Этейн представила, как вдоль туннеля пустое пространство истончается и сокращается, спрессовывая стены, укрепляя их и предохраняя от обрушения. Наверху — а теперь ей казалось, что она лежит на спине и смотрит в потолок склепа, — пространство начало расширяться.
Гранулы отдалялись друг от друга. На их место хлынуло пространство. Хлынуло вверх, поднимая их. И вдруг не осталось ничего, кроме пространства.
Этейн почувствовала что-то прохладное и немного влажное на тыльной стороне ладоней. Девушка открыла глаза. Она стояла на коленях в мелкозернистом, рыхлом грунте. Казалось, эту землю просеял терпеливый садовник, готовя к посадке семян.
Девушка заглянула в траншею. С каждой стороны возвышался полукруглый земляной валик — такой ровный и аккуратный, будто работал экскаватор.
— Это, — раздался рядом голос Джинарт, — было весьма экстраординарно. — Тон гурланинки был почти что благоговейным. — Весьма и весьма экстраординарно.
Этейн села на пятки. Вместо истощения, которое обычно накатывало после того, как она поднимала предметы с помощью Силы, девушка чувствовала прилив энергии. Джинарт спрыгнула в траншею и исчезла. Несколько мгновений спустя из темноты показался знакомый, подсвеченный голубым Т-образный визор, и на этот раз он нисколько не пугал.
— Для вас всегда найдется работа в строительной отрасли, коммандер, — сказал Дарман.
Он выбрался из траншеи, и Этейн не раздумывая обвила его руками. Бластер звякнул о пластины брони. Было странно обнимать доспех, делавший его похожим на дроида, но облегчение оттого, что он жив, было слишком велико. Внезапно смутившись, Этейн отпустила его и отошла на шаг.
— Да, я побывал в канализации, — виновато сказал Дарман. — Извиняюсь.
Из траншеи донесся голос Атина:
— Дар, ты так и будешь там стоять всю ночь и позировать для коммандера? Может, поможешь мне поднять груз?
— Разве я мог забыть, — отвечал Дарман.
Сопя и ругаясь, спецназовцы с трудом переправили наверх тщательно связанное тело и положили на край траншеи. Этейн сняла мешок и уставилась в полуприкрытые глаза доктора Утан, которая то приходила в себя, то отключалась снова.
— Сколько вы ей вкололи? — спросила Этейн.
— Достаточно, чтобы заткнулась, — ответил Дарман.
Этейн надеялась, что женщину не стошнит и она не захлебнется рвотными массами. Неизменный риск, когда используешь сильнодействующие седативные средства. Столько усилий, а потом взять и потерять ее? Атин нагнулся, и Дарман взвалил Утан ему на спину.
— По десять минут, — сказал Атин. — И я сам буду считать.
— Надеюсь, она того стоит, — буркнула Этейн.
— И я, — сказала Джинарт. — Дальше вы сами. Я сделала все, что могла. Помни обо мне, джедай. Помни, что мы для вас сделали и что мы ожидаем вашей помощи в отвоевании нашего мира. Сдержи свое обещание.
Джинарт оглядела девушку с ног до головы, будто оценивая. Затем гурланинка потеряла форму и, превратившись в черную жидкость, исчезла в кустарнике.
— Подумать только, я чуть ее не застрелил. — Дарман покачал головой. Они зашагали в сторону точки эвакуации. Что характерно, все гданы куда-то подевались.
* * *
Гез Хокан выстроил молодых ученых в коридоре перед дверью, и сделал знак Хурати.
— По моей команде, — сказал мандалорец, — туши свет.
— Сэр, если спидеры уничтожены, что нам тогда делать?
Хокан подумал, что для такого способного офицера это исключительно глупый вопрос, а впрочем, Хурати мог опасаться, что нетренированные гражданские не смогут уйти далеко и попадут в руки врага.
— Бежать, — ответил мандалорец. — Просто бежать.
Он повернулся к четырем биологам, надеясь, что страх придаст им прыти, как часто бывало.
— Как тебя зовут? — спросил он у женщины.
— Чева, — ответила та.
— Так вот, Чева, когда свет погаснет, держись рядом со мной и беги во весь дух, поняла?
— Да.
— А если капитан или я крикнем: «Ложись!» — падай на землю. Поняла?
— Поняла, уверяю вас.
— Хурати, ты замыкаешь. Не вздумай кого-то потерять.
Хокан ожидал продолжения лазерного обстрела. Снаружи было тихо, но он чувствовал, что обстрел возобновится, стоит им высунуть нос. Оборонять комплекс с открытыми настежь дверями было невозможно. Где-то в поле находилось как минимум еще одно отделение спецназа. Последний шанс заключался в том, чтобы вывести остатки группы Утан и спрятать их где-нибудь. Потом он займется поисками Утан.
Так или иначе, что-то из программы разработки нановируса он спасет. А дальше никаких планов он не строил.
— Готов, Хурати?
— Готов, сэр.
Хокан надел свой мандалорский шлем — больше для самоуспокоения, чем для защиты.
— Свет!
Глава 19
КОМАНДИР «ВЕЛИЧАВОГО» — КОРУСАНТСКОМУ ШТАБУ
ГОТОВЛЮСЬ ПРИНЯТЬ СНДК С КИИЛУРЫ. СООБЩАЮ, ЧТО МЫ ЗАСЕКЛИ ДВА БОЕВЫХ КОРАБЛЯ ТОРГОВОЙ ФЕДЕРАЦИИ, КОТОРЫЕ ДВИЖУТСЯ СО СТОРОНЫ РУКАВА ТИНГЕЛ НА УСИЛЕНИЕ КИИЛУРЫ. «ВОЗМЕЗДИЕ» МЕНЯЕТ ПОЗИЦИЮ, ЧТОБЫ ПРИКРЫТЬ НАШ ФЛАНГ.
- Чуть-чуть больше километра, — произнес голос Дармана. — Ждем команды.
Девятый приложил ладонь к левой стороне шлема. Он боялся, что начинается нервный тик.
— Хорошо. До встречи в ТЭ.
— Дай мне несколько минут.
Пятый небрежно поднял палец и поправил наплечную пластину. Пять минут казались целой вечностью.
— Эй, а это еще что? — сказал Девятый. — Дарман, постой. Погоди.
Свет в дверях погас, и включился фильтр ночного видения.
Сержанту показалось, что он увидел Дармана или Атина — очередная игра памяти, действие стимуляторов заканчивалось, — но тут же он осознал, что шлем с Т-образным визором принадлежит Хокану. Девятый открыл огонь. Колебание стоило полусекунды — целой вечности, — и он не увидел, чтобы кто-то упал.
Пятый дал плазменную очередь, и они стали ждать. Ничего. Затем промелькнули какие-то бегущие тени, кто-то крикнул: «Ложись!» — но три силуэта остались стоять — по крайней мере, пока их не скосили плазменные разряды.
Вновь повисла тишина. Девятый выжидал. Когда они с Пятым стали пробираться вперед, чтобы проверить обстановку, кто-то вскочил с изрытой воронками земли и бросился за здание.
Спецназовцы пустили еще по очереди и замерли. Но движения больше не наблюдалось.
— Если в коридоре есть еще кто-то, сержант, можно, я положу туда бронебойную? Не хочу, чтобы за нами увязались дроиды.
Термодетонатор от взрыва стандартной гранаты не должен был сработать.
