— Что случилось, старина? — спросил Каан. Голос его, как всегда, звучал мягко и чарующе, но глаза были большими и безумными, как у загнанного зверя.
— Ты видел наше жалкое подобие войска? — прорычал Копеж, ткнув пальцем себе за спину. Он медленно приблизился. — Если это все, кого мы можем выставить против Хота, то с таким же успехом можно сжечь наши черные плащи и начинать учить кодекс джедаев.
— Подмога идет, — заверил его Каан. — Две пехотные дивизии, бригада снайперов. Полвзвода репульсорных машин с тяжелыми орудиями. Наше дело и наша слава привлекают многих. И с каждым днем их все больше. Братство Тьмы не может проиграть.
Копежа эти обещания мало успокоили. Повелитель Каан всегда был стержнем Братства Тьмы: именно он объединил темных повелителей своей харизмой и величием своего замысла. Сейчас, однако, силы его были явно на исходе. Беспрерывные битвы с джедаями вымотали и его.
Копеж с отвращением покрутил головой.
— Я не один из твоих подхалимов, — возвысил он голос. — Я не собираюсь перед тобой пресмыкаться, повелитель Каан. И не стану осыпать похвалами твою дурную голову, когда своими глазами вижу, что ты ведешь нас к гибели!
— Не ори! — рявкнул Каан. — Ты подорвешь боевой дух наших солдат!
— Не осталось у них никакого духа, — огрызнулся Копеж, но уже тише. — С обычными солдатами нам джедаев не одолеть. Их слишком много, а нас слишком мало.
— Под «нами» ты понимаешь тех, кто достоин влиться в ряды Братства Тьмы, — отозвался Каан. Он вздохнул и уставился на голокарту, развернутую на столе.
— Ты знаешь, что надо делать, — сказал Копеж, немного успокоившись. Он по своей воле решил повиноваться Каану и не собирался его покидать. Но сидеть сложа руки и ждать разгрома тоже не желал.
— Нам противостоит целая армия рыцарей и мастеров. Мы не выстоим против них без помощи наших собственных мастеров из Академии. Нам нужны мастера и ученики. Все до единого.
— Но они еще только учатся, — запротестовал Каан.
— Они самые сильные в нашем Ордене, — напомнил Копеж. — Мы оба знаем, что даже самый хилый из коррибанских учеников сильнее половины так называемых «темных повелителей», что собрались на Руусане.
— Работа Кордиса еще не окончена. Им еще нужно многому научиться, — настаивал Каан, хотя и без особой уверенности, — раскрыть свой потенциал. Академия — это будущее Ордена.
— Если мы не победим джедаев здесь, на Руусане, никакого будущего не будет! — заявил тви'лек.
Каан охватил голову ладонями, будто от сильной боли, грозившей расколоть его череп надвое. Тело его затряслось мелкой дрожью, словно в припадке падучей. Копеж невольно отпрянул.
Спустя всего несколько секунд самообладание вернулось к Каану, и он опустил руки. Затравленный взгляд исчез, сменившись спокойной уверенностью, которая и помогла завлечь в Братство столь многих.
— Ты прав, старина, — произнес Каан. Речь его лилась плавно и непринужденно — он словно избавился от тяжелой ноши. Темный повелитель излучал уверенность и силу. Казалось, его окружала пурпурная аура, как будто он сам был воплощением темной стороны. И Копеж, к своему удивлению, вдруг успокоился тоже.
— Я свяжусь с Кордисом, — продолжал Каан. Сила текла из него прямо-таки осязаемыми волнами. — Ты прав. Пора ученикам с Коррибана стать истинными ситхами.
19
Никогда еще в своей жизни Бейн не испытывал такого голода. Желудок скручивало узлами. Скорчившись в три погибели, ученик медленно брел через пустоши в сторону Дрешдэ. Тринадцать дней он обшаривал гробницы в Долине темных повелителей, питаясь только Силой и таблетками от обезвоживания, которые захватил с собой в пустыню. Все это время он не спал, хотя и по временам медитировал, чтобы дать отдохнуть разуму. Однако, при всей своей мощи, Сила не могла сотворить материю из ничего. Она была способна какое-то время оттягивать смерть от истощения, но не вечно.
Дважды на Бейна нападали тук'аты — сторожевые псы, которые обитали в криптах своих бывших хозяев. Первую стаю он отогнал с помощью Силы: схватил вожака и швырнул его в гущу остальных, покалечив нескольких животных. Те бросились врассыпную с пронзительным визгом, от которого у Бейна побежали мурашки по коже. Вторая атака оказалась намного более кровопролитной. Исследуя одну из относительно новых гробниц, молодой ситх вдруг обнаружил, что его окружило около дюжины тук'ат — стая вдвое многочисленнее первой. Бейн зажег меч и обрушился на них, рубя наотмашь, как попало. Когда стая наконец умчалась прочь, поджав хвосты, в живых осталось всего четыре тук'аты.
После этого псы оставили его в покое — и хвала мирозданию, потому что Бейн уже не был уверен, что сможет отбиться снова. Обыскивая склеп за склепом, он истощил резервы своего тела и практически начал пожирать себя самого изнутри. Теперь приходилось расплачиваться.
Можно было бы облегчить страдания, впав в медитативный транс: замедлить пульс и жизненно важные функции, чтобы сберечь энергию. Но это ничего не даст. Искать его никто не станет, а транс все равно рано или поздно закончится смертью, пускай и безболезненной.
Но такой вариант, как смерть, Бейн не был готов рассматривать всерьез. Пока что. Несмотря на тщетные поиски, несмотря на сокрушительную неудачу, он не собирался прощаться с жизнью. Ведь это значило, что открытая им правда умрет вместе с ним. Поэтому молодой ситх терпел боль, и быстро слабеющие ноги несли его обратно. В Академию.
Чтобы дойти до долины, ему потребовался день. Обратно он тащился уже третьи сутки. Отправляясь в путь, он был свеж и полон сил; сейчас он шатался от голода. Но замедляла его шаги не только нехватка сил.
Раньше Бейна окрыляла надежда. Теперь его давил к земле груз неудачи. Кордис оказался прав: повелители ситхов древнего Коррибана ушли. С той поры, когда Реван изгнал ситхов с Коррибана, и до того дня, когда Братство Тьмы официально отвоевало планету, миновало почти три тысячи лет. За это время наследие изначальных ситхов было полностью уничтожено.
Бейн отправился в пустыню в поисках знаний, а нашел одно разочарование. Коррибан более не был колыбелью тьмы; от него осталась одна шелуха. Это был сморщенный, высохший труп, обглоданный падальщиками. Кордис был прав… но в то же время Бейн сознавал, что глава Академии очень сильно ошибается.
В гробницах Бейн не нашел того, что искал. Но за время долгого пути через пустыню разум его наконец прояснился. Голод, жажда, истощение — физические страдания очистили его мысли. Избавили от иллюзий, помогли распознать ложь Кордиса и всей Академии. Духи ситхов действительно навсегда покинули Коррибан. Но повинны в этом были не джедаи, а повелитель Каан и его Братство Тьмы.
Они извратили и исказили учение древнего Ордена. Догматы Академии противоречили всему, что Бейн вычитал в архиве о темной стороне. Каан отверг истинное могущество индивидуализма и подменил его фальшивой славой самопожертвования во имя достойной цели. Он хотел уничтожить джедаев силой оружия, а не хитростью. Хуже того, он объявил, что в Братстве все равны. Но Бейн знал, что равенство — это выдумка. Сильные должны править, слабые — служить.
