Повинуясь его безмолвному приказу, ранкор остановился как вкопанный и застыл, тяжело дыша. Тщательно сдерживая хищные инстинкты животного, Бейн подошел ближе. Ранкор стоял спокойно и послушно, как тантан, которого осматривает наездник.
Судя по размерам, это был взрослый самец, хотя яркая расцветка и малое количество шрамов говорили о том, что зверь совсем еще молод. Бейн положил ладонь на одну из массивных ног, чувствуя, как дрожат мускулы под шкурой, и проник еще глубже, в мозг животного.
Он не обнаружил там ни образа, ни даже малейшего понятия о хозяевах, которые некогда приручили этих существ, превратив их в сторожевых и ездовых зверей. Это его не удивило: ракаты вымерли за сотни лет до того, как родился этот ранкор. Но Бейн искал нечто иное.
В его разум хлынул поток образов и ощущений. Бесчисленные охоты в лесу, большинство которых заканчивались убийством. Зубы, перегрызающие сухожилия и кости. Вкус еще теплого мяса. Поиски самки. Схватка с другим ранкором за статус и престиж. И наконец он нашел то, что искал.
Глубоко в воспоминаниях зверя был спрятан образ огромной четырехгранной пирамиды, укрытой в самом сердце джунглей. Ранкор видел ее всего раз, еще когда был малышом под опекой самок. Однако эта постройка оставила неизгладимый след в его слаборазвитом мозгу.
Ранкор был диким животным, верхним звеном пищевой цепи Неведомого мира. Он не ведал страха, но когда Бейн выудил из его памяти картинку храма, он жалобно застонал. Поняв, чего от него хотят, зверь задрожал, но избежать уготованной ему участи не мог: Сила вынуждала его повиноваться.
Ранкор присел, и Бейн вскочил ему на спину. Зверь осторожно встал, подняв наездника на своих ссутуленных плечах. По команде ранкор вразвалочку побрел обратно в джунгли, унося Бейна к древнему храму ракат.
22
Чтобы добраться до цели, Бейну потребовался почти час. Зелень вокруг кишела живностью, но наездник не видел ничего крупнее насекомых и мелких птиц. Большинство животных разбегались перед ранкором, исчезая задолго до того, как Бейн успевал их хотя бы заметить. Но хотя они и удирали, ранкор благодаря своему тонкому нюху частенько брал их след, и не раз всаднику приходилось сдерживать охотничий инстинкт зверя, не давая ему отклониться от курса.
Осаживать зверя, чтобы не рванул за очередной добычей, было непросто, а с приближением к храму он и вовсе начал сопротивляться. Через каждые несколько шагов ранкор норовил свернуть в сторону или вдруг пускался рысью наутек. Однажды даже встал на дыбы и попытался сбросить наездника.
Из-за густой растительности Бейн не видел дальше нескольких метров, но он знал, что цель близка. Он чувствовал излучаемую храмом мощь, которая взывала к нему сквозь непроницаемую завесу переплетенных лиан и скрюченных ветвей. Сдавив волю ранкора хваткой темной стороны, он смял остатки сопротивления могучего зверя и заставил его прибавить ход.
И вдруг они оказались на поляне — круглой прогалине поперечником около ста метров. В самом центре ее стоял храм ракат. Постройка возвышалась почти на двадцать метров — то было монументальное сооружение, воздвигнутое из камня и горной породы. Единственным входом служил широкий портал на вершине огромной лестницы, высеченной прямо в стене. Поверхность храма была девственно-чистой: ни мох, ни плющ ее не оскверняли. Вокруг не росло ничего, кроме ковра невысокой мягкой травы. Казалось, джунгли не смели приблизиться и отвоевать обратно зловещий камень.
Бейн спрыгнул на землю, и вниманием его всецело завладела исполинская постройка. Освободившись от власти наездника, ранкор развернулся и убежал обратно в подлесок. Было слышно, как он с оглушительным треском прокладывает путь, издавая душераздирающий вой, но Бейн не обращал внимания. Он нашел, что искал, и больше не нуждался в ранкоре.
Дрожа от волнения, ситх шагнул вперед, но тут же остановился и тряхнул головой, чтобы очистить мысли. Темная сторона здесь была очень сильна — настолько сильна, что его охватила эйфория. Все указывало на то, что это место опасное и бродить по храму в ступоре было никак нельзя.
Согласно описаниям, которые Бейн вычитал в архиве, когда-то храм был накрыт мощным энергетическим полем. Чтобы снять его, потребовались старания целого племени ракат, где каждый был могучим адептом Силы. Бейн никакого барьера не ощутил, но только глупец пошел бы вперед без опаски.
Как тогда, в гробницах Коррибана, он стал прощупывать пространство Силой и уловил эхо охранных систем, когда-то защищавших храм, но столь слабое, что его почти не чувствовалось. Едва ли стоило удивляться. Щиты храма питала энергия «Звездной кузницы» с орбиты. С ее гибелью щиты перестали работать — как и другие охранные механизмы, некогда превратившие Неведомый мир в кладбище кораблей.
Гадая о том, что еще было утеряно после огненной кончины «Звездной кузницы», Бейн пересек дворик и начал подниматься по ступеням. Лестница была крутая, но широкая. Несмотря на почтенный возраст, камень нигде не стерся и не потрескался. Наверху, в трех четвертях пути от земли, оказалась маленькая площадка, за которой открывался арочный портал. Задержавшись на пороге, Бейн шагнул внутрь. На миг его захлестнули чувства, какие, должно быть, испытывал каждый, побывавший здесь до него: предвкушение, ожидание великих открытий. Однако хватило всего нескольких минут, чтобы восторг улетучился.
Подобно гробницам Коррибана, храм был разграблен: все ценное давно вынесли. Бейн потратил на осмотр пирамиды несколько часов. Начав с крыши, где был вход, он спускался все ниже и ниже, до самого подземелья, прочесывая каждый сантиметр пустых коридоров и заброшенных комнат. Но хотя поиски оказались тщетными, он не отчаивался. Склепы Долины темных повелителей выглядели опустошенными — выжатыми досуха. Неведомый мир оставлял иное впечатление. Здесь все еще витала мощь.
Бейн не сомневался в том, что обязательно что-нибудь найдет. Снова признавать неудачу он не желал.
И наконец на самом нижнем уровне храма, глубоко под поверхностью планеты его неутомимые поиски увенчались успехом. Войдя в комнату, молодой ситх первым делом обратил внимание на огромный компьютер, но сразу же понял, что починить машину нечего и надеяться. А потом на каменной стене позади нее заметил нечто необычное.
На поверхности были выгравированы несколько странных символов — вероятно, букв ракатского языка. Бейну они ни о чем не говорили, и он, наверное, не взглянул бы на них снова. Вот только одна из букв светилась.
Бейн заметил это не сразу. Свечение было слабым, просто легкий фиолетовый ореол вдоль краев одного из необычных знаков. Буква располагалась практически на уровне глаз.
Чем дольше он всматривался, тем сильнее становилось свечение. Шагнув вперед, он осторожно прикоснулся к букве. Свет погас, и Бейн невольно отпрянул. Он притронулся снова, но на сей раз не рукой, а Силой.
Каменный символ ярко вспыхнул.
Едва сдерживая нетерпение, Бейн снова положил ладонь на пылающий знак и сильно надавил. Со скрипом заработал механизм, раздался скрежет камня о камень. В стене проявились очертания маленького квадрата — не более полуметра с каждой стороны, — и вперед выдвинулась каменная секция.
