает иначе. Потом она налила Скарлет черносмородинового сока, и та жадно выпила его с печеньем. Вкуснятина.
– Послушай, Скарлет. Мы тут говорили про истории, которые вы рассказываете в школе. Мне они тоже очень нравятся. Вот, держи карандаш. А теперь пододвинь свой стул. Отлично. Напиши нам все про игру. Это должно быть очень интересно.
Об этом нельзя никому рассказывать – Скарлет хорошо знала. Но ведь теперь, когда это могло помочь маме, все совсем по-другому?
– А вы обещаете, что после этого я увижу маму?
– Обещаю.
Дело оказалось не быстрое.
– Просто пиши все, что помнишь.
Когда Скарлет закончила писать, у нее болела рука от усталости.
– Хорошая девочка. – Даже злая тетка-коп была ею довольна.
– А теперь мы с мамой можем пойти домой?
Рваная Стрижка снова присела на корточки рядом со Скарлет.
– Тебе придется переночевать сегодня где-нибудь в другом месте. А дальше видно будет, хорошо?
Скарлет снова захлестнуло волной паники.
– Но я же написала для вас свою историю! Вы же обещали, что я смогу тогда увидеть маму.
– Ты увидишь ее, но только после того, как мы утрясем вопрос с твоим устройством.
– Почему я не могу просто вернуться домой?
– Потому что там никого нет, детка. А тебе нельзя там оставаться одной.
– Где моя мама? Что вы с ней сделали?
Злая тетка-полицейский схватила ее за руку и потянула в коридор.
– Я не думаю, что в этом есть необходимость… – забормотала вслед Рваная Стрижка.
И тогда Скарлет увидела ее! Маму! Она заходила в другую дверь, справа. (Скарлет хорошо различала право и лево. Налево они поворачивали, когда ходили на игру в парке. А направо – в магазины.)
Мамин голос пырнул ее в грудь. Скарлет не совсем была уверена, что означало «пырнул», но понимала, что это должно быть очень больно, потому что нечто такое, как она слышала, случилось с пареньком, жившим двумя этажами ниже. И он до сих пор лежал в больнице.
– Отпустите меня! – раздался душераздирающий мамин вопль. – Я хочу поговорить со своей малышкой. Это мое долбаное право!
– Не сейчас.
Потом дверь захлопнулась, и мама исчезла.
– Почему они ее увели? – зарыдала Скарлет, катаясь по полу. – Почему? Почему?
– Бедная крошка, – услышала она над собой.
– Некоторые женщины не должны иметь детей, – произнес другой голос.
– Ладно. Посмотрим, кто у нас есть в списке для экстренного размещения. Так… Уолтерсы. Подойдет.
– Послушай, Скарлет. Я отвезу тебя домой к одной очень милой семье, они за тобой присмотрят. И будет намного лучше, если ты перестанешь пинаться и кричать. Договорились? Мы найдем тебе чистую одежду, когда туда доберемся, а с твоей школой мы свяжемся потом и все им сообщим.
– Мама… – сдавленно произнесла Скарлет. Она задыхалась, и каждое слово давалось ей с трудом: – Мне нужно сказать ей, куда я поеду.
– Все в порядке, детка. Она уже знает.
– Когда я смогу ее увидеть?
Последовал очередной вздох.
– Нам придется подождать до решения суда. Но ты не бойся. О тебе есть кому позаботиться.
* * *
Мирра. Поднимает настроение и успокаивает гнев.
Апельсин. Похожий эффект. Также может снижать тревожность.
И, конечно же, ромашка.
«Ароматическая смесь от гнева» – так называла это мой инструктор.
Но иногда бывает нужно и что-то еще.
Я начала вести дневник после того, как с нами стал работать психолог. Он сказал, что, когда все записываешь – это очень полезно, и он был прав. Это помогает снять эмоциональный груз. Мне действительно кажется, что выплескивание своих чувств на бумагу удержало меня от нанесения кому-нибудь физического вреда.
Однако некоторые могут возразить, что я все же это сделала.
Так что если эти записи вдруг попадут кому-нибудь в руки и кто-нибудь прочитает их (чего произойти не должно), мне хотелось бы отметить, что я вовсе не задумывала ничего такого.
Поверите вы или нет, но я ввязалась во все это из лучших побуждений.
Глава 5
Вики
По ощущаемой тряске я понимаю, что куда-то двигаюсь.
Надо мной наклоняется мужчина в белом. Проверяет пульс. Накладывает манжету мне на руку и накачивает ее. Только тогда до моего сознания наконец доходит. Я нахожусь в машине «Скорой помощи». Со мной это уже не в первый раз.
– Вики? Вы меня слышите? Меня зовут Адам, я фельдшер.
Голос у него настойчивый, но ровный. Он смотрит на меня так, как обычно смотрят люди, когда это со мной происходит. Как будто я какая-то неполноценная. Сумасшедшая. Будто у меня не все дома.
Если у кого-то случается сердечный приступ или кто-то ломает ногу или происходит что-либо в подобном роде, все воспринимают это нормально. Но в моем случае все не так. Люди не могут относиться к этому как к обычному заболеванию. Даже фельдшеры. Да и к тому же они немного могут сделать для меня в этот момент, помимо оценки моего общего состояния. Пульс. Уровень кислорода. Основные показатели.
– Что произошло? – спрашиваю я.
– Вас нашли под скамейкой.
Вот как? Что ж, вполне возможно. Ваша естественная инстинктивная реакция, когда вы чувствуете приближение приступа (хотя не все его чувствуют) – найти какое-нибудь безопасное место. В прошлые разы, когда со мной такое случалось, меня находили под детской горкой, столиком в кафе и кассой супермаркета. Последний случай был самый неприятный, потому что, когда я пришла в себя, меня встретили любопытные лица собравшихся, кассирша в истерике и мокрые штаны. Недержание, впрочем, бывает не всегда. К счастью, на этот раз обошлось.
