Во время тренировки Бейн старался не глядеть на Сирака. За прошедшие месяцы он изучил забрака досконально; если он вдруг заметит сейчас что-то новое, это только вызовет ненужные сомнения. Вместо противника он сосредоточился на собственной технике.
На прошлых занятиях он специально выполнял упражнения с огрехами и ошибками, скрывая свое растущее мастерство от тех учеников, которые могли ненароком взглянуть в его сторону. Теперь, однако, уже можно было не таиться. После сегодняшних поединков все узнают, на что он способен… или же он умрет и будет забыт навечно.
Пошел дождь. Поначалу не слишком сильный: большие тяжелые капли падали редко, так что каждую было слышно по отдельности. Но вскоре небо разверзлось, и дождь забарабанил всерьез. Бейн его даже не замечал. Он ушел в себя, зарылся глубоко, борясь со своим страхом. В то время как тело его вместе со всеми выполняло базовые атаки и защиты, он медленно перековывал страх в гнев.
Как долго шла тренировка, Бейн сказать не мог: казалось, она длилась вечно, хотя на самом деле Кас'им, скорее всего, сократил ее, потому что под нестихающим ливнем его подопечные промокли до нитки. К тому времени, когда занятие закончилось и ученики, как всегда, собрались в круг, молодой ученик разжег свой тлеющий гнев в ослепляющую ненависть.
Как и в прошлый раз, когда он бросил вызов Сираку, Бейн проложил себе путь из задних рядов и первым вошел внутрь, опередив других. Когда ученики увидели, кто стоит в дуэльном круге, отовсюду донеслось удивленное перешептывание.
Бейн чувствовал, как внутри его бушует темная сторона, словно гроза куда большей силы, чем та, что проливалась сверху дождем. Пришло время позволить ненависти освободить его от оков.
— Сирак! — заревел Бейн, и ветер подхватил его крик. — Иди сюда!
17
Вызов Бейна повис в воздухе, как будто его слова неким образом запечатлелись на каскадах воды. Сквозь дождевую мглу он увидел, как толпа расступилась и Сирак неторопливо вышел вперед.
Забрак двигался со спокойной уверенностью. Бейн надеялся, что неожиданный вызов выбьет того из колеи. Если бы удалось смутить Сирака, застать врасплох, это дало бы ему перевес еще до начала боя. Но противник не выказывал вообще ничего, скрывая все эмоции под бесстрастной маской.
Сирак вручил свой длинный двуклинковый меч Йивре — забрачке, которая вместе с братом всегда ходила за ним по пятам, — и снял тяжелый промокший плащ. Под ним оказались простые штаны и жилет. Не произнося ни слова, Сирак скомкал плащ и поднял над головой. Из толпы выбежал второй забрак — Ллокей — и забрал одеяние. Затем снова подскочила Йивра и вложила оружие в его простертую руку.
Бейн сорвал с себя плащ и уронил на землю, стараясь не обращать внимания на ледяные струи дождя, обжигавшие голое тело. Он не слишком-то и рассчитывал, что его вызов выбьет Сирака из равновесия, но, по крайней мере, надеялся, что забрак проявит самонадеянность. Однако по спокойным, но тщательным приготовлениям Сирака — по его экономным и точным движениям — Бейн понял, что тот относился к поединку очень серьезно.
Сирак был заносчив, но не глуп. Он сообразил, что Бейн вряд ли стал бы вызывать его снова, не имея какого-то замысла. Пока забрак не поймет, что это за замысел, смотреть на противника свысока он не будет.
Бейн знал, что теперь, скорее всего, сумеет победить Сирака. Подобно Гитани, он не верил в легенду об избранном, который выйдет из рядов ситхов. Он был убежден, что Сирак на самом деле никакой не сит'ари. Но простой победы ему было мало. Он хотел раздавить Сирака, как тот раздавил его в первой схватке.
Сирак, однако, был слишком силен. Он ни за что не станет так раскрываться, как Бейн в прошлый раз. По крайней мере, не сразу. Надо было как-то заставить его это сделать.
На другой стороне круга Сирак встал в начальную стойку. Казалось, будто его мокрая от дождя кожа светится в темноте: он напоминал желтого демона, который вышел из теней кошмара на яркий свет реального мира.
Бейн прыгнул вперед, открыв схватку серией сложных агрессивных атак. Он двигался быстро… но не слишком. При виде его явного и неожиданного мастерства в толпе раздались пораженные возгласы, хотя Сирак без труда отбил все удары.
Отражая контратаку, которая не замедлила последовать, Бейн стал пятиться и умышленно споткнулся. В какой-то момент он увидел, что противник слишком вытянул правую руку, оставив ее открытой для удара, который бы сразу поставил точку в поединке. Поборов свои отточенные инстинкты, Бейн сдержал себя. Он не для того так долго и тяжко трудился, чтобы одержать победу простым ударом по руке.
Бой продолжался в хорошо знакомом ритме: атаки чередовались с контратаками. Бейн бил верно, но грубо, стараясь убедить Сирака, что противник он хоть и опасный, но все-таки более слабый. Удары забрака он парировал с нарочитыми усилиями, вместо коротких блоков используя широкие, неуклюжие замахи. Казалось, что атаки двуклинкового меча он отбивает не столько специально, сколько благодаря слепой удаче.
В пылу каждой стычки Бейн незаметно прощупывал противника Силой, пытаясь отыскать слабое место, которым мог бы воспользоваться. Не прошло и нескольких минут, как оно было найдено. При всем своем искусстве забрак никогда не участвовал в продолжительных, затянутых поединках: никто из его противников не мог продержаться достаточно долго, чтобы заставить его как следует попотеть. Мало-помалу Сирак начал уставать: удары его постепенно становились менее четкими, защиты — менее точными, переходы — менее элегантными. Туман истощения начинал обволакивать его разум, и Бейн знал, что уже скоро он сделает серьезный просчет, который станет роковым.
Однако, сражаясь с забраком, настоящую борьбу Бейн вел с самим собой. Раз за разом ему приходилось отступать, чтобы удержаться от удара по противнику, который атаковал все отчаяннее и открывался все чаще. Молодой ситх понимал, что столь желанную сокрушительную победу сможет добыть лишь благодаря выдержке — достоинству, которое в адептах темной стороны обычно не развивали.
В конце концов терпение его было вознаграждено. Тщетно пытаясь одолеть своего неуклюжего, спотыкающегося противника, Сирак все больше выходил из себя. По мере того как непривычное напряжение начинало брать свое, удары забрака становились все более яростными и безрассудными. В конце концов он отказался от всякой защиты, лишь бы завершить поединок, контроль над которым уплывал из его рук.
Отчаяние забрака перешло в чувство безысходности. Каждый нерв в теле Бейна требовал перехватить инициативу и покончить с делом. Но он продолжал ждать, еще сильнее разжигая жажду мести манящей близостью победы над Сираком. Голод рос с каждой секундой, пока не превратился в физическую боль, терзавшую его изнутри. Темная сторона переполняла его и, казалось, готова была разорвать на куски, распороть кожу и хлынуть фонтаном черной крови.
Бейн выжидал до самого последнего момента и наконец в одном яростном порыве выплеснул наружу всю накопившуюся энергию. Разрядил ее через мышцы и конечности, двигаясь с такой скоростью, что для остального мира время будто остановилось. В мгновение ока он выбил меч из руки Сирака, ударом сверху раздробил ему предплечье, развернулся и с силой обрушил меч на голень противника. Сирак заорал; блестящая белая кость прорвала мышцы, сухожилия, кожу и вышла наружу.
