«Не выдавай свою позицию. Не открывай огня, если не уверен, что сможешь поразить цель. Не прекращай огня, пока цель не будет поражена и не перестанет шевелиться».
Но бывали случаи, когда солдат должен просто рискнуть.
«Когда-нибудь они могут стать гражданами Республики».
«Сейчас они могут стать союзниками».
Дарман больше не испытывал ни усталости, ни даже голода. Пульс громко стучал в ушах, и он чувствовал, как сжались мышцы горла. Базовый человеческий рефлекс: бежать или сражаться. Но бежать было бессмысленно. Оставалось только сражаться.
Он прицелился в первого виквая — четко в голову — и нажал на спуск. Инородец свалился. Его дружки несколько секунд таращились на тело, недоумевая, что случилось. Дарман не имел ничего против викваев. Просто так совпало, что за несколько часов он убил уже третьего.
В следующий миг оцепенение прошло, и бандиты, выхватив оружие, дружно обернулись в ту сторону, откуда раздался выстрел.
Первый разряд ударил в кусты слева от Дармана, второй прошел в трех метрах над головой. Точно, они догадались, где он. Дарман пристегнул к DC- 17 насадку-гранатомет. В прицел было видно, как разбегаются гражданские. От взрыва гранаты в воздух взметнулось облако земли и древесины, а заодно четверо бандитов.
Вот теперь он точно раскрыл свою позицию.
Когда Дарман вскочил на ноги и бросился бежать вниз по склону, четверо оставшихся громил на несколько секунд застыли как вкопанные, пялясь на него во все глаза. Почему, он понятия не имел, но их замешательством воспользовался. Парочка плазменных разрядов задела его, но через броню эти попадания ощущались просто как удары в живот, и Дарман продолжал бежать, на ходу осыпая врагов градом корпускулярных разрядов. Выстрелы, летевшие навстречу, выглядели как светящийся горизонтальный дождь. Один трандошанин повернулся и бросился наутек; Дарман свалил его выстрелом в спину, отбросившим бандита на несколько метров.
Наконец раскаленный дождь прекратился, и Дарман перескочил через трупы. Он притормозил и пошел пешком, оглушенный шумом собственного хриплого дыхания.
Возможно, они успели доложить о нем по комлинкам; возможно, и нет. Сама по себе эта информация была практически бесполезна. Дарман стал перебегать от овина к овину, высматривая новые цели и без страха шагая прямо через огонь, потому что броня и нательник легко выдерживали пламя горящей древесины. Но из-за густого дыма даже через визор было мало что видно, и он быстро возвращался на улицу. Спецназовец бросил взгляд на руку — почерневшие от сажи пластины слегка дымились.
Вдруг он чуть не налетел на парнишку в фермерской робе, который таращился на него. Мальчуган бросился наутек.
Никого из наемников Хокана больше не обнаружилось. Дарман подошел к последнему овину и выбил дверь ударом ноги. Луч фонарика осветил темное помещение и четыре испуганных лица: в углу рядом с молотилкой съежились двое мужчин, одна женщина и мальчишка, которого он только что видел. Автоматической реакцией было взять их всех на прицел, пока не выяснится, что они не враги. «Не все солдаты носят форму». Но инстинкт подсказывал, что это просто перепуганные гражданские.
Броня Дармана все еще дымилась. Он вдруг осознал, что выглядит устрашающе.
Послышался вой, тонкий и дребезжащий. Дарман подумал, что это одна из женщин, но выл, похоже, мужчина — такой же старый, как сержант Скирата, — который в ужасе смотрел на него. Дарман никогда раньше не видел гражданских на столь близком расстоянии. А таких напуганных людей вообще не видел.
— Я не причиню вам зла, — сказал он. — Это ваша ферма?
Все молчали, только старик продолжал скулить; Дарман ничего не понимал. Разве он не спас их от бандитов? Чего они боятся?
— Сколько у Хокана бойцов? Вы можете мне сказать?
Женщина обрела дар речи, но голос ее дрожал:
— Кто ты… что ты такое?
— Я солдат Республики. Мне нужна информация, мэм.
— Так ты не он?
— Кто?
— Хокан.
— Нет. Вы знаете, где он?
Женщина показала рукой на юг, в сторону Имбраани:
— Они на ферме, которая принадлежала клану Кирмей, пока Хокан не продал всех трандошанам. Их там около пятидесяти — может, шестидесяти. Что ты с нами сделаешь?
— Ничего, мэм. Совершенно ничего.
Похоже, такого ответа они не ожидали. Женщина не шелохнулась.
— Это он их сюда привел, они его искали. — Тот мужчина, который не выл, показал на Дармана пальцем. — Благодарить его не за что. Скажи ему…
— Замолчи, — бросила женщина, сердито зыркнув на него. Она снова повернулась к Дарману. — Мы не скажем ни слова. Не скажем никому, что видели тебя. Просто уйди. Исчезни. Мы не хотим твоей помощи.
Такая реакция стала для Дармана полной неожиданностью. Ему много чего вложили в голову, но за все время ускоренного обучения не было ни одного урока на тему «Неблагодарные гражданские и их спасение». Он попятился к двери, а затем бросился бежать к колючей изгороди и вверх по склону, где оставил снаряжение. Пришло время двигаться дальше. Теперь он оставлял за собой след — след из мест столкновений и мертвых тел. Подумалось: будет ли он и впредь относиться к гражданским — к мирняку, по определению Скираты, — столь же благодушно?
Дарман бросил взгляд на индикатор времени, который отображался на визоре. С того момента, когда он слетел вниз по склону, стреляя на ходу, прошло всего несколько минут. А казалось, будто пролетели целые часы, в течение которых он не видел ничего, кроме целей. «Не волнуйтесь, — объяснял Скирата. — Просто отключается передний мозг, это естественная реакция на страх. Ваш прародитель — социопат. Биться вы будете нормально. Будете биться, даже когда обычные люди слетят с катушек».
Дарман не знал, хорошо это или плохо, но таким уж он был, и его это устраивало. Он взвалил на спину дополнительный груз и зашагал в сторону точки встречи. Возможно, не стоило расходовать так много боеприпасов. Возможно, лучше было вообще не вмешиваться. Почем знать.
Тут до него дошло, почему и бандиты, и гражданские впали в ступор, завидев его. Шлем. Броня. Он выглядел как мандалорский воин!
Все, должно быть, до жути боялись этого Геза Хокана. Это сходство могло оказаться как полезным, так и гибельным.
* * *
— Ложись! — заорал Атин.
Девятый распластался на земле. Пятый сделал то же самое, ухнув, когда из легких вышибло воздух.
Над ними с обманчиво мягким гудением пролетел аэроспидер. Укрывшись за поваленным деревом, Атин следил за ним через прицел винтовки.
— Двухместный, с маскировкой и спецвооружением, — доложил он. — Что-то я сомневаюсь, что это местные фермеры. Во всяком случае, тем бластерные пушки ни к чему.
Гул двигателей затих вдалеке. Девятый вскарабкался на ноги, восстановил равновесие, жалея об отсутствии мотоспидеров и присутствии брони. Отделение несло слишком много груза, а доспехи не были предназначены для маскировки на фоне ландшафта, хотя на враждебной территории могли спасти жизнь, защищая от бластерного огня, нервно-паралитических газов и даже вакуума. А когда они доберутся до цели, тут-то броня предстанет во всей своей красе. Она была рассчитана на боевые действия в плотной застройке, на уличные бои и операции внутри зданий — словом, на войну в городских условиях, чего в Галактике ныне хватало. Пока же оставалось как можно полнее использовать окружающую обстановку.
