Гильом, слегка покраснев, подарил ей благодарный взгляд.
Глава 11. Стрелы Амура
Как и предсказывал юный граф, состоялась долгая беседа, порядком утомившая гостей из Германии. Для матери здесь не было ничего нового, тем не менее, она не покидала покоев короля, несмотря на то, что сын буквально забыл о ее существовании, с затаенным дыханием слушая рассказы рыцарей. Адвису же беспокоило присутствие сестры. Хотя они и улыбались приветливо друг другу, временами встречаясь взглядами, она все же чувствовала себя в плену тревоги. Желая избавиться от этого, она постоянно наблюдала за сестрой, рассчитывая прочесть в ее глазах, устремленных на Ноэля, лишь интерес к его рассказу, но не к нему самому. Но когда заговорила Агнес, а взгляд Констанции так и остался на лице Ноэля, точно прилип, она поняла, что рождается нешуточное соперничество двух вдов. И беспокойство, вместо того чтобы оставить ее, еще больше овладело ею. Разумеется, первенство принадлежало ей, и это ее утешало, но она слишком хорошо знала, сколь непостоянны влечения мужчин. А если вспомнить о возрасте, то чаша весов вмиг могла склониться в другую сторону.
Однако Констанцию вовсе не заботило чувство ревности, овладевшее сестрой. Она все так же мило улыбалась ей, когда их взгляды встречались. Так, во всяком случае, могло показаться постороннему наблюдателю. На деле же младшая сестра уже выработала программу действий. Едва беседа подошла к концу, она подозвала Гильома и шепнула ему несколько слов. Тот кивнул и, когда все стали расходиться, потянул мать за руку:
– Матушка, пойдем, я покажу тебе коллекцию оружия! Ты такую еще не видела.
– Оружия?.. – рассеянно пробормотала Адвиса, глазами пытаясь отыскать Ноэля.
– Ну да, я собирал его в походах. Мы ведь с дядей ходили войной на барона де Бельер и еще на двух рыцарей. И мы отняли у них замки, теперь это владения короля! Мне тоже пришлось драться, хотя я только оруженосец. Но дядя сказал, что я хорошо владею мечом, и он скоро посвятит меня в рыцари… Но куда ты всё смотришь? Кого ищешь? Тебе не интересно? А я так мечтал похвастать перед тобой…
Адвиса повернула голову, посмотрела Гильому в глаза, улыбнулась:
– Похвастать? Передо мной? – Теперь она думала о сыне, отбросив все, что мешало этому. – Постой, так ты говоришь, ходил с Генрихом в поход? И уже попробовал себя в ратном деле? – Она обняла сына, целуя и крепко прижимая к себе. – Да ты у меня уже большой, сынок. Я так рада за тебя. Ведь ты законный хозяин наших земель, их защитник. Ах, если бы еще не твой алчный дядя Роберт… Ведь он может убить тебя из-за этого маленького графства! Земля франков не рождала еще подобного корыстолюбца. Боже, будь проклят день, когда появилось на свет это чудовище!
– Да ведь он здесь, матушка, – сказал вдруг Гильом, когда они тронулись с места.
Адвиса резко остановилась, точно ненавистный братец внезапно вырос перед ней.
– Как! Этот негодяй здесь?! Этот сын Мегеры в королевском замке?..
И сердце ее тревожно застучало в груди, словно предчувствуя беду.
– Он был тут, но недавно уехал куда-то со своими баронами, – продолжал сын. – Король сказал, он скоро вернется. Я не хочу его видеть, матушка. Он постоянно оскорбляет меня, унижает перед людьми. Они смеются, указывая на меня пальцами, а дядя Роберт кричит, что все равно отымет у тебя пол-Осера, вот только соберет людей. Скоро война, мама. Нам надо готовиться к битве! Ах, скорее бы король посвятил меня в рыцари!
– А он знает? Ты говорил ему, как втаптывает тебя в грязь родной дядя?
