– Так в нём уверена, да? – набычился Редгейв. – Думаешь, из-за тебя расстарался? Так ведь недаром же говорят, будто на трон метит. Ему, небось, твоё возвращение поперёк горла встанет. Подумай головой-то! Шлюха всех твоих под себя подгрёб, хозяином почувствовал, а тут является, не запылившись. Не боишься из райловой темницы в собственной оказаться?
– Так зачем же туда меня везёшь? – вот сейчас Кайран точно усмехнулась. – Или надеешься и с него награду получить?
– А хоть насмешничай, хоть нет, но по-другому я думаю, – Редгейв наклонился к ней, даже ладонью о камни опёрся. – Нам просто так сейчас не выбраться. Видишь, даже корабль не ко времени повредили – того и гляди утопнет. Доберёмся до замка, а там и решим, как дальше быть. Даже если он тебя в камеру засадит, вытащу. И дальше как скажешь. Велишь – уедем, велишь – его на кол посадим. Только слово – и всё.
Лан опять долго не отвечала, будто ни слова не слышала. Меченый уж и вздохнул тяжело, хрустнул коленками, садясь ровно. Пожевал просоленный ус, подбирая слова, чтоб достучаться до хозяйского разума. Видать и впрямь не в себе.
– Вот значит как? Ну что ж, ловко придумал, не поспоришь… – протянула Лан.
– Да говорю же, всё сделаю по-твоему, – приободрился меченый. – Что тебе с другими искать? Я же душу свою… Люблю я тебя!
– Даже так? – вот теперь Кайран повернулась к наёмнику. Из пушистого меха только глаза видно – поблёскивают. Да брови вздёрнуты насмешливо. – То есть, ты это всё из-за большой любви ко мне затеял?
– Ну, прости ты меня, ради всех духов! По злобе я, от отчаянья. Чем хочешь искуплю. Только рядом оставь!
Лан выпутала из плаща руку, упёрлась в плечо Редгейва, не давая ему на колени бухнуться.
– Не стоит, такое я уже видела, – поморщилась. – И слова для другого случая прибереги. Хорошие же слова, красивые. Особенно от такого вот – сурового вояки. Любая лужицей растечётся.
– Не веришь?!
– А чему тут не верить, раз тебе самому так кажется? – аэра опять закуталась, нахохлилась. – Да нет, правду говоришь. Я вот тоже раньше думала, что и тебе власть с богатством покоя не дают. Только ты же простой, как топорище. Для тебя то богатство, что в кошельке помещается. Просто вот захотелось бабу, а её ни силой не взять, ни купить. Не видит она тебя, будто мимо пустого места проходит. Да ещё прислуживать заставляет. Вот и завёлся. Хочешь, скажу, чего тебе больше всего нужно?
Меченый вроде и хотел ответить, но передумал. А, может, слов нужных не нашёл – кивнул только.
???????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????????
– Место моё указать, – сказала Лан, зарывшись в воротник носом. – Доказать, будто я такая же, как всё. Чтоб не мнила о себе. У самого на это силы не хватило, так ты Райлу отдал. Надеялся, что он-то уж в подробностях мне разобъяснит.
– Нет, я… – и без того хриплый голос наёмника сейчас и вовсе вороньим граем казался.
– Да не волнуйся ты, всё получилось. И месть удалась, – равнодушно перебила меченного Лан. – Считай, добился своего. И, в общем, неважно это.
– Прости ты меня…
– И думать забудь, – в тоне Кайран эмоций и на ноготь не прибавилось. – Тебе решать, что дальше делать. Или к Натери отправляйся, или поступай, как я велю.
– И… как велишь?
Редгейв, наконец, встал, нависнув над госпожой тёмной скалой. Но её это вроде совсем не волновало. Да и чего нервничать, если всего в десяти шагах маячат кайрановские солдаты, а остальные уже на берег выгружаются, затаскивают тяжёлую шлюпку на мёрзлый песок? Убить бы аэру наёмник ещё успел, но ни на что большее времени не хватит.
– Велю убираться отсюда. И времени у тебя ровно до тех пор, пока я до замка не доехала. А там перед духами объявлю насильником.
Элв охнул придушено, даже назад ступил. Пошатнулся, споткнувшись о подвернувшийся голыш.
По Правде Островов у эра, посягнувшего на аэру, одна дорога: прямо к столбу, у которого ему брюхо вскроют, заставят собственные кишки шагами мерять. И война тут не помеха, на клановые игры никто не посмотрит. Первый же встречный в ближайший род отвезёт, а глава, чтобы он про Кайран не думал, сам всё исполнит.
Тут один выход – бежать, без всякой надежды вернуться. А как бежать? Хоть вплавь отправляйся… И куда? Стар уже наёмничать. Да и нужен он кому. Слухи-то быстро расползаются. Предал же хозяйку, которой клялся, никуда от этого не денешься.
– Не сделаешь ты этого, – хмуро пробормотал Редгейв. – Сама знаешь, что ложь и перед духами врать не станешь – они спросят.
– Не сделаю? – Кайран тоже выпрямилась, но вставать не стала. Только руку протянула с зажатой, замусоленной, всякий цвет потерявшей прядкой. – Сделаю, клянусь. И с духами сама разберусь, – ухмыльнулась нехорошо, мерзко. И добавила шёпотом. – Беги, Редгейв. Ату!
[31]
Меченный постоял, глядя на прядь волос, с которой ветер игрался. Развернулся, да и пошёл, оскальзываясь на камнях.
***
Возвращение домой иной раз тяжелее пережить, чем похороны. И дело не в том, что от побережья пришлось ногами топать. О приезде гонцов, да ещё и с хозяйкой, никто, естественно, предупредить не удосужился. А если б и предупредили, то корабль в порту ждали, а никак не с западного мыса. В общем, торжественную встречу не обеспечили, лошадей не выслали. А единственную деревню, по пути встретившуюся, Лан велела стороной обойти – всё равно кроме коз там искать нечего.
Но дело и вправду не в усталости. Просто смотришь вокруг: всё родное, привычное. Даже вроде каждую ёлку на пригорке узнаёшь. И стены замковые – вот они, полчаса до них ногами двигать осталась. И наезженная дорога к воротам синеет приветливо. И точки воронья, кружащиеся над донжоном, мерещатся своими – куда замку без них?
Всё равно чувство, что куда-то не туда попал, не проходит. Будто не ты снег утаптываешь, всё ближе к дому подходя, а на картинку смотришь. Неприятное ощущение, тяжкое.
А на самом деле это просто страх. В словах Редгейва – не к ночи помянутого – ведь доля истины вполне могла быть. И что там ждёт, за стенами? Если наёмник прав, то всё, конец. Дальше идти некуда. И желания нет. Сил тоже. Добрести бы, а там как кости
[32] упадут.
Лан не сразу заметила всадников, на встречу выехавших. Аэра бы на них и внимания не обратила – моряки заволновались. А один из посланников к Райлу – тот, что с белобрысым чубом – и вовсе начал на месте подпрыгивать, размахивая шапкой. Словно на белой снежной целине отряд в тридцать с лишним элвов без этого бы не заметили.
Кайран остановилась, уселась, подвернув полу тяжёлого, волочащегося по снегу плаща.
