Он дошел до середины зала, но остановился, когда женщина подняла ладонь.
— Гитани, — недоуменно проговорил Бейн. — Что происхо…
Его слова прервал глухой стук захлопнувшейся двери. Бейн вихрем развернулся и увидел Сирака, по бокам которого стояли Йивра и Ллокей. Бледно-желтые губы забрака были оскалены в жестокой усмешке — такой широкой, что его голова напоминала ухмыляющийся череп. Взгляд Бейна задержался на рукоятях световых мечей, которые висели у каждого на поясе.
Когда Гитани заговорила у него за спиной, Бейн едва удержался, чтобы не обернуться. Поворачиваться спиной к забракской троице было бы неразумно.
— Почему ты пошел за мной, Бейн? — спросила Гитани со смесью гнева, презрения и сожаления в голосе. — Как ты мог так сглупить? Ты разве не видел, что идешь прямо в ловушку?
Гитани предала его. Разговор в комнате был испытанием, и Бейн его не прошел. Он знал ее достаточно хорошо и мог ожидать чего-то подобного. Надо было остерегаться ловушки. Однако он повел себя как слепой и послушный дурак.
Бейн знал, что сам во всем виноват. Теперь надо было искать выход из положения.
— Ты этого хочешь, Гитани? — спросил он, пытаясь выиграть время.
— Она хочет того же, чего хотят все ситхи, — ответил за женщину Сирак. — Могущества. Победы. Она знает, на чьей стороне сила.
— Я сильнее его, — напомнил Бейн Гитани. — И доказал это в дуэльном круге.
— Чтобы быть сильным, мало обладать боевым мастерством, — отозвался Сирак, зажигая меч. Взгляд Бейна был прикован только к его красным клинкам, хотя по шипению справа и слева он понял, что двое забраков последовали примеру своего покровителя. Гитани, однако, свой хлыст включать не спешила.
— Мало уметь направлять Силу, — продолжал Сирак, подходя ближе. — Нужно быть умным. Хитрым. Беспощадным.
— Ты знаешь, с какой легкостью я тебя победил. — Бейн наконец-то обратился напрямую к забраку, хотя слова его по-прежнему предназначались для Гитани. — Уверен, что одолеешь меня сейчас?
— Четверо на одного, Бейн. А ты свой меч оставил в комнате. Мне нравится расклад.
Бейн хохотнул и повернулся к Сираку спиной. Забрак стоял так близко, что мог убить его одним ударом, но Бейн поставил на то, что он сдержит себя, остерегаясь западни. Это была опасная игра, но он хотел смотреть Гитани в глаза, когда будет произносить, возможно, последние слова в своей жизни.
— Этот дурень действительно поверил, что ты привела меня сюда ради него, — заявил Бейн и почувствовал смятение и недоумение Сирака. Но удара не последовало.
Гитани ответила холодным, немигающим взглядом. Она не промолвила ни слова, лишь прикусила нижнюю губу.
— Мы оба знаем, почему ты меня привела, Гитани, — быстро заговорил Бейн. Он знал, что забрак долго ждать не станет. — Ты не хочешь союза с Сираком. Ты строила планы его убийства с первого дня своего появления в Академии.
— Хватит! — крикнул Сирак. Бейн прыгнул вперед и в последнюю секунду откатился в сторону. Двуклинковый меч прорезал борозду в том месте, где он только что стоял. Вскочив на ноги, он увидел, как Гитани шевельнулась. Когда она перебросила ему меч, Бейн уже вытянул руку, и направляемая Силой рукоять легла в его ладонь.
Клинок вспыхнул, и Бейн успел обернуться, чтобы отбить удар Сирака. Йивра и Ллокей, которые оказались в нескольких метрах, уже подбегали, чтобы принять участие в схватке.
Бейн контратаковал, рубанув по ногам забрака. Тот отбил удар, клинки с шипением столкнулись. На краю сознания Бейн услышал, как зажегся хлыст Гитани.
Быстрая серия ударов вынудила Сирака отойти. Бейн сделал финт, притворяясь, что собирается наступать, но сам шагнул назад, разорвав дистанцию на целый метр. Это дало ему время, чтобы выбросить руку в сторону ничего не подозревавшей Йивры. Он схватил забрачку Силой и зашвырнул в ближайший стеллаж, приложив так крепко, что треснули деревянные полки.
Оглушенная Йивра сползла на пол. Прежде чем она успела подняться, Гитани щелкнула хлыстом и оборвала ее жизнь.
Едва Бейн успел осознать, что она мертва, на него набросился Ллокей. Краснокожий забрак не имел никаких шансов, но горе и ярость придали ему сил, и под градом ударов его гораздо более крупный противник был вынужден отступить.
Пятясь, Бейн настолько отвлекся, что едва успел заметить, как Сирак выстреливает в него голубой молнией. В последний момент он увернулся и перехватил смертоносный разряд клинком, который впитал в себя энергию. Маневр был инстинктивный, отчаянный, и сейчас Ллокей мог бы решить дело одним выпадом. Но хлыст Гитани щелкал вовсю, метя в глаза и лицо забрака, и тот лихорадочно отбивался.
Бейн снова переключил внимание на Сирака, который медлил. В этот момент Ллокей заорал, не рассчитав хаотичную траекторию хлыста и лишившись глаза. Второго вопля не последовало: пылающий кончик оружия Гитани рассек голосовые связки забрака, и тот умер в мучительной тишине.
Оставшись один, Сирак погасил меч, уронил его на пол и бухнулся на колени.
— Пожалуйста, Бейн, — взмолился он треснувшим голосом. — Я сдаюсь. Ты истинный владыка ситхов. Теперь я это признаю.
Гитани прошептала:
— Прикончи его, Бейн.
Бейн подошел ближе и навис над униженным противником. Ему вдруг показалось, что перед ним вовсе не Сирак, а все, кого он лишил жизни до этого. Макурт Фохарг. Неизвестный республиканский солдат на Апатросе. Отец.
Он был повинен в их смерти. Воспоминания тяготили его до сих пор. После убийства Фохарга он из-за раскаяния на несколько месяцев перестал чувствовать темную сторону. Повторять этот эксперимент ему не хотелось.
— Послушай меня, — умолял Сирак. — Я буду тебе служить. Буду делать все, что прикажешь. Я помогу тебе. Пожалуйста, Бейн… пощади!
Сердце Бейна ожесточилось.
— Те, кто молит о пощаде, — холодно ответил он, — слабы и не заслуживают ее.
Ударом меча он обезглавил беспомощного врага. Целую секунду туловище торчало прямо; обугленные края обрубка, где только что была голова, еще дымились. Потом Сирак повалился на пол.
Глядя на труп, Бейн испытывал только одно чувство — свободу. Вина, стыд, груз ответственности — все исчезло после одного решающего взмаха клинка. Он полностью открылся темной стороне, которая хлынула сквозь тело, наполняя его уверенностью и могуществом.
«Могущество приносит победу. Победа сорвет с меня оковы».
Бейн увидел, что Гитани улыбается. Глаза у нее были голодные.
— Уж кто-кто, а я должна была знать, что нельзя тебя недооценивать, — проговорила женщина. — Ты заметил, что я взяла твой меч! Потому-то и пошел за мной.
— Нет, — ответил Бейн, все еще охваченный эйфорией после убийства врага. — Ничего я не видел. Просто догадывался.
На миг она помрачнела, а потом расхохоталась:
