По поручению «товарища Брауна» Бентли выполнила ряд заданий еще двух «товарищей» (в основном в качестве связной), которые, как она узнала много позднее, были оперативными сотрудниками резидентуры советской военной разведки в Нью-Йорке.
Сбор информации об итальянской библиотеке уже не мог удовлетворять новые интересы Бентли, о чем она не преминула поставить в известность своего шефа. «Товарищ Браун» и сам уже видел, что его новая помощница способна на нечто гораздо более серьезное.
Миссис Глезер к этому времени снова исчезла… 3 июня 1936 года она вышла из своего номера-квартиры в «Америкэн Вумен Отел», и… с тех пор ее больше никто никогда не видел… В 1944 году Джулиет Стюарт Пойнтц была официально признана умершей.
Что стало с Пойнтц на самом деле — неизвестно. В исторической литературе из книги в книгу переходит одна и та же версия: ее уничтожили боевики НКВД за предательство (вариант — за то, что «слишком много знала»). Доказательств — никаких. Такова уж традиция. На самом деле так называемых литерных устранений за границей люди ОГПУ/НКВД осуществили не так уж много. Так, достоверно установлены: ликвидация разведчиков-невозвращенцев Георгия Атабекова, Рудольфа Клемента и Игнатия Райса, политика Льва Троцкого, похищение генерала Александра Кутепова, в послевоенные годы — украинских националистов Льва Ребета и Степана Бандеры… Имели место несколько смертей при не выясненных по сей день обстоятельствах: сына Троцкого Льва Седова, Вальтера Кривицкого и Федора Раскольникова… Вокруг каждой такой смерти сразу начинают клубиться слухи. Никто не верит, что, к примеру, известный или даже знаменитый человек может, как простой смертный, стать жертвой автомобильной катастрофы.
В 1934 году в Нью-Йорке в районе 52-й улицы был найден в бессознательном состоянии с проломленной головой резидент ИНО Валентин Маркин (оперативные псевдонимы «Оскар», «Дэвис»). Через несколько дней он скончался, так и не придя в сознание. По некоторым данным, он был обнаружен возле кинотеатра, по другим — неподалеку от бара… Установить, кто и почему напал на Маркина, не удалось и, видимо, уже никогда и не удастся. Но и сегодня каждый житель Нью-Йорка знает, что чужому человеку появляться в некоторых барах или кинотеатрах не стоит, как не следует с наступлением темноты гулять по Центральному парку в Манхэттене. Иностранец может этих тонкостей и не знать…
Опять же — в каждом мегаполисе почти каждый день бесследно исчезает человек, и не обязательно старик, страдающий потерей памяти. Кто не видел по телевидению или не читал в газетах сообщений, начинающихся словами: «Ушел из дома и не вернулся…»
Так что не стоит лишний раз повторять раз за разом никем не подтвержденную версию, что за исчезновением Пойнтц обязательно стоит «длинная рука Лубянки»…
…15 октября 1938 года состоялась — как выяснилось — последняя встреча Бентли с товарищем Брауном в Гринвич-Виллидж, перед маленьким ресторанчиком на Юниверсити-Плэйс. Браун заранее предупредил, что с этого дня она будет работать помощницей очень серьезного человека, занимающего в партии важное положение, точнее — одного из ее руководителей.
Встретившись, они неторопливо пошли вдоль 8-й улицы. На одном из углов вдруг, словно ниоткуда, возник широкоплечий невысокий, заметно ниже Элизабет, мужчина лет сорока с небольшим, в далеко не новом костюме с жилетом и таких же изрядно поношенных ботинках. У мужчины были яркие голубые глаза и… огненная шевелюра.
— Это Тимми, — представил его Браун несколько оторопевшей Бентли.
Тимми пригласил их сесть в стоявший за углом также далеко не новый «Додж»-седан. Втроем они проехали по 14-й улице, затем Тимми высадил Брауна у первой же станции подземки.
