На бегу тви'лек прощупывал листву Силой. Большинство обнаруженных им созданий не представляли особой угрозы, но все же он был начеку. Кто-то ведь проложил эту просеку. И этот «кто-то» явно было немаленького размера.
Почти через десять километров — к тому времени мастер клинка бежал уже около часа — ему наконец повстречался первый ранкор. Тропа резко сворачивала на восток, и тварь вдруг выскочила из-за поворота, рыча и воя.
Для Кас'има эта ловушка отнюдь не стала неожиданностью. Зверя он почувствовал за несколько сотен метров — как и тот сам наверняка уловил его запах на огромном расстоянии и пустился на поиски добычи. Тви'лек встретил атаку спокойно, умело и беспощадно.
Пригнувшись при первом ударе, он сильно порезал переднюю лапу зверя. Когда тот отшатнулся, взревев от боли, Кас'им рубанул снова, прочертив глубокую борозду в мягком подбрюшье. Ранкор не упал; он был слишком велик, чтобы умирать от какой-то пары порезов. Наоборот, боль привела его в неистовство. Зверь замахал лапами, защелкал зубами и, закрутившись на месте, стал рвать и кусать все вокруг.
Кас'им ловко уворачивался: подпрыгнул при одном ударе лапы, перекатился по земле — при другом. Он двигался так быстро, что должен был казаться размытым пятном, если бы ранкора не ослепляла ярость. И рубил снова и снова, отсекая куски от горы мышц и сухожилий, словно скульптор, обтачивающий ломмитовую глыбу.
Ранкор зашатался и стал спотыкаться, будто исполняя какой-то танец пьяного космического пирата. Действия Кас'има, наоборот, оставались быстрыми и точными. С каждой секундой его противник двигался все медленнее, силы покидали его. Наконец с жалобным стоном зверь рухнул на землю и остался недвижим.
Оставив ранкора, Кас'им с новой энергией помчался вперед. Эта схватка, пускай простая и скоротечная, стала для него первой настоящей пробой сил с той поры, когда он согласился помогать Кордису в Академии. Тви'лек был доволен тем, что от долгого бездействия мастерство его не притупилось.
Кас'има не покидало предчувствие, что еще до захода солнца фехтовальное искусство пригодится ему снова.
* * *
Бейн сидел, скрестив ноги, на каменном полу главного зала на верхнем этаже храма. Он медитировал над словами Ревана, как часто делал между уроками с голокроном. Теперь, когда артефакта не стало, было тем важнее осмыслить все, что он узнал о природе темной стороны… и о пути, который лежал перед ним.
«В силу самой своей природы темная сторона поощряет соперничество и вражду. Это величайшее преимущество ситхов, ибо оно отсеивает слабых».
Бесконечные междоусобицы ситхов, которые тянулись от начала времен, служили важной цели: благодаря им могущество темной стороны сосредоточивалось в руках нескольких сильных адептов. Братство Тьмы все изменило. Благодаря Каану темных повелителей стало не менее сотни, но все они были слабыми и недостойными. Число ситхов выросло как никогда прежде, но войну против джедаев они проигрывали все равно.
«Мощь темной стороны нельзя рассеивать в массах. Ею должны владеть лишь несколько достойных».
Численное превосходство было ловушкой, в которую попались все великие повелители ситхов прошлых времен. Нага Садоу, Экзар Кун, Дарт Реван — все они были могучи. Каждый собрал вокруг себя последователей, учил их секретам темной стороны. Каждый пытался сколотить армию ситхов, чтобы обрушить ее на джедаев. Но во всех войнах без исключения слуги света выходили победителями.
Джедаи всегда оставались едины. Ситхов же вечно губили измены и междоусобицы. Те самые качества, благодаря которым отдельно взятый адепт поднимался к вершинам славы и величия, — неуемные амбиции, ненасытная жажда могущества — в конечном итоге губили Орден в целом. Таков был неотвратимый парадокс учения ситхов.
Каан попытался решить эту проблему, объявив всех равными. Но его решение было ошибочным. Оно демонстрировало, что он не понимает сути проблемы. Не понимает истинную природу темной стороны. «Ситхами должен править один вождь: тот, кто воплощает в себе могущество темной стороны».
Там, где все равны, никто не является достаточно сильным. Но если даже кто-нибудь и возвысится над массой чрезмерно умножившихся ситхов, если даже и объявит себя темным повелителем, удержать власть он не сможет. «Со временем ученики объединятся и свергнут учителя. Это неизбежно». Сообща слабые одолеют сильного, грубо поправ естественный порядок вещей.
Но существовало и другое решение. Можно было прервать бесконечный цикл, губивший ситхов. Теперь Бейн это понимал. Поначалу он искал ответ в том, чтобы заменить весь Орден одним-единственным, но могущественным темным повелителем. Никаких других мастеров. Никаких учеников. Только один сосуд, вмещающий в себя все знания и всю мощь темной стороны. Но эту идею он быстро отверг.
В конце концов даже темный повелитель ослабеет и умрет, и тогда все знания ситхов будут утрачены. «Если повелитель ослабеет, другой должен отнять у него титул». Если он будет один, ничего не получится. Но если ситхов будет двое…
Посулами могущества можно будет завлекать на службу разных приспешников и агентов. Давать им отведать каких-то крох темной стороны, как хозяин бросает куски мяса со стола своим верным псам. Но истинный мастер в конечном итоге будет только один. А служить мастеру будет только один истинный ученик.
«Двое их должно быть, не больше и не меньше. Один — воплощает могущество, второй — к нему стремится».
Вот знание, которое откроет новую эпоху темной стороны. Откровение, которое положит конец сварам, терзающим Орден на протяжении тысячи поколений. Ситхи переродятся, вредные новшества будут сметены — и сделает это он, Бейн.
Но сначала придется уничтожить Братство. Каан, Кордис, все, кто учился на Коррибане, все мастера на Руусане — всех их нужно ликвидировать, чтобы остался один Бейн.
Дарт Бейн, темный владыка ситхов. Этот титул принадлежал ему по праву — никто из последователей темной стороны не был достаточно силен, чтобы бросить ему вызов. Оставался только один вопрос: кто достоин стать его учеником? И как расправиться с остальными?
— Бейн! — прервал поток его мыслей голос Кас'има. — Я привез приглашение от повелителя Каана.
Бейн вскочил на ноги и выхватил меч, разъярившись из-за того, что его потревожили в момент прозрения. Он свирепо уставился на Кас'има, злясь не только на тви'лека, прервавшего его медитацию, но и на самого себя: он так погрузился в мысли, что не почувствовал чужого присутствия.
— Как ты меня нашел? — выкрикнул он, прощупывая пространство с помощью Силы, чтобы выяснить, кто еще вторгся в храм ракат и его святая святых. Со смешанным чувством облегчения и разочарования он понял, что Кас'им прилетел один. Бейн надеялся засечь еще одну особу… но она, должно быть, решила остаться.
— Повелитель Каан сказал мне, что ты на этой планете. Войдя в атмосферу, я просто следовал сигналу твоего маячка, — ответил тви'лек. — Откуда Каан узнал, что ты здесь, я не знаю.
