К своему побегу Гузенко готовился давно, еще в Москве, когда обучался в шифровальном центре Разведупра. Понимая, что с голыми руками являться к будущим хозяевам бессмысленно, заранее готовил дары, то бишь ценную информацию. Копил ее в собственной памяти, не доверяя, разумеется, бумаге. А памятью он, как все профессиональные шифровальщики, обладал отменной.
Помимо имен тех агентов, о которых он знал доподлинно, Гузенко сообщил на допросах, что, по его убеждению, подкрепленному некоторыми известными ему фактами, в правительственных ведомствах США имеются высокопоставленные агенты влияния и информаторы Кремля. Естественно, премьер-министр Канады Маккензи Кинг не замедлил поставить об этом в известность своего могущественного южного соседа.
30 сентября, когда президент США Гарри Трумэн совершал свою привычную оздоровительную прогулку в Лафайет-парк в Вашингтоне (ровно 120 шагов в минуту), в Государственный департамент на Вирджиния-авеню был доставлен пакет от посла Канады в США Лестера Б. Пирсона. В пакете содержалось обобщенное изложение показаний Гузенко.
Пакет в Госдепе по своему положению вскрыл новый директор Отдела специальных политических мероприятий. Этот высокопоставленный чиновник и ранее успешно работал в ряде весьма серьезных учреждений, а в 1936 году перешел в Госдепартамент, где быстро снискал признание руководства. Он принимал участие в Ялтинской конференции глав «Большой тройки» весной 1945 года, затем сопровождал в качестве специального помощника государственного секретаря Эдварда Стеттиниуса в его полете в Москву, входил в руководство Конференции в Сан-Франциско и был главным советником делегаций США на Генеральной Ассамблее ООН. Иначе говоря, был допущен к самым важным государственным секретам Соединенных Штатов.
Прочитав всего несколько строк меморандума, доставленного из канадского посольства, директор вдруг почувствовал, будто пол поплыл у него из-под ног… Перечитал поразивший его пассаж снова и снова… В нем Гузенко утверждал, что Москва посадила своего человека в кресло помощника государственного секретаря США. Хотя и не назвал этого человека, но был к нему очень близок. У государственного секретаря было тогда четыре помощника и четыре специальных помощника. Итого — восемь человек.
Директор Отдела специальных политических мероприятий не входил в этот узкий круг. Звали его Элджер Хисс («Адвокату «Алее»). Он когда-то входил в группу Уиттекера Чемберса и в Москве проходил под псевдонимом «Леопард»!
Скрыть документ, поступивший от канадского посла, разумеется, было невозможно. Единственное, что мог сделать Хисс, на всякий случай уничтожить все в служебном кабинете и в доме, что могло бы скомпрометировать его при весьма возможном в ближайшем будущем обыске.
Элджеру Хиссу действительно не повезло! Заговорил и сам Уиттекер Чемберс, крупный, но рыхлого телосложения с округлым и тоже каким-то рыхлым лицом мужчина… Он назвал тридцать семь «агентов Кремля», в том числе и Элджера Хисса!
Тут следует отметить, что Бентли и Чемберс не были знакомы и, скорее всего, даже не подозревали о существовании друг друга!
Но кто такой этот Уиттекер Чемберс, откуда он взял эту цифру — тридцать семь тайных информаторов Кремля? К сожалению, не с потолка… Правда, некоторые лица из списка Чемберса никакого отношения к советской разведке не имели, хотя источниками информации порой и служили — для других, настоящих агентов Москвы.
Уиттекер Чемберс вступил в Компартию США в возрасте двадцати четырех лет. Вступил не столько из осознанных политических убеждений, сколько — по мнению автора — из-за обиды на капитализм вообще, на американское буржуазное общество в частности. Чемберс был неудачником, а неудачники очень часто примыкают к самым радикальным слоям общества. Своеобразной последней каплей, переполнившей чашу терпения молодого человека, стало его повторное исключение из Колумбийского университета. Первый раз его отчислили за сочинение пьесы, которую сочли антихристианской, второй раз — за кражу книг из университетской библиотеки.
В 1931 году Чемберс женился на коммунистке Эстер Шемиц, которая имела отношение к работе подпольного аппарата партии.
При ее посредничестве Чемберс очень скоро стал агентом советской военной разведки и даже прошел в Москве соответствующую подготовку.
Агентурная сеть, одним из звеньев которой и стал Чемберс, состояла из служащих различных государственных учреждений Вашингтона. Тогда-то Чемберс и познакомился со многими из них, в том числе и с Хиссом, у которого даже бывал дома.
В ходе известных событий 1937 года агентурная сеть Разведупра понесла серьезные потери и в конце концов была передана под кураторство резиденту НКВД Гайку Овакимяну. Связующим звеном между резидентом и вашингтонскими группами и стал Яков Голос. Но Чемберса в этой сети уже не было. Якобы разочаровавшись в марксизме, а на самом деле просто перепугавшись, Чемберс решил из игры выбыть и залечь на дно. Что и сделал. Работал он в эти и последующие годы в известном и влиятельном еженедельнике <Тайм».
Осенью 1939 года Чемберс, возмущенный, по его словам, Пактом о ненападении, заключенным СССР с Германией (Мюнхенское предательство Чехословакии, фактически утвердившее Гитлера в намерении в ближайшее время к еще более масштабным военным действиям, почему-то его не взволновало), явился к помощнику госсекретаря и советнику президента Рузвельта по вопросам внутренней безопасности Адольфу Берле и назвал ему имена ряда советских агентов. В том числе… Элджера Хисса! По неизвестной причине Берле не передал эту информацию сразу шефу ФБР Гуверу, но передал соответствующую справку Рузвельту. Того, однако, эта справка почему-то никак не заинтересовала, и Берле, что называется, положил ее под сукно.
И вот спустя шестнадцать лет Чемберс вновь заговорил… Главной его мишенью был Хисс. Для суда пока что не было никаких оснований, сколь-либо юридически убедительных, но Хиссу все же пришлось покинуть Госдепартамент — он возглавил в качестве президента Фонд Карнеги за международный мир
[122]. И тогда в Хисса бульдожьей хваткой вцепился Комитет палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности, созданный еще в 1938 году. На протяжении шести лет Комитет возглавлял конгрессмен-республиканец из Техаса Мартин Дайс-младший. В 1944 году он проиграл выборы, однако, тем не менее, этот орган называли «Комитетом Дайса». Конгрессмен люто ненавидел президента Рузвельта и его «Новый курс» и, соответственно, всех его сторонников и сотрудников. Этой линии придерживался и весь Комитет в целом. В 1944 году «Комитет Дайса» составил список «прокоммунистических» организаций в США. Таковых конгрессмены насчитали аж 160
[123]!
