По пути на Тенерифе Геккель остановился в Англии, чтобы увидеться с Дарвином в его доме Даун-Хаус в Кенте, куда он быстро добрался из Лондона на поезде
{2010}. С Гумбольдтом Геккель так и не встретился, но теперь ему представилась возможность увидеться с другим своим героем. В воскресенье 21 октября, в 11:30 утра, кучер Дарвина забрал Геккеля с местной железнодорожной станции Брумли и доставил к увитому плющом дому, у дверей которого гостя ждал 57-летний Дарвин. Геккель так волновался, что забыл все выученные английские слова. Они с Дарвином долго трясли друг другу руки, Дарвин твердил, что очень рад встрече. По рассказу дочери Дарвина Генриетты, Геккель от волнения «набрал в рот воды»
{2011}. Но во время прогулки по Песчаной аллее, где Дарвин любил размышлять, Геккель постепенно пришел в себя и разговорился. Он изъяснялся по-английски с сильным немецким акцентом, немного заикался, но понять его было нетрудно, и двое ученых всласть побеседовали об эволюции и о дальних вояжах.
Дарвин оказался именно таким, каким его представлял себе Геккель. Пожилой добряк с мягкой речью, он излучал мудрость; такими Геккель воображал Сократа и Аристотеля. Вся семья Дарвина приняла его так тепло, что он потом рассказывал друзьям в Йене, что почувствовал себя как дома. По словам Геккеля, этот визит стал одним из самых «незабываемых» моментов его жизни
{2012}. Назавтра он уезжал в непоколебимом убеждении, что природу надо понимать только как пронизанное взаимозависимостями «царство жизни»
{2013}.
В Лиссабоне у Геккеля была намечена встреча с тремя помощниками (ученым из Бонна и двумя его студентами из Йены)
{2014}. Оттуда они отплыли на Канарские острова. Лишь только четверка высадилась на Тенерифе, Геккель бросился смотреть виды, которые описывал Гумбольдт. Разумеется, он поднялся по его стопам на вершину Пико-дель-Тейде. Там, среди снега и льда, на обжигающем ветру, он потерял сознание от высотной болезни и при спуске вниз часто падал. Но, как он с гордостью написал домой, вершина была покорена. Он был «чрезвычайно доволен» тем, что увидел то же самое, что видел Гумбольдт
{2015}. С Тенерифе Геккель вместе с тремя помощниками поплыл на вулканический остров Лансароте, где провел три месяца, работая как зоолог. Сам он занимался радиоляриями и медузами, помощники – рыбами, губками, червями и моллюсками. Ландшафт острова был пустынным, зато море вокруг было полным жизни, представляя собой «восхитительный живо(тны)й суп», по определению Геккеля
{2016}.
В апреле 1867 г. Геккель вернулся в Йену успокоившимся и умиротворенным
{2017}. Анна осталась любовью всей его жизни, и даже спустя много лет, уже будучи снова женатым, он писал в годовшину ее смерти: «Этот грустный день, я в тоске»
{2018}.
В последующие десятилетия Геккель много путешествовал – главным образом по Европе, но также в Египет, Индию, на Цейлон, Яву и Суматру
{2019}. Он продолжал преподавать студентам в Йене, но счастлив бывал только в путешествиях. Страсть к приключениям никогда его не покидала. В 1900 г., в 66 лет, он предпринял экспедицию на Яву, одна мысль о которой, по словам друзей, «возвращала ему молодость»
{2020}. Там он собирал образцы и делал зарисовки. Как и Гумбольдт, Геккель считал тропики самым подходящим местом для того, чтобы понять основы экологии.
Одно-единственное дерево в яванских джунглях, писал Геккель, нагляднейшим образом иллюстрирует связи между животными, растениями и средой: все – и орхидеи-эпифиты, оплетающие корнями ветви, и насекомые, превратившиеся в превосходных опылителей и верхолазов, сражающихся за свет в кроне дерева, – доказывают разнообразие своей экосистемы. Здесь, в тропиках, писал Геккель, «борьба за выживание» исключительно напряженна, флора и фауна развили для нее «богатейшее, многообразное оружие»
{2021}. Это лучшее место для наблюдения за тем, как растения и животные живут вместе со своими «друзьями и врагами», симбионтами и паразитами
{2022}. Это была гумбольдтовская «паутина жизни» во всей красе.
В Йене Геккель выступил одним из основателей научного журнала в честь Гумбольдта и Дарвина. Журнал, посвященный эволюционной теории и экологическим идеям, получил название «Космос»
{2023}. Геккель писал и издавал роскошные монографии о морских жителях – известковых губках, медузах, радиоляриях, путевые заметки, книги, популяризовавшие теории Дарвина. Многие книги Геккеля отличались великолепными иллюстрациями, представлявшими собой не отдельные изображения, а целые серии. Геккель считал их рассказами о природе, так он делал эволюцию «видимой»
{2024}. Живопись стала инструментом передачи научного знания.
На рубеже столетий Геккель издал серию брошюр «Красота форм в природе» (Kunstformen der Natur) – собрание сотни великолепных иллюстраций, оформивших стилистический язык ар-нуво
{2025}. Как сказал Геккель другу, он более полувека следовал идеям Гумбольдта
{2026}, но в «Красоте форм в природе» пошел дальше: объекты научного изучения стали предметами изображения и источниками вдохновения для художников и дизайнеров. Иллюстрации Геккеля передавали необыкновенную красоту мельчайших существ, видимых только в микроскоп, – он называл их «скрытыми сокровищами»
{2027}. В «Красоте форм в природе» он подсказывал всевозможным мастерам, живописцам и архитекторам, как правильно использовать новые «прекрасные мотивы»
{2028}, и предлагал им таблицы, где сортировал разные организмы по степени их эстетической значимости и добавлял свои комментарии: «чрезвычайное богатство», «очень разнообразно и значительно», «для орнамента».
