Книга Манхэттен-Бич, страница 108. Автор книги Дженнифер Иган

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Манхэттен-Бич»

Cтраница 108

К вечеру все уже терялись в догадках, ворчали и вдобавок проголодались. Где же самолеты, черт их дери? Может, за штурвал посадили слепцов? Эдди помалкивал. А про себя думал: вот был бы здесь Киттредж… Чтобы посланный на помощь им самолет пролетел мимо их везучего капитана – такое невозможно себе представить.

Боцман с отсутствующим видом сидел на дне шлюпки.

– Я гляжу, помощи от тебя – вагон, скотина ленивая, – фыркнул Фармингдейл и оглядел сидевших вокруг моряков.

Эдди понял, что Фармингдейл пытается разговорить боцмана, будто от этого многое могло перемениться. А вдруг и вправду переменится? – подумал Эдди.

– Ты ведь остер на язык, это все знают, – гнул свое Фармингдейл. – Особенно третий помощник.

И он лукаво покосился на Эдди, явно приглашая вступить в разговор. Эдди лишь усмехнулся в ответ.

На рассвете третьего дня подул легкий бриз. Фармингдейл считал, что лучше проплыть еще день, оседлав подводное течение, а уж потом поднять парус и взять курс на сушу. Кто-то заметил вдали корабль, но сколько они ни прыгали, сколько ни кричали, – все было напрасно. Когда день уже угасал, сообща приняли решение: утром взять курс на Африку, на ее длинное песчаное побережье. “Элизабет Симэн” затонула в тысяче миль к востоку от Сомалиленда. По прикидкам Фармингдейла, подводное течение отнесло их на север; в таком случае расстояние до суши даже сократилось. При свежем восточном ветре они доберутся до цели дней за пятнадцать, а то и меньше. Если объединить запасы провизии на плоту и в спасательной шлюпке, да еще, если повезет, пополнить их свежей рыбой и дождевой водой, они продержатся две недели. А может быть, их спасут по дороге…

Ночь была холодная и трудная. Они пускали сигнальные ракеты одновременно на шлюпке и на плоту. И поочередно несли вахту, надеясь увидеть судно с горящими навигационными огнями, принадлежащее какой-нибудь нейтральной стране. Эдди не спалось, он сидел на банке и вспоминал, как выглядит океан на лоцманской карте, исчерченной изобатами, морскими путями и дугами подводных течений. Между теми чертежами и окружающей его пустотой вроде бы нет ничего общего. Над головой сверкает великолепный, усыпанный звездами полог, поразивший его воображение, когда он отправился в свое первое плавание: невероятная мерцающая роскошь, точно россыпь драгоценностей в пещере Али-Бабы. Глядишь с палубы на такое небо и понимаешь: это зрелище лишь для тех, кому выпало счастье увидеть его своими глазами. Теперь же ему кажется, что звезды разбросаны как попало, да и в море царит сумбур. Анна ему больше не снится; он слишком далеко, ей до него не дотянуться. Эдди понял, что один слой жизни он уже прошел, начался другой, более глубокий, холодный и безжалостный.

Он сделал на банке еще одну зарубку.

Глава 27

После погружения Анна сложила кровать Лидии и прислонила к стене. Потом закрыла дверь в спальню родителей, передвинула кухонный стол в гостиную и туда же перетащила радиоприемник. Ей хотелось изменить квартиру до неузнаваемости и тем отметить перемену в ней самой, всю значимость ее открытия.

Из карманных часов отца несколько дней подряд сочилась морская вода. Наконец они просохли, стрелки замерли на девяти часах десяти минутах. Анна сжала в ладони тяжелый ромбовидный корпус и почувствовала прилив сил: у нее есть защита. Эту реликвию ей выпало найти в подводном мире; она рисковала жизнью, но ей необходимо было отыскать ее и сохранить. Она сунула часы под подушку.