Лишь спустя много недель Бентли узнала настоящее имя «Тимми» — Яков Рейзен, впрочем, эта фамилия и в партии, и в деловых кругах Нью-Йорка была известна немногим. Большинство друзей, знакомых, деловых партнеров знали его как Якова Голоса. Только тогда Элизабет перестала называть его «Тимми», он стал для нее «Яшей», по его же просьбе. (Так, по-русски, называли его родственники
[72].)
Молодая женщина понравилась новому шефу. Он достойно оценил ее интеллект, образование, эрудицию, владение тремя иностранными языками, а со временем — организованность, деловитость и трудоспособность.
К сожалению, ни Паулина Роджерс, ни Джулиет Пойнтц, ни «товарищ Браун», ни Яков Голос не знали о двух серьезных недостатках Элизабет Бентли. (Впрочем, все годы ее сотрудничества с Голосом она их успешно преодолевала.) А именно: эта скромная, даже застенчивая женщина скрыла (сама полагая искренне, что рассталась с этим навсегда), что была алкоголичкой и нимфоманкой.
Девушка, как уже отмечено, за годы учебы в Вассаре, не говоря уже о средней школе, не имевшая ни одного бойфренда, в первое же лето после его окончания словно с цепи сорвалась. Ее первым любовником стал английский инженер, с которым она познакомилась на пароходе при первом ее путешествии в Европу. За студентом-арабом, несостоявшимся женихом, последовала череда случайных связей. Она безошибочно выбирала в баре, кафе, холле отеля мужчину или юношу, наделенного от природы повышенными интимными достоинствами. Сама не будучи красавицей, она обладала тем, что по-английски называется «sex appeal», то есть сильной сексуальной притягательностью.
В сочетании с тягой к спиртному это весьма опасная комбинация, способная довести до большой беды…
Так Элизабет Бентли стала агентом советской внешней разведки. Ей были присвоены (последовательно) оперативные псевдонимы «Умница» и «Мирна». (Источникам информации обычно представлялась как «Хелен».) До поры до времени она, как и многие другие информаторы Голоса, полагала, что собирает важные, в том числе и явно секретные, сведения исключительно для ориентирования в серьезных политических вопросах руководства Компартии.
Достаточно скоро она, однако, поняла, что некоторые данные, проходящие через ее руки, никак не могли быть полезны партии как национальной политической организации, но могли представлять большую ценность для иностранного государства. Таковым государством, чьим представителем в США был в ее глазах «Яша», на всем земном шаре могло быть одно-единственное — Советский Союз. А затем… Затем произошло то, что неминуемо должно было произойти, когда нормальная свободная женщина и нормальный свободный (уже несколько лет оторванный от семьи) мужчина проводят вместе большую часть суток.
Элизабет впервые за тридцать лет жизни при достаточно значительном числе интимных связей влюбилась, что называется, «по уши» в своего руководителя. Что же касается Якова, то вряд ли приходится говорить о какой-то особой любви к своей помощнице с его стороны. Просто-напросто он слишком долго жил вдалеке от жены.
Интимная близость между двумя разведчиками, не являющимися законными супругами, никогда Центром не поощрялась, там, должно быть, всерьез считали своих агентов, находящихся в репродуктивном возрасте, существами бесполыми или принявшими монашеский обет полного воздержания. Автор полагает, что в действительности навсегда останется неизвестным, сколько — раз пресловутые запреты Центра нарушались, нарушаются в наши дни и будут нарушаться в будущем. Возникающие время от времени скандалы, особенно если разведчик попадает в так называемую «медовую ловушку», только подтверждают высказанное несколькими строками ранее предположение автора. Понятно, что на один раскрытый случай, завершившийся скандалом, приходится не менее десяти-двадцати, а то и более «нарушений», оставшихся достоянием лишь двоих «нарушителей».
