А потом разразилась трагедия. 16 февраля 1864 г., в 30-й день рождения Геккеля и в день присуждения ему престижной научной премии за книгу о радиоляриях, Анна умерла от скоротечной болезни – возможно, аппендицита
{1993}. Они прожили в браке меньше двух лет. Геккель погрузился в глубокую депрессию
{1994}. «Внутри я мертв, – говорил он Аллмерсу, – раздавлен невыносимым горем»
{1995}. Смерть Анны лишила его всякой надежды на счастье. Он искал забвения в работе и написал Дарвину, что намерен посвятить всю свою жизнь эволюционной теории
{1996}.
Он рассказывал Дарвину, что живет как отшельник, и единственное, что его занимает, – это эволюция
{1997}. Он был готов бросить вызов всему научному миру, так как смерть Анны сделала его «неподвластным хвале и поношению»
{1998}. Чтобы забыть свою боль, Геккель работал по восемнадцать часов в день семь дней в неделю год напролет.
Результатом этой отчаянной самоотверженности стала двухтомная «Общая морфология организмов» (Generelle Morphologie der Organismen), изданная в 1866 г., – 1000 страниц об эволюции и морфологии, трактат о структуре и форме организмов. (В «Общей морфологии» предложен общий обзор наук в противовес усугубляющимся разрывам между разными дисциплинами
[47]
{1999}.) Дарвин назвал эту книгу «самой величественной похвалой» «Происхождению видов» за все время
{2000}. Это была злая книга, в которой Геккель нападал на тех, кто отказывался принять дарвиновскую эволюционную теорию. Он не останавливался перед оскорблениями: критики Дарвина пишут толстые, но «пустые» книги
{2001}; они живут в «научном полусне», в «мечтах, где нет мысли». Даже Томас Гексли, называвший себя «бульдогом Дарвина»
{2002}, считал, что Геккелю стоило бы немного снизить тон, чтобы издаться в Англии. Но Геккель гнул свое.
Радикальную реформу наук не сделать мягко, объяснял Геккель, споря с Гексли: нет, им придется запачкать руки и поработать «вилами»
{2003}. Он написал свою «Общую морфологию» в момент глубокого личного кризиса, писал он Дарвину, каждая фраза в книге пронизана горечью. После смерти Анны, продолжал Геккель, он перестал заботиться о своей репутации: «Пусть мои враги нападают на мой труд изо всех сил!»
{2004} Ему было все равно, какие удары на него обрушатся.
«Общая морфология» была не только призывом собираться под знаменем новой эволюционной теории. В этой книге Геккель впервые дал имя рожденной Гумбольдтом дисциплине – «экологии»
{2005}. Греческое слово «ойкос», означающее «дом», он применил к миру природы. Все живущие на земле организмы роднит принадлежность к семье, делящей общий дом. Как бывает в любой семье, они могут враждовать, а могут помогать друг другу. В «Общей морфологии» он, напрямую заимствуя слова Гумбольдта, писал, что органическая и неорганическая природа образуют «систему активных сил»
{2006}. Геккель использовал гумбольдтовское представление о природе как о едином целом, состоящем из сложных взаимосвязей, и присвоил этому целому имя. Экология, по Геккелю, – это «наука о соотношениях между организмом и средой его обитания»
{2007}. (Геккель давно мыслил как эколог. Еще в 1854 г., студентом в Вюрцбурге, он, читая Гумбольдта, уже думал о вреде от вырубки лесов для окружающей среды. За десять лет до выхода «Человека и природы» Джорджа Перкинса Марша Геккель писал, что в древности на Ближнем Востоке сводили леса, что изменило тамошний климат. Цивилизация и уничтожение лесов идут «рука об руку», – заявлял он и предсказывал, что со временем то же самое произойдет в Европе
{2008}. Истощение почв, изменения климата и голод рано или поздно приведут к массовому бегству из Европы в более плодородные края. «Европе и ее гиперцивилизации скоро наступит конец», – предупреждал он.)
В год изобретения термина «экология» Геккель наконец последовал примеру Гумбольдта и Дарвина – отправился в далекие края. В октябре 1866 г., через два с лишним года после смерти Анны, он поплыл на Тенерифе – остров, приобретший почти мистический смысл для ученых после того, как Гумбольдт так привлекательно описал его в своем «Личном повествовании». Настало время осуществить то, что Геккель называл своей «самой давней и любимейшей мечтой о путешествии»
{2009}. Почти через семьдесят лет после того, как пустился в плавание Гумбольдт, и больше чем через тридцать лет после отплытия Дарвина на «Бигле» Геккель готовился к собственному путешествию. Люди трех разных поколений, они верили в то, что наука – не только умственная деятельность. Занятие наукой требовало большого физического напряжения, ведь они наблюдали за флорой и фауной – пальмами, лишайниками, раками, птицами, морскими беспозвоночными – в их природной среде. Понять экологию значило изучить новые миры, кишащие жизнью.
