Проза Мьюра переносила волшебные красоты Йосемити прямо в американские гостиные, но одновременно он предостерегал, что все это может быть уничтожено овцами и лесопилками. Обширная часть земли нуждалась в охране, писал Мьюр, потому что цепочка долин и ручьи, питающие Йосемитскую долину, были так тесно связаны, как «пальцы с ладонью руки». Сама долина не была отдельным «фрагментом», но частью большого «гармоничного единства» природы. При уничтожении одной части другие тоже не уберечь.
В октябре 1890 г., всего через считаные недели после публикации статей Мьюра в Century, около двух миллионов акров земель получили статус Йосемитского национального парка и перешли из ведения штата Калифорния под федеральное управление
{2165}. Правда, в центре карты нового парка белым огромным пятном была Йосемитская долина, оставшаяся в ведении безразличной калифорнийской власти.
Первый шаг был сделан, но оставалось еще многое. Мьюр был уверен, что только Дядя Сэм – федеральное правительство – располагает полномочиями защитить природу от «болванов», вырубающих деревья
{2166}. Отводить территории под парки и лесные заказники было недостаточно, их защита требовала присмотра и сил. Именно поэтому через два года, в 1892 г., Мьюр выступил одним из основателей Сьерра-Клуба. Задуманный как «ассоциация защитников» дикой природы
{2167}, Сьерра-Клуб является сегодня крупнейшей в Америке массовой экологической организацией с самого своего основания. Мьюр надеялся, что она «кое-что сделает для дикой природы и порадует горы»
{2168}.
Мьюр продолжал неустанно писать и проводить кампании. Его статьи публиковали в крупных общенациональных журналах, таких как Atlantic Monthly, Harper’s New Monthly Magazine и, конечно, Century Андервуда, и его аудитория продолжала расти
{2169}. К началу нового века Мьюр приобрел такую славу, что президент Теодор Рузвельт попросил его участвовать в своей туристической поездке в Йосемити. «Мне никто не нужен рядом, кроме вас», – написал Рузвельт в марте 1903 г.
{2170}. Через два месяца, в мае, сильный президент, бывший ярым натуралистом и любителем охоты на крупную дичь, приехал в Сьерра-Неваду.
Они составляли любопытную пару: 65-летний Мьюр, худой и жилистый, неутомимый силач Рузвельт, моложе его на двадцать лет. Четыре дня они разбивали лагеря в «величественном храме гигантских секвой», среди снегов высоких гор и, наконец, на дне долины под перпендикулярной серой стеной Эль-Капитана
{2171}. Здесь, в окружении колоссальных гранитных скал и взмывающих деревьев, Мьюр убедил президента, что федеральному правительству следует наконец забрать надзор в Йосемитской долине у Калифорнии, включив ее в состав большого Йосемитского национального парка
[50].
Гумбольдт понял угрозу, нависшую над природой, и сформулировал ее; Марш собрал доказательства воедино и представил один убедительный аргумент; но именно Мьюр сделал соображения экологии частью политики и общественного сознания. Выступая против вырубки лесов, Марш отстаивал вопрос о необходимости их охраны, ведь его волновало в основном сохранение природных ресурсов. Марш выступал за достижение долгосрочного баланса регулирования использования древесины или воды.
Президент Теодор Рузвельт и Джон Мьюр на смотровой площадке Глейшер-Пойнт, Йосемитская долина, 1903 г.
© Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-ppmsca‐36413
Мьюр толковал идеи Гумбольдта по-другому. Он требовал сохранения природы, под которым понимал защиту от влияния человека. Мьюр хотел сохранить леса, реки и горы нетронутыми и преследовал эту цель с железной непреклонностью. «У меня нет плана, системы, хитрости для их (лесов) сохранения, – говорил он, – но я просто собираюсь стучать молотком и бить в барабан что есть мочи»
{2172}. Он также привлекал общественное мнение и поддержку. Когда десятки тысяч американцев читали статьи Мьюра, а его книги становились бестселлерами, его голос безбоязненно звучал на весь Североамериканский континент. Мьюр стал самым ярым защитником девственной американской природы.
Одним из его важнейших проектов была борьба против плана постройки дамбы в долине Хэтч-Хэтчи, не такой известной, как Йосемитский национальный парк, но не менее эффектной
{2173}. В 1906 г., после большого землетрясения и пожара, город Сан-Франциско, давно сталкивавшийся с нехваткой воды, обратился к властям США с просьбой перегородить дамбой реку, протекающую по долине Хэтч-Хэтчи, с целью создания резервуара воды для растущего города. Начав борьбу с дамбой, Мьюр написал Рузвельту, напомнив их путешествие в Йосемити и объяснив срочную необходимость спасать Хэтч-Хэтчи. В то же самое время Рузвельт получил заказанные им доклады инженеров, утверждавшие, что дамба – это единственное решение проблемы нехватки воды. Убеждения сторонников защиты дикой природы столкнулись с запросами цивилизации
{2174}. Ставки были велики.
По мере того как Мьюр писал все более пламенные статьи и Сьерра-Клуб призывал людей обращаться к президенту и политикам, борьба за Хэтч-Хэтчи становилась общенациональным протестом. Конгрессмены и сенаторы получали тысячи писем от обеспокоенных избирателей, ораторы Сьерра-Клуба выступали перед правительственными комитетами, New York Times звала борьбу «всеобщей битвой». Но после многолетней агитации Сан-Франциско победил, и начали возводить дамбу. Хотя Мьюр был безутешен, он увидел, что вся страна «очнулась от сна»
{2175}. С Хэтч-Хэтчи пришлось проститься, но родилась идея национального протестного движения в защиту природы. Активисты усвоили суровые уроки. «Все оцениваемое в долларах ненадежно, тем более охрана», – говорил Мьюр
{2176}.
