— Слушайте, сержант! — Берг сделал вид, что эта мысль пришла ему в голову только что. — Слушайте, мсье Буффье, а что с вашими воспоминаниями? Я мог бы передать копию вашему другу Буё — уверен, что ему будет очень приятно!
— Я почти закончил писать, но… Видите ли, — замялся француз. — Мои литературные труды уже обещаны другому человеку, японцу. Я не уверен, что ему понравится копирование моей рукописи.
— С вашего позволения, дружище, я попрошу хозяина доставить нам ещё бутылочку этого вина. Или сразу две — чтобы не гонять его в погреб лишний раз! А мы с вами выпьем и порассуждаем, как люди военные, конкретные…
— Разумеется, разумеется, мой друг! А-а вот, кстати, и наши рёбрышки подоспели! — Буффье едва не выхватил блюдо из рук гарсона, с наслаждением принюхался и без лишних церемоний переложил в свою тарелку большую часть дымящегося аппетитного мяса.
Через четверть часа, когда от аппетитных рёбрышек на столе осталась лишь куча обглоданных костей, а одна из принесённых бутылок почти опустела, француз откинулся на спинку стула, закурил толстую вонючую сигару и благожелательно поглядел на Берга.
— Так что вы хотели обсудить со мной, мой друг? Надеюсь, вы позволите старому ветерану называть вас другом?
— Разумеется, дружище! Я хочу спросить у вас: а за каким чёртом, извините, вы стараетесь для этого япошки? Неужели за те несчастные 500 франков?
— Н-ну, мой друг, для меня и 500 франков — серьёзная сумма, если уж говорить о деньгах!
— Я полагаю, что вы достаточно натерпелись от японцев за годы службы военным советником, сержант! Кстати, а когда вам пришлось спешно уезжать из Японии, вы успели получить расчёт?
— Не до расчётов было — голова бы уцелела!
— Слушайте, сержант, у меня к вам предложение: пошлите этого японца к дьяволу! Пусть командует своими самураями, а не бравыми французскими ветеранами!
— Вы правы, чёрт возьми! К чёрту! — француз стукнул кулаком по столу, но тут же спохватился. — Но как же тогда быть с обещанным гонораром?
— Пошлите япошку к чёрту! — посоветовал Берг. — Эти японские деньги вряд ли принесут вам удачу — ну их к дьяволу! Ну, хотите, я сам заплачу вам за ваши мемуары? И не 500, а, скажем, 700 франков? Безо всяких дополнительных свидетельств, а? Сержант, вы вставите большой фитиль азиатам, а я подарю ваши мемуары моему другу Эномото! Это будет прекрасный подарок! Кстати, и от вас тоже!
— Ну, прямо не знаю… Я ведь обещал, в конце концов. Хоть и азиат, но всё равно как-то неудобно. Извините, штабс-капитан, но вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке? О Буё?
Берг, сыграв возмущение, соскочил со стула:
— Вы, кажется, сомневаетесь в слове русского офицера, сударь? Уж не полагаете ли вы меня мошенником?!
— Помилуйте, как можно! Я не сомневаюсь в вашей искренности, штабс-капитан! Но ведь прошло столько лет… И последний раз я видел этого человека в тюрьме, приговорённого к смертной казни за бунт и вооружённый мятеж. Ни один император не милует за такое своих подданных, штабс-капитан! А уж японцы! Как он мог оказаться в России? Он бежал из тюрьмы?
— Удостоверьтесь, господин полковник! — Берг вынул бумажник, достал фотографию кабинетного формата и положил её на стол. — Узнаете Эномото? А человека рядом с ним?
— Да это он, несомненно. Постарел, конечно, и причёска другая… И мундир какой-то незнакомый… Раньше он, как истый самурай, выбривал волосы на лбу, вот здесь, — Буффье показал рукой. — А рядом с ним — вы, конечно! Простите моё невольное сомнение, сударь, я не желал вас обидеть! Так он жив, здоров и имеет какой-то высокий чин… А что он делает в России, штабс-капитан?
— Выполняет некое поручение своего начальства, по-видимому, — схитрил Берг, снова садясь. — Меня с ним связывают только дружеские узы.
— Удивительно, — пробормотал Буффье. — В Японии я видел своими глазами, и не один раз, отрубленные головы бедолаг, провинившихся в гораздо меньшей степени. Что ж, коль вам угодно, я напишу мемуары и для старого Буё…
— «И для старого Буё»? — Бергу не понравился оборот речи собеседника. — По всей вероятности, вы желаете продать один товар два раза, сержант?
— Вы меня не совсем так поняли, штабс-капитан, — запротестовал было француз. — Впрочем, какая будет беда, если этот азиат получит копию того, что я сделаю для вас? Ему же вовсе не обязательно знать об этом!
Бергу алчность француза не понравилась, но настаивать на эксклюзивности своей покупки он пока не решился.
— Поступайте, как вам подсказывает ваша совесть, мсье! — холодно заявил он, вновь вставая и подзывая гарсона, чтобы расплатиться. — Я буду настаивать только на одном условии: свою копию мемуаров я должен получить раньше вашего азиата.
— Как вам будет угодно, — пробормотал Буффье. — Свои записки я закончу, самое позднее, завтра к обеду. Чтобы перебелить их, потребуется ещё пара дней… Либо мне придётся приглашать канцеляриста-переписчика. А их услуги недёшевы, сударь!
— Свои 700 франков вы получите только в том случае, если я получу ваши мемуары не позднее чем завтра утром, сержант! — Берг из отчёта сыщиков знал, что встреча Буффье с японцем назначена на послезавтра и не желал рисковать. — Услуги переписчиков я оплачу отдельно, сержант! Соблаговолите принять аванс — 300 франков. И расписку в получении, позвольте… Честь имею!
Глава двенадцатая
— Берг украдкой вытянул из жилетного кармашка часы, досадливо поморщился: это раньше он с небрежной гордостью демонстрировал окружающим свой золотой брегет. Увы: брегет остался в Париже, у одного из бесчисленных ростовщиков, а для собственных надобностей молодой офицер купил в лавке пузатую и тяжёлую, как гиря, «луковицу» невнятного происхождения, которую порядочному человеку на людях и доставать-то было неловко.
До отправления поезда на Берлин, если верить «луковице» и железнодорожному расписанию, оставалось чуть больше часа. Франкфурт-на-Одере — последняя станция на немецкой территории, дальше Берлинский экспресс застучит колёсами по Российской империи. И оттягивать разговор с японцем было дальше некуда, пора было решаться.
…Чуть более суток назад в Амстердаме он весьма правдоподобно разыграл удивление, встретив японца возле спального вагона, отправлявшегося в Берлин.
— О-о, как тесен всё-таки мир, господин Асикага! Вы отправляетесь обратно в Россию тем же поездом, что и я? Моё почтение!
По невыразительному лицу японца пробежала лёгкая гримаса неудовольствия. Он сдержанно поклонился в ответ, улыбнулся углами рта:
— Здравствуйте, господин Берг! Да, я завершил свои дела в Голландии и возвращаюсь в Россию. А вы, очевидно, нынче прибыли из Швейцарии?
— Значит, поедем в одном вагоне, — словно не расслышав вопроса, с энтузиазмом воскликнул Берг. — А из Берлина место до Петербурга изволили уже заказать? Нет? Если желаете, мы можем прямо сейчас же пойти к железнодорожному агенту, я покажу дорогу! Прошу!
