* * *
Петра торопилась, идя по территории Академии, но не могла двигаться с той скоростью, с которой хотела, так как не желала привлекать внимание гуляющих адептов. Вечер спускался на Империю, переливаясь багряно-фиолетовыми всполохами на темнеющем небе. Время ужина приближалось, а значит, совсем скоро подружки встретятся для очередной проделки. При мысли о том, что они задумали, Петриции становилось страшно, но и отговаривать их было занятием бессмысленным, потому что если эти дамы что-то втемяшили себе в головы, то обязательно сделают это со всем присущим им упорством.
Коридоры учебного корпуса постепенно зажигались бессчетным количеством светляков, освещая путь. Петра шагала уверенно. Мягкие кожаные сапожки ступали по каменным плитам с рисунками из глазури. Навстречу ей двигались адепты-первокурсники, спешащие на ужин. Наверняка они проводили время в библиотеке, пытаясь найти материалы для заданной на следующую неделю работы по Драконам, но Петра знала, что нужные книги им никто не даст. Слишком дорогие издания, слишком ценные знания, слишком мало их осталось в Киролии после того, как Император в ярости приказал сжечь все, что хотя бы отдаленно напоминало о Драконах.
Залы библиотеки действительно оказались пустыми. Теплые желтые светляки парили под потолком и постепенно теряли свой свет, намекая, что часы посещения уже закончены. Двигаясь размеренно и то и дело оглядываясь по сторонам, девушка дошла до нужной лестницы и, закинув плащ на сгиб локтя, вскарабкалась наверх. Шкаф отодвинулся бесшумно от одного лишь толчка, и в нарастающей прорези появлялись отголоски света зажженных свечей, которые украшали накрытый праздничный стол.
Сделав осторожные шаги вперед, Петра наткнулась на насмешливый взгляд в обрамлении чернильно-черной маски, той самой, которую оставила на кресле в этом кабинете вместе со своей.
– А я уже и не надеялся, что вы вернетесь сюда. – Мужчина покинул кресло.
В его левой руке, переливаясь, словно гранатовые зернышки, сверкали камешки на красной маске. Правую же раскрытой ладонью вверх он протянул девушке, потаенно ожидая всего нескольких шагов, сокращающих между ними расстояние. Темный костюм сидел на нем идеально, а верхние пуговицы белоснежной рубашки оставались расстегнутыми, добавляя в его внешний вид некую притягательную небрежность.
– Я зашла ненадолго. Хотела оставить здесь кое-что… Вы не против? – адептка приблизилась и с удовольствием положила свою руку в его, обаятельно улыбаясь уголком губ.
– Не могу вам ни в чем отказать. Но не убегайте, прошу. Разделите ужин со мной… – мужчина ловко забрал сумку и плащ и скинул их на диван, привлекая девушку к себе еще ближе.
Мужские руки легли на тонкую талию поверх темной рубашки.
– Прошу меня простить, но я тороплюсь. – Петра отвернулась, с трудом переборола себя и успела сделать лишь шаг, прежде чем Эрвин поймал ее за локоть и снова мягко привлек к себе, но уже прижимая спиной к груди.
Адептка прикрыла глаза и откинула голову, облокачиваясь на того, о ком думала этим днем. Они оба молчали, наслаждаясь теплом друг друга. Мужчина внутренне метался от разрывающих душу мыслей. Ему одновременно хотелось захватить, подчинить, сделать своей и продолжать играть роль незнакомца с бала, за которого приняла его Петра. Но с другой, более совестливой стороны ему хотелось признаться, что он совершенно не тот, кем она его считает. Эрвин не умел врать с детства и всегда сам признавался матушке в обмане после того, как эти чувства буквально разъедали его, не давая спать по ночам. Спустя столько лет он так и не смог побороть в себе это совершенно не нужное для будущего Императора качество – честность.
– Я хотел вам признаться, Петра… Я не был на балу в Академии, и мы с вами не встречались ранее вчерашнего утра. – Мужчина буквально ощутил, как напряглось хрупкое тело в его объятьях.
«Дракон мне в печенку!»
Объятья стали крепче и, не давая опомниться и возразить, Эрвин прильнул губами к изгибу шеи с нежной тонкой кожей, под которой испуганно билась жилка. Короткие рваные мимолетные поцелуи касались, но не обжигали, и сердце девушки не отозвалось на ласку. Она отстранилась, но в ту же секунду прогремели страшные, оглушающие, сотрясающие стены взрывы. Мужчина схватил ее, прикрывая собой. Что-то разбилось, рухнув на пол со стола или полок, и сердце Петриции подпрыгнуло, а душа камнем упала в пятки, разрываясь от боли на тысячи осколков, словно бокал, перевернувшийся на белой скатерти, заливающий кровавым вином ее жизнь.
Она с упорством и проворностью вывернулась из почти каменных объятий и рванула из кабинета. Пролетев знакомые коридоры в каком-то обволакивающем беспамятстве, Петра шустро перепрыгивала через упавшие груды книг, точно двигаясь к одной-единственной цели. Переживания, боль и страхи заполняли все ее мысли, проникая ядовитыми отростками во все клеточки тела.
Она бежала всего несколько минут, кажущихся непростительно долгими, и успела вообразить себе самые ужасные картины: истерзанные тела, багровая кровь на примятом снегу и стонущие плачущие подруги. На огромной скорости она завернула за угол, с трудом войдя в поворот, и очутилась на месте встречи, которую явственно проДраконила. Облака черного непролазного дыма предстали перед ее испуганным взором. Петра не медлила ни секунды и отчаянно рванула прямо в сосредоточие взрыва.
Сильная рука схватила ее поперек талии, причиняя боль, которую адептка даже не ощутила. Мужчина, максимально обездвиживая, крепко прижал вырывающуюся девушку к себе.
– Куда ты летишь, глупая? Совсем жить надоело? – прозвучал злой голос директора словно сквозь толщу воды.
* * *
– Какого Дракона, я вас спрашиваю, вы там делали? – не стесняясь в выражениях, психовал Лорд Директор, расхаживая по своему кабинету.
– Брат… – хотел вмешаться Эрвин, сидящий в одном из кресел, но его оборвали.
– Заткнись и покинь мой кабинет! Тебе здесь не место! – проговорил Грон сквозь сжатые зубы.
– Я уйду, но на Петру не смей кричать. Здесь тебе не Гвардия!
Эрвин вышел из кабинета, устрашающе сверкнув на брата глазами, но младшего Лорда эль Свьен такими взглядами было не напугать. Как только двери захлопнулись, оставляя их наедине, Грон снова обратил свой взор на продолжающую хранить молчание адептку.
– Я жду ответ. Это вашими руками был создан взрывоопасный предмет? – жесткость его голоса заставляла Петру внутренне содрогаться, но другие страхи были приоритетнее.
Глубоко вздохнув, девушка собралась с мыслями и, не поднимая глаз, спросила:
– Кто-либо пострадал при взрыве? – она задержала дыхание в ожидании ответа.
– Нет, – прозвучало в тишине кабинета и отдалось набатом в ушах.
Сейчас перед Петрой стоял выбор: спасти себя и продолжить обучение или взять на себя вину и тем самым дать подругам возможность остаться в Академии, а самой перебраться в Академию Подчинения, хотя после этого Лорд Директор наверняка не станет ей помогать. Решив, что сможет самостоятельно продержаться до восемнадцатого дня рождения, адептка в упор посмотрела на своего директора. Она знала, что приложит все усилия, чтобы попасть в Академию Подчинения, и сделала свой единственно правильный выбор:
