— Что ж... спасибо на добром слове. Я в долгу перед тобой, Лэндо, за то, что ты ее спас.
— Ты бы попробовал поискать ее. Если, конечно, придумаешь, как это сделать, — добавил Калриссиан.
— Может быть, — допустил Хан, но потом изменился в лице. — Лэндо, боюсь, я вчера получил плохие новости.
— Что такое?
— Мако Спинс. Кажется, в системе Оттега он нарвался на бандитов НаКойта. Его нашли едва живым и доставили сюда. Он в реабилитационной клинике в кореллианском секторе. Шуг сказал мне, что он искалечен. И больше не сможет ходить.
Лэндо побледнел лицом.
— Ох!.. Это ужасно. Думаю, я лучше бы умер, чем стал калекой.
Соло угрюмо кивнул.
— Я тоже. Может быть, навестим его завтра? Я должен пойти. Мы с Мако давние приятели. Но... знаешь, мне не хотелось бы идти одному. Может, вдвоем мы сумеем его немного приободрить?
Калриссиан пожал плечами.
— Непростое дело, учитывая обстоятельства. Но я пойду, само собой. Это меньшее, что мы можем сделать. Мако — наш парень.
— Спасибо.
На следующий день оба друга отправились в клинику. Хану редко доводилось бывать в таких местах, и он чувствовал себя не в своей тарелке. Они обратились к дроиду в приемной, и тот препроводил их к палате. На пороге друзья остановились.
— Лэндо... Я не уверен, что готов к этому, — шепотом признался Хан. — Мне легче со сворой имперцев на хвосте пролететь...
— То же самое, — согласился игрок. — Но мне будет еще хуже, если я уйду, не повидавшись с ним.
Соло кивнул.
— Мне тоже.
Собравшись с духом, он вошел в палату.
Мако Спинс лежал на специальной терапевтической койке. В воздухе витал запах бакты, и шрамы, пересекавшие резкие черты лица больного, уже почти зажили, но Хан видел, что его старому другу немало досталось. Бандиты НаКойта не отличались добродушием...
Его волосы длиной до плеч лежали на белой подушке. При последней встрече друзей-контрабандистов они были черными с проседью, но сейчас приобрели стальной оттенок, став тусклыми и безжизненными. Льдистые глаза Мако были закрыты, но Хан почему-то знал, что он не спит.
Кореллианин немного помялся, но потом пошел напролом.
— Привет, Мако! — весело позвал он. — Это я, Хан! Вернулся из Корпоративного сектора. Вот, Лэндо тоже здесь.
Глаза Мако распахнулись. Ничего не выражавший взгляд остановился на друзьях. Пациент молчал, хотя Хану было известно, что он может говорить. У Мако была повреждена правая рука и отказали ноги, но разум и голос были не тронуты.
— Привет, Мако, — поздоровался Лэндо. — Хорошо, что ты жив. Жаль, что все так нескладно пошло в системе Оттега, и...
Лэндо не нашел больше слов, и тогда снова заговорил Хан. Все, что угодно, только не эта гробовая тишина.
— Да, эти НаКойты просто подонки... сложное дело, конечно, но, слушай... ты ни о чем не волнуйся. Я и другие ребята — мы все-таки не бедствуем, знаешь ли. Нам хватит средств раздобыть тебе репульсорное кресло. Они, слыхал, какие быстрые? Летать будешь только так.
Хан наконец замолк и с вопросительным взором повернулся к Лэндо. Мако не пошевелился и не вымолвил ни слова.
— Ну да, — подтвердил Калриссиан, мужественно пытаясь выдавить из себя еще хоть словечко. — Слушай, Мако, может, тебе что-то нужно? Ты скажи, мы тут же все сделаем. Верно, Хан?
— Конечно, — кивнул Соло. Он попытался сказать что-то еще, но все слова вылетели из головы. — Мм... Мако? Эй, приятель...
Безжизненное лицо больного даже не дрогнуло. Наконец он медленно отвернулся от друзей, и невысказанный ответ был ясен. «Уходите».
Хан вздохнул и растерянно посмотрел на Лэндо.
Они молча вышли из палаты, оставив Мако наедине с тишиной.
Гораздо более теплый прием Хан получил от Джаббы Хатта. Он зашел повидаться с главой Десилиджиков в штаб каджидика на Нар-Шаддаа. Завидев его, управляющая, женщина человеческой расы, по имени Дайло, приветливо улыбнулась.
— Капитан Соло! С возвращением! Джабба велел пропустить тебя незамедлительно!
Учитывая, что Хан привык к ожиданию во время визитов к Джаббе, весть и вправду ободряла.
Когда кореллианин вошел в огромный пустой зал аудиенций, Джабба поджидал его в одиночестве. Хатт широко распростер короткие ручки, двинувшись к нему навстречу.
— Хан, мальчик мой! Как я рад тебя видеть! Тебя не было так долго!
На секунду Хан с ужасом подумал, что Джабба действительно вознамерился обнять его. Кореллианин поспешно отступил, стараясь не морщить нос. Ему придется заново привыкать к запаху хаттов...
— Джабба, ваше превосходительство, — поприветствовал он. — Приятно знать, что по мне скучали.
— Брось уже это «превосходительство», Хан! — прогрохотал Джабба на своем языке, зная, что гость его прекрасно понимает. — Мы старые друзья, зачем формальности!
Гангстер прямо-таки источал благодушие. Соло выдавил улыбку. Видно, что-то у него не ладится...
— Конечно, Джабба, — кивнул Хан. — Ну что, как твои дела?
— Дела... дела как-то... замедлились. Бесадии, чтоб им провалиться, вознамерились строить транспортный флот, чтобы помешать делам Десилиджиков. И имперцы последнее время совсем распоясались. Там — имперская таможня, здесь — пираты, а бизнес страдает.
— Бесадии, как всегда, предмет твоих ночных кошмаров?
Джабба расхохотался, но даже для слуха кореллианина смех прозвучал несколько наигранно.
— Хан, с Бесадии пора покончить. Хотя я еще не знаю как.
Хан пристально посмотрел на хатта.
— Я слыхал, кореллианские повстанцы просили Десилиджиков посодействовать в налете на Илизию.
Джабба, казалось, не удивился тому, что у Хана есть свои источники информации. Он утвердительно качнул тяжелой головой.
— К нам приходила твоя знакомая... Брия Тарен.
— Я не видел ее десять лет. Как я понимаю, она теперь главарь повстанцев.
— Да, — подтвердил Джабба. — И ее предложение меня очень заинтересовало. Увы, тетушка отказала в помощи кореллианскому сопротивлению, и теперь я ищу другие способы насолить Бесадии. Мы должны что-то сделать. Они производят лучший спайс и придерживают его, чтобы взвинтить цены. Если верить нашим источникам, их склады забиты доверху и они строят новые, чтобы вместить излишки.
Хан покачал головой.
— Это нехорошо. А Джилиак? Как у нее дела? Как ребенок?
Джабба скривился.
— Моя тетя в порядке. Ребенок здоров.
— Чего ж тогда такая кислая физиономия?
— То, что она безраздельно посвящает себя материнству, достойно восхищения, — признал Джабба. — Но на меня ложится двойная нагрузка. Пришлось забросить дела на Татуине. Да и разобраться со всеми заботами Десилиджиков крайне сложно. — Хатт вздохнул. — Соло, я выбиваюсь из сил и практически ничего не успеваю.