– Нет. Но король сам видел. Они без конца ругаются из-за меня. Король грозится отобрать у брата Бургундию, а самого выгнать из королевства. Герцог обещает пойти на него войной. Только бы этого не случилось, ведь у короля совсем мало воинов: всего около четырехсот рыцарей и несколько тысяч лучников с копейщиками. Ему не выиграть битву, герцог сильнее. Но Бог не допустит этого. Ведь он все видит. Неужели он позволит злу одержать верх над добром? Если так… если это случится, матушка… то что это тогда за бог? Зачем он нужен? Стоит ли молиться ему, если он ничего не делает для хороших людей, а потакает лишь злу?
Адвиса с беспокойством огляделась по сторонам. Слава богу, поблизости никого.
Ей стало не по себе от этого разговора. Альковные настроения уступили место всегдашней тревоге: кровавый подарок Роберта стоял у нее перед глазами.
– Пойдем, Гильом. – Она взяла сына за руку. – Ты покажешь мне свою коллекцию…
Ноэль удивился, не увидев рядом Адвисы. Он не заметил, как сын потащил мать за собой, и теперь недоумевал, куда она могла исчезнуть. В дверях, когда он выходил в коридор, кто-то ухватил его за руку. Он обернулся. Констанция!
– Рыцарь, хочешь быть со мной? – довольно фамильярно, минуя предисловия, предложила она. – Не делай такие глаза. Ты во Франции, не в Германии, помни это. И знай, я никому не дам тебя в обиду. Так как? Что скажешь?
– Но, мадам, я и сам, представьте, могу постоять за себя, – невольно заулыбался Ноэль. – Кажется, вы могли бы догадаться.
– Я не об этом. Вокруг много желающих не оскорбление тебе нанести, а обладать твоим телом. Так вот, ты будешь моим, понятно? Я так хочу! Ты мне нравишься. Я люблю, когда со мной обращаются бесцеремонно, а ты, судя по всему, вовсе не неженка. Скоро ночь. Моя дверь – вторая слева от покоев короля.
Ноэль помедлил, с интересом глядя на вдову давно почившего графа.
– Мадам, я, право, смущен столь бурным натиском, а ведь до этого, насколько мне помнится, мы не перемолвились и парой слов.
– Они прозвучат потом, в ночной тиши, при лунном свете и ударах колокола Сен-Жерменского аббатства. Не перечь мне, – добавила Констанция, приложив палец к губам сына графа Эда, – я ведь заметила, ты тоже глаз с меня не сводишь.
– По совести сказать, мои взгляды ничего не означали. Для меня, во всяком случае. Так смотрит любой человек на каждого из тех, кто слушает его рассказ. Мне очень жаль, мадам, если вы истолковали значение моих взглядов в вашу сторону в ином смысле.
– Не желаешь забыть Адвису? – сузила глаза Констанция. – Ты спал с ней, признайся? Угадала, вижу. Но она стара для тебя, к тому же надоела за те несколько дней, что ты пробыл у нее в замке, верно? Я моложе и знаю толк в любви, поверь мне. Да и какая тебе разница, та или эта будет с тобой в постели? Разве от тебя требуют каких-то обязательств? Так как, придешь ко мне ночью? Я буду ждать.
Ноэль не сразу нашелся, что ответить. Натиск был стремительным, он никак этого не ожидал. Черт возьми, и вправду махать мечом легче, там не нужны слова. Но как отразить удар женщины? Ее оружие страшнее меча. Не будь Адвисы, Ноэль не раздумывал бы, ведь Констанция и вправду хороша собой. Что касается страсти, то она так и кипит в ее глазах и жестах; смотришь на эту женщину и словно видишь воочию, как она торопливо сбрасывает с себя одежды. А откажешь – наживешь врага в ее лице, примеров тому предостаточно, Ноэль был наслышан об этом. Но его останавливала Адвиса. Он не мог изменить ей, во всяком случае, чуть ли не у нее на глазах. Это было бы предательством, откровенным свинством с его стороны. Так поступить он не имел права. Сказать об этом прямо? Но эта женщина слов не понимала, если они шли вразрез с ее желаниями. Значит, надо говорить с ней на ее языке, бессмысленно быть галантным, подбирая фразы. Поэтому, взяв Констанцию за руку и наклонившись к ней, он сказал:
