Предводитель Братства, казалось, смягчился, хотя и не изменил своей надменной позы.
— Конечно, Гитани. Для тебя у меня всегда найдется минута.
Слова его были не просто вежливой формальностью, скрывая за собой нечто более глубокое. Гитани была привлекательной женщиной и привыкла к двусмысленностям и взглядам, полным едва прикрытого вожделения. Обычно все это вызывало у нее одно отвращение, но от слов темного владыки по ее щекам разлилось тепло. Каан был основателем Братства Тьмы, провидцем, человеком великой судьбы. Разве его внимание могло не льстить?
— Мне было знамение, — объяснила Гитани. — Я видела… видела Дарта Бейна. Он прилетит на Руусан, чтобы уничтожить нас.
— Кордис довольно подробно рассказал мне о взглядах Бейна, — кивнул Каан. — Этого можно ожидать.
— Он не понимает славы нашего дела, — сказала Гитани, извиняясь за соученика. — Он не знаком с вами лично. О Братстве он знает то, что слышал от Кордиса и других учителей — тех, которые отвернулись от него.
Каан с недоумением посмотрел на гостью:
— Ты пришла предупредить меня, что Бейн собирается нас погубить. Но теперь как будто оправдываешь его?
— Сила показывает нам то, что может быть, но не обязательно то, что будет, — напомнила Гитани. — Если мы убедим Бейна присоединиться к нам, он станет ценным союзником против джедаев.
— Понимаю, — кивнул Каан. — Значит, если удастся уговорить его вступить в Братство, твое видение не сбудется. — После долгой паузы он спросил: — Ты уверена, что чувства к нему не влияют на твое суждение?
От смущения Гитани опустила глаза.
— Так думаю не только я, — пробормотала она, глядя в пол. — Его отсутствие тревожит и многих других коррибанцев. Все они знают о его силе. И гадают, почему столь могучий адепт темной стороны не пожелал вступать в Братство.
Каан отеческим жестом положил ладонь ей на плечо, и она подняла голову.
— Может, ты и права, Гитани. Но я не могу последовать твоему совету. Никто не знает, где сейчас Бейн.
— Я знаю. Нас с ним связывают… узы. Я могу сказать вам, куда отправился Бейн.
Протянув руку, Каан взял женщину за подбородок.
— В таком случае я пошлю к нему кого-нибудь, — пообещал он. — Ты правильно сделала, что пришла ко мне, Гитани, — прибавил он и, отпустив женщину, ободряюще улыбнулся.
Преисполнившись гордости, Гитани улыбнулась в ответ.
* * *
Объяснив, куда отправился Бейн и почему, Гитани ушла. Ее слова встревожили Каана, хотя он и постарался это скрыть. Он успокоил ее страхи и был уверен, что она останется преданной Братству, несмотря на явное влечение к Бейну. Гитани воображала себя объектом вожделения каждого мужчины, но Каан видел, что желание пылает и в ней самой: она жаждала могущества и славы. Предводитель был рад потрафить ее гордости и амбициям: немного флирта, похвал и посулов — и дело сделано.
Но как относиться к ее видению, он не знал. Хотя Сила в нем была велика, таланты его относились к другой плоскости. Он мог изменить ход битвы с помощью боевой медитации. Мог внушить преданность другим владыкам, ловко играя на эмоциях. Но он никогда не испытывал ничего похожего на видение, которое заставило Гитани явиться среди ночи в его шатер.
Первым побуждением было списать все на беспочвенные страхи, порожденные низким боевым духом. Прибытие подкреплений с Коррибана внушило всем надежду на быстрое окончание затянувшейся войны на Руусане. Но генерал Хот был слишком умен, чтобы позволить превосходящим силам ситхов разгромить Армию Света. Он сменил тактику — перешел к партизанским рейдам, выигрывая время для того, чтобы созвать подмогу для своего войска.
В результате среди ситхов нарастала тревога и смятение. Блестящая победа, которую посулил им Каан несколько недель назад, ускользала. Вместо этого им приходилось маршировать под нескончаемым дождем, пытаясь одолеть противника, который даже боя принимать не желал. Визит Гитани не стал для Каана сюрпризом. Удивительнее было то, что другие темные повелители до сих пор не явились высказать свое недовольство.
Но в этом свете предупреждение Гитани выглядело еще опаснее. Бейн отверг Братство публично и открыто; рекруты с Коррибана дружно клялись, что видели все своими глазами. История разлетелась по лагерю, словно искры пожара. Поначалу все насмехались над самонадеянностью и упрямством Бейна, ведь, пойдя своим путем, он лишил себя возможности разделить триумф Братства. Но поскольку триумфа все не было, некоторые из новобранцев начали задаваться вопросом: а что, если Бейн прав?
У Каана имелись шпионы среди темных повелителей. До его ушей доходили разные слухи. Владыки пока не были готовы озвучить свои сомнения, но решимость их таяла — вместе с преданностью. Коалиция, которую сколотил Каан, состояла из заклятых соперников. Хотя внешне Братство Тьмы казалось крепким как дюрасталь, одного твердого голоса против хватило бы, чтобы расколоть его на тысячу обломков.
Схватив фонарь, Каан вышел под дождь и быстро зашагал через лагерь. С Бейном он справится, как и обещал Гитани. Если упрямого юнца не удастся переубедить, тогда его придется уничтожить.
Через несколько минут Каан был у цели. Перед дверью он остановился, вспомнив, как разгневало его самого неожиданное явление Гитани. Не желая злить темного владыку, к которому он пришел, предводитель Братства крикнул:
— Кас'им!
— Заходи, — ответили изнутри секунду спустя, и Каан услышал характерное «в-ж-ж-ж!» — звук гаснущего светового меча.
Войдя, он обнаружил, что мастер клинка стоит весь в поту, в одних штанах и тяжело дышит.
— Вижу, ты не спишь, — заметил Каан.
— Трудно заснуть накануне битвы. Даже если ее все нет и нет.
Каан знал, что бездействие тяготит Кас'има, воина по натуре. Тренировки и упражнения не могли заменить ему реального боя. В Академии на Коррибане мастер клинка безропотно выполнял свои обязанности. Но здесь, на Руусане, перспектива битвы была слишком близкой, слишком манящей. Запах крови витал в воздухе, смешиваясь с потом, страхом и предвкушением. Здесь Кас'има могла удовлетворить только настоящая схватка с врагом. Скоро его досада грозила достигнуть точки кипения и вылиться в открытый бунт, и Каан никак не мог потерять лучшего фехтовальщика в своем лагере. К счастью, он нашел способ решить обе проблемы — и с Бейном, и с Кас'имом — одним ловким ходом.
— У меня для тебя есть задание. Задание огромной важности.
— Я живу, чтобы служить, повелитель Каан. — Голос Кас'има был спокоен, но его головные хвосты дернулись в предвкушении.
— Я вынужден послать тебя далеко от Руусана. На самый край Галактики. Ты должен отправиться на Лехон.
— В Неведомый мир? — недоуменно переспросил мастер клинка. — Но там же ничего нет, кроме кладбища величайшего поражения нашего Ордена.