За несколько дней до памятного погружения она поняла, что в этой квартире она больше жить не хочет. Баскомб снимает меблированную комнату, но девушкам туда ходу нет. Недалеко от ее дома есть общежитие Молодежной женской христианской организации, но там длинный список очередников; к тому же ей хочется подыскать что-нибудь поближе к верфи. На Сэндз-стрит тоже можно снять комнату; однажды, то ли в окне бара, то ли в витрине магазина военной одежды, ей попалось на глаза написанное от руки объявление. Хорошо бы снять комнатку, но так, чтобы никто знать не знал, что я там живу, мечтала Анна. Но к подобным ухищрениям прибегают девушки другого сорта, да и велик риск, что все рано или поздно откроется.

Как-то вечером она случайно столкнулась с Роуз, та шла с работы. Взявшись под руки, они вышли из проходной на Сэндз-стрит. По дороге Анна невзначай призналась, что ей предстоит непростой выбор, и при этом, честно говоря, кое-что присочинила: мол, ее матери пришлось вернуться на Средний Запад, чтобы ухаживать за больной сестрой, а жить одной в квартире, понятное дело, тяжело. Роуз захлопала в ладоши: у них – вернее, у ее матери – снимает комнату молодая женщина; она недавно вышла замуж и теперь намерена уехать к мужу, который служит на военной базе в Дель-Маре, штат Калифорния. И комната в квартире на Клинтон-авеню освобождается! Анна тут же решила ее снять.

Зарабатывает она неплохо, ей вполне по карману оплачивать свою квартиру и снимать комнату у Роуз, прикинула она, однако раскрывать свой замысел ни матери, ни тетке лучше не надо. Слишком многое пришлось бы объяснять. К тому же с Брианн она теперь встречается гораздо реже, чем раньше, в основном они вместе ходят в кино. Почту Анна исправно вынимает каждые два дня, так что даже соседи ее не хватятся.

Она купила большой картонный чемодан (отец называл такие чемоданы “лишь бы не было дождя”), сложила туда одежду, туалетные принадлежности и детективы Эллери Куина, допила бутылку молока, а пачку сливочного масла завернула в посудное полотенце. Потом снова села за стол, за которым, как ей теперь казалось, она провела большую часть жизни: ела, шила, вырезала кукол из пергамента, в который мясник заворачивал мясо. Пожарная лестница рассекла солнечный свет на пластины, в каждой мельтешили пылинки, поблескивая, точно слюдяные, ей сразу вспомнились искры света в воде залива Уоллабаут-Бей. Массивный дом замер – ни звука. Она зашла в кухню, провела ладонями по раковине: в ней они с матерью купали Лидию, пока она могла там поместиться. Напоследок посмотрелась в зеркало, перед которым обычно брился отец. Затем вышла и заперла входную дверь на замок.

Она спускалась по лестнице в полной уверенности, что вот-вот выглянет кто-нибудь из любопытных соседей и пристанет к ней с расспросами. Нет, никто не выглядывает, не слышно даже шаркающих шагов у дверного глазка. Наверно, все еще спят. Анна вышла из подъезда, вдохнула расслабляющий воздух позднего марта и заметила неподалеку незнакомых людей. Мужчина с чемоданом торопливо шагал по тротуару, вглядываясь в номера подъездов, высеченные в каменной облицовке. Наверно, приезжий, ищет нужную квартиру.

Новая спальня Анны находилась в глубине квартиры Роуз: за окном – могучее дерево, можно подумать, что оно занимается тяжелой атлетикой. Старик в запряженной лошадью тележке развозит сливочное масло и молоко. Когда-то на Клинтон-авеню жили богачи, при самых солидных домах имелись конюшни; теперь конюшни опустели, некоторые переоборудованы под гаражи. У Роуз два брата ушли в армию, но младший, Хирам, все еще живет дома; его школьные учебники обернуты в такую же пахнущую лакрицей клеенку, как у Анны в детстве. Она была в восторге от своего нового жилья.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация