В случае с Голосом положение вообще особое. Никто в резиден-туре не мог с достоверностью сказать, сколько человек находится у «Звука» на связи, с кем он связан годами работы, кто всего лишь разовый источник даже весьма ценной информации.
А что могли знать и что знали в действительности американцы о советской разведывательной сети в США даже спустя годы после окончания Второй мировой войны?
За интересующий нас период технические подразделения спецслужб США перехватили и записали тысячи шифровок, которыми обменивались резидентуры советской внешней разведки США и Центр в Москве
[100].
Шифры и коды, их составление и, соответственно, противоположные действия — свзлом», то есть дешифровка и декодирование спецслужбами противника, — самостоятельная большая и весьма важная тема. В рамках данной книги освоить ее более или менее серьезно (и даже популярно) просто невозможно. Придется довольствоваться только упрощенным до предела изложением сути той операции ФБР, которая ныне широко известна под названием «Венона»
[101].
Американские специалисты признавали позднее, что русские применяли очень сложную шифровальную систему, которая при правильном использовании взлому не поддавалась. При правильном! В том-то и дело. Советская разведка пользовалась при обмене сообщениями так называемыми одноразовыми блокнотами. При правильном, то есть одноразовом, их применении расшифровать сообщение невозможно. Но в том-то и беда, что шифровальщики советских резидентур в США в нарушение жестких инструкций и порядка (из-за элементарной нехватки в военное время этих самых блокнотов) в ряде случаев использовали их неоднократно. Это дало возможность американцам, в распоряжении которых уже тогда имелись электронные вычислительные машины, а также штат математиков и специалистов наивысшей квалификации, за несколько лет упорной работы прочитать целиком или полностью десятки советских шифровок.
Сыграли свою отрицательную роль и некоторые другие обстоятельства вроде бегства 5 сентября 1945 года шифровальщика резидентуры ГРУ в Оттаве Игоря Гузенко и выдачи канадским властям — а те поделились информацией с американцами — важной информации, в том числе принципов советских шифросистем и т. п.
В результате многолетних изысканий — они-то и составили суть операции «Венона» — американцам стали известны 349 псевдонимов граждан США, иммигрантов-неграждан и постоянных резидентов, так или иначе связанных с советской разведкой. (В это число не входят псевдонимы советских сотрудников.) Цифра ошеломила. Разумеется, ФБР знало, что в стране работают советские разведчики, что у них, естественно, есть какая-то агентура. Но чтобы столько! И кто знает, сколько псевдонимов могли скрывать шифровки, не поддавшиеся взлому.
Из этих 349 псевдонимов специалисты американских спецслужб сумели идентифицировать, то есть установить подлинные имена, 171 лицо. 178 псевдонимов так и остались нераскрытыми
[102]. И очередной удар — какие это оказались имена, какие посты занимали и в каких государственных учреждениях и ведомствах работали эти люди… (Крамольная мысль: а все ли расшифрованные псевдонимы американские спецслужбы осмелились предать гласности?
[103])
В ходе своих признаний в ФБР в сентябре 1945 года Элизабет Бентли назвала сорок одно имя. Все они были людьми Якова Голоса (никаких других Бентли и не знала). Все они являлись либо агентами, либо информаторами советской внешней разведки. Правда, некоторые из них об этом и не подозревали. Самое поразительное, что подлинные имена кое-кого из этих сорока одного не знала и… советская разведка!
Бентли знала только людей Голоса, но даже она знала не всех его людей.
Бывший представитель УСС в Швейцарии в годы Второй мировой войны, а позднее — первый директор ЦРУ знаменитый Аллен Даллес справедливо и уважительно, как и подобает серьезному профессионалу, писал:
«Об успехах советской разведки в прошлом и об ее умении проникать в глубь главных объектов ее устремлений лучше всего свидетельствуют ставшие известными операции Советов в предвоенный период и в ходе Второй мировой войны. Безусловно, мы многого не знаем о деятельности советской разведки в эти периоды. Но и того, что нам известно, вполне достаточно, чтобы доказать умение русских завязывать и поддерживать — даже при неблагоприятных условиях — тайные контакты с высокопоставленными лицами и использовать их для успешного выполнения стоящих перед разведкой задач.
Прокоммунистические взгляды агентов, завербованных советской разведкой, их ответственное положение в государственном аппарате своих стран или в секретных научных учреждениях — таковы главные причины, обусловившие успех советских разведывательных операций…
…Сталин не доверял ни Рузвельту, ни Черчиллю. Он очень рано понял неизбежность столкновения интересов в послевоенном мире. Поэтому одна из целей советской разведки состояла в том, чтобы проникать в те правительственные учреждения США и Англии, которые разрабатывали условия решения мировых проблем после окончания войны. Другой целью были научные, в особенности ядерные, исследования. Советами была получена информация о том, что США и Англией велись колоссальные совместные работы в области ядерной физики, и им хотелось ознакомиться с плодами этих усилий»
[104].
…А теперь вернемся к псевдонимам агентов и информаторов внешней разведки, упомянутых в ориентировке, составленной Виталием Павловым. Точнее — к тем из них, кто либо входил в сеть Голоса, либо имел к ней какое-то отношение.
«ПАЖ» — Лоуклин Керри. Родился в 1902 году в Канаде. Натурализованный гражданин США с 1934 года. Доктор философии и экономики. Многие годы — ответственный сотрудник министерства финансов, несколько лет был помощником директора Федерального резервного управления министерства. С 1939 года — старший административный помощник президента США, выполнявший его отдельные специальные поручения. Входил в группу Сильвермасте-ра (об этом далее).
«ЛИЗА» — Марта Додд. «ПЭЛ» — Натан Сильвермастер. Родился в Одессе в 1898 году.
