Есть такая магия в мире…
Сколько раз эти слова находили ее – то под теплым одеялом, то сидящей босиком на черной земле.
Есть в мире такая магия, и есть для нее такие сильные сердца.
Самое любимое воспоминание и самый любимый голос, голос бабушки, тот же, что и во сне с Джонни Мерримоном.
Кри надела темную рубашку, подтянула ремень и осторожно прошмыгнула мимо комнаты матери. Пройдя в кухню, положила в сумку яблоки, бутилированную воду, два куска пиццы из холодильника и, прихватив фонарик, вышла на внешнюю, пропахшую мочой лестницу и спустилась во двор, в котором не было, казалось, ничего, кроме потрескавшегося бетона, презервативов и пустых бутылок. Жизнь в городе Кри терпеть не могла. Едкие запахи, уличное насилие, хулиганское поведение. Она не включала фонарик, держалась поближе к стенам, огибала по широкой дуге углы. Опыт говорил, что это время – самое безопасное, самое тихое в ночи, но Кри все же пряталась от проезжающих машин, избегала грохочущей музыки или скоплений людей. Добравшись за час до относительно безопасной части города с горящими фонарями и скучающими полицейскими, она выставила большой палец и зашагала на север по одной из центральных улиц. Вскоре ее догнал «Понтиак»-универсал, за рулем которого сидел седоволосый сморщенный старик, выехавший пораньше, чтобы успеть к месту до жары.
– У меня внучка на севере. Примерно одного с тобой возраста, – сообщил он и постучал по приборной панели. – Кондиционер сломался четыре года назад, так что стараюсь ездить по ночам. Так оно даже приятнее. Мне звезды о жене напоминают.
Жена его умерла пятнадцать лет назад. Рак забрал, так выразился старик. Славный спутник, спокойный, миролюбивый. Сказав, что едет на север, он имел в виду Роли, но проехал двадцать миль на восток, потому что беспокоился за симпатичную и одинокую девушку – времена-то не самые лучшие. Стоянка, на которой они попрощались, была хорошо освещена и находилась на главной дороге в округ Рейвен.
– Солнце встанет через несколько часов, – сказал старик, подавшись через сиденье и глядя на Кри, стоящую под красным неоновым знаком. – Там, куда ты направляешься, тебя ждут?
– Да, сэр, – соврала она.
– У тебя деньги есть?
– Все будет в порядке.
– Вот, возьми. – Он протянул ей десятку и отказался уезжать, пока она не возьмет деньги. – Подожди, пока рассветет, ладно? – Взгляд его пробежал по пустой дороге. – Для молоденьких да одиночек этот мир опасен. Ты меня слышишь? Не каждый встречный – добродушный старичок.
– Понятно, сэр.
– Так что подожди до рассвета.
Кри поблагодарила его за совет и деньги, подождала, пока «Понтиак» скроется из виду, и подошла к первому попавшему на глаза дальнобойщику с вопросом, который задавала раз сто в жизни.
Вы на восток едете?
* * *
Как и в большинстве случаев, поездка закончилась на перекрестке, после чего Кри пошла пешком. Солнце еще не поднялось, так что пришлось воспользоваться фонариком. Вот только она предпочла влажную траву. Через две мили Кри увидела отходящую от главной дорогу поменьше, а потом еще одну. Когда она добралась до проселка, небо на востоке уже светлело, и низины заполнялись туманом. Бледная дымка растягивалась вдоль кюветов, клубилась над лощинами и черной водой, видневшейся кое-где между деревьями. Как только посветлело, Кри стала смотреть под ноги и уже через две минуты заметила первую кровь. Влажные, сияющие капли в первый момент показались ей каплями масла, но потом она увидела следы на земле – длинные царапины, полосы, как будто от волочения чего-то тяжелого, и кровь – и остановилась, похолодев от страха, как случалось всегда, когда она оказывалась так близко от болота.
Деревья прятались в тумане и тьме.
Невидимая, прокричала кваква.
Очертив круг лучом фонарика, Кри снова посветила на следы, наклонилась и дотронулась до темных, сырых пятен, оказавшихся свежими и липкими. Подсвечивая фонариком, она пошла по следам, но футов через пятьдесят их поглотил туман. Оставалось два варианта: идти вперед или вернуться. Кри на секунду задумалась, но только на секунду – она никогда не отступала. К тому же сон был кровавый, и пришла она сюда именно из-за сна.
Пепельно-серый предрассветный свет пролился на дорогу. Кри медленно и осторожно двинулась дальше. Сырой, тяжелый воздух приглушал шаги и, наверное, поглотил бы даже крик. Она помнила похожие утра с детства, но это было холоднее и безмолвнее, как будто солнце вообще могло не подняться. Помнила, как бабушка, крепко обняв ее, сказала: «Не ходи пока что в лес». Старухи нередко поддавались страху и каждый раз, стоило только туману подняться с реки или небесам наполниться странным светом, предупреждали Кри оставаться дома. Ей и в голову не приходило, что их тревоги и опасения хоть сколько-то оправданны. Пожилые люди всегда всего боятся. Так она думала тогда. Но не сейчас.
Следы на земле тянулись уже сотню ярдов.
Рассвет пришел прерывистым вздохом.
Кри увидела их одновременно, Джонни и ворота. Темные и неподвижные. Он лежал между колеями, и, даже не подходя близко, она поняла, что у него сломана рука и разбиты ноги. Лицо превратилось в страшную маску из смеси грязи и крови; и того и другого было столько, что он просто не мог быть живым.
Но потом мертвец пошевелился. Вторая, здоровая, рука вытянулась вперед, и за ней сдвинулось тело. Раз. Другой. Правая ступня зацепилась за корень, и нога дернулась так странно, так необычно, как не может и не должна дергаться нога. Кри услышала всхлип, но это был ее всхлип.
Сколько же он прополз?
Выронив сумку и фонарик, Кри сделала несколько шагов вперед и, споткнувшись, упала на колени рядом с ним. Он продолжал ползти.
– Джонни. – Она впервые произнесла его имя, и оно застряло в горле. Чтобы посмотреть на него, ей пришлось собрать все силы.
– Мистер Мерримон. Остановитесь. Пожалуйста. Я приведу помощь. Остановитесь. – Кри не могла это слушать: скрежет кости, хриплое дыхание. Он снова вынес вперед руку… подтянулся… – Господи.
– Помоги мне.
Звук сорвался с его губ, но слова едва ли походили на слова. Кри огляделась, но не увидела ничего, кроме тумана и ворот. Внезапно дохнуло холодом.
– Что делать? У меня нет машины. – Из его горла вырвался другой звук. – Что? Не понимаю.
– Ворота…
Джонни показывал на гнутые стальные ворота, болтавшиеся на вырубленном из ствола кедра столбе. За воротами лежала его земля. Ее детство.
– Тебе нужна «Скорая помощь». – Кри достала сотовый, но сигнала не было. – Вот же дрянь… – Смотреть на него не хватало сил: залепленные грязью раны, разбитый нос, изорванные в клочья брюки, торчащие обломки костей. И все равно он упрямо пытался ползти. – Остановись, – снова всхлипнула Кри. – Пожалуйста.
– Домой…
Джонни продвинулся еще на шаг. За воротами закружился туман. В какой-то миг туман сгустился, принял человеческую форму и… Нет.
