Темная сторона даровала могущество. Бейн знал, что уроки мастеров-ситхов сделают его сильным. Сумев произвести на учителей впечатление, он сможет полностью раскрыть свой потенциал и однажды займет место среди них.
* * *
Когда первая волна устремилась в атаку, флот Республики на орбите Руусана был застигнут врасплох. С этой маленькой и не имевшей политической ценности планетки, покрытой густыми лесами, республиканцы совершали опустошительные налеты на ситхов, расквартированных в соседней системе Кашиик. Теперь враг применил ту же тактику против них самих.
Ситхи нанесли удар внезапно, всем скопом материализовавшись из гиперпространства: для такого громадного флота маневр был практически самоубийственный. Прежде чем раздались сигналы тревоги, по кораблям Республики уже открыли огонь три дредноута, два линкора типа «Корсар», несколько эскадрилий перехватчиков и с десяток истребителей «Канюк». А возглавлял атаку флагман Братства Тьмы — разрушитель «Закат».
Повелитель Каан лично командовал операцией, сидя в медитационной сфере на борту «Заката». Отсюда он мог связываться со всеми кораблями и отдавать приказы, будучи уверен, что их выполнят моментально и точно. Сфера пульсировала огнями и звуками: светящиеся мониторы и экраны с мелькающими на них картинками беспрерывно попискивали, сообщая о ходе битвы.
Темный повелитель, однако, на экраны даже не смотрел. Его восприятие простиралось далеко за пределы медитационной сферы, давая больше информации, чем все электронные приборы. Он знал позиции всех кораблей, участвовавших в бою, — как своих, так и вражеских. Чувствовал каждый выпущенный залп, каждый поворот и бочку, каждый маневр и контрманевр. Зачастую он узнавал о событиях еще до того, как те происходили.
От усилий лоб Каана покрылся морщинами; он втягивал в себя воздух длинными судорожными глотками. По дрожащему телу градом катился пот. Напряжение было неимоверным, но благодаря медитационной сфере он удерживал концентрацию и, несмотря на физическое истощение, влиял на ход битвы с помощью темной стороны Силы.
Боевая медитация — искусство, унаследованное от ситхов-колдунов древности, — сеяла хаос в рядах противника. Подпитываясь страхом и отчаянием врагов, Каан вселял в их души уныние и черную безысходность. Каждый неверный маневр неприятеля многократно усугублял его положение, каждое колебание приводило к каскаду ошибок и промахов, которые преследовали даже самых дисциплинированных солдат. Не успев толком начаться, битва была уже практически окончена.
Флот Республики совершенно потерял строй. Два из четырех больших кораблей типа «Молотоглав» лишились основных щитов уже после первой атаки «Канюков». Теперь в атаку выдвигались дредноуты, поливая внезапно ставших уязвимыми «Молотоглавых» убийственным огнем лазерных пушек. Корабли, которые вот-вот могли потерять ход и стать полностью беззащитными, только теперь кое-как выпускали собственные истребители навстречу быстро приближающемуся врагу.
Остальными двумя республиканцами занимались линкоры ситхов — «Раж» и «Ярость». Неуклюжим «Молотоглавам» требовался оборонительный заслон из кораблей сопровождения, которые сдерживали натиск, пока сами они поворачивались, наводя на врага тяжелые орудия. Без заслона «Молотоглавы» были практически беззащитны перед более быстрыми и маневренными «Корсарами». Подойдя вдоль вектора, который минимизировал количество орудий противника, способных вести огонь, «Раж» и «Ярость» пронеслись перед их носами, стреляя из всех стволов. Когда «Молотоглавы» пытались изменить курс, чтобы навести на врага больше орудий, «Корсары» делали разворот и заходили снова вдоль другого вектора, нанося еще больше повреждений. Этот жестокий маневр именовался «срезанием палубы», и без поддержки собственных истребителей и линкоров большие корабли Республики не могли выдерживать его долго.
Но помощи от линкоров ждать не приходилось. От одного из них, который находился в одиночном патруле, остался только обугленный и безжизненный корпус: он был уничтожен прямым попаданием с «Заката» еще в первые секунды атаки, не успев даже поднять щиты. Остальные два, окруженные истребителями и вздрагивающие от бортовых залпов «Заката», вряд ли могли продержаться дольше первого.
Каан чувствовал панику, охватившую республиканских солдат и командиров. Его план был целиком наступательным; эта стратегия гарантировала нанесение врагу максимального урона, но оставляла его собственные корабли незащищенными и уязвимыми для организованной контратаки. Однако ответа ожидать не стоило. Республиканские капитаны были не в состоянии координировать свои действия, не могли выстроить оборонительную линию. Они не могли даже отступить в боевом порядке… да и отступление было невозможным. Победа уже маячила на горизонте!
И вдруг «Ярость» исчезла: мощный взрыв разнес «Корсара» на куски. Все произошло так стремительно, что для Каана — несмотря на предвидение, дарованное боевой медитацией, — это стало полной неожиданностью. «Молотоглавы» повернулись по касательным, каким-то образом одновременно оказавшись на пути «Ярости». Один из них открыл огонь из носовых орудий, сняв щиты «Корсара», а второй дал залп в одну и ту же точку, вызвав сильнейшую детонацию, которая уничтожила линкор в мгновение ока. Маневр был блестящий: два корабля под беспрестанным обстрелом идеально скоординировали свои действия, чтобы разбить общего врага. Это выглядело невероятным.
Каан приказал «Ражу» исполнить маневр уклонения. Линкор прекратил атаку за миг до того, как «Молотоглавы» открыли огонь, и тем избежал судьбы собрата. Дредноуты, приближавшиеся к искалеченным «Молотоглавам», тоже были вынуждены отступить, когда из ангаров якобы беззащитных жертв вылетели четыре эскадрильи республиканских истребителей. Даже в идеальных условиях так быстро запустить машины было бы непросто; в данной ситуации это казалось немыслимым. Тем не менее Каан ощущал их: почти пятьдесят «Ауреков» атаковали дредноуты в плотном строю, давая «Молотоглавам» время отступить. Они формировали оборонительный заслон!
Собрав энергию темной стороны, повелитель Каан устремил сознание наружу и прикоснулся к разумам врагов. Те были угрюмы, но не падали духом. Некоторые боялись, но никто не паниковал. Всюду Каан чувствовал дисциплину, целеустремленность и решимость. И кое-что еще. Чье-то присутствие.
Присутствие было практически незаметным, но Каан не сомневался, что в первые минуты боя его не было. Кто-то с помощью Силы укреплял боевой дух солдат Республики. Кто-то, используя светлую сторону, сводил на нет влияние медитации Каана и менял ход битвы. Только мастер-джедай был достаточно силен, чтобы противодействовать воле владыки ситхов.
Копеж тоже это почувствовал. Пристегнутый к креслу перехватчика, он заставлял машину рыскать и вертеться под огнем противоистребительных орудий «Молотоглава», как вдруг присутствие мастера-джедая захлестнуло его, будто волна. Застигнутый врасплох, тви'лек на долю секунды потерял концентрацию. Любому другому пилоту это стоило бы жизни, но Копеж не был простым пилотом.
Отреагировав с быстротой, рожденной инстинктом, отточенной годами тренировок и усиленной энергией темной стороны, он сбросил скорость и толкнул рукоятку от себя. Перехватчик, дернувшись вперед и вниз, ушел в крутое пике и едва разминулся сразу с тремя выстрелами ионных орудий «Молотоглава», пришедшими сверху. Выровняв машину, Копеж заложил размашистую бочку и понесся в сторону самого большого из крейсеров Республики. Джедай был там. Он чувствовал его: корабль излучал Силу, словно маяк. Оставалось только его убить.
