– Не отчаивайся, герцог, – ответила Агнес на его молчание. – Оглянись на прошлое и покончи с ним, тогда люди перестанут называть тебя негодяем. Это и будут для тебя новые светлые дни.
– Что мне в светлом дне, когда душа моя помрачена смущением совести? Ведь в залог будущего прощения я не осмеливаюсь не только припасть к твоей руке, но даже пожать ее.
– Рано, герцог, сбрасываешь одеяло: гляди, я переломаю тебе все кости. Как станешь тогда держать меч?
И Агнес засмеялась.
Герцог поднялся, пошел к выходу, весь во власти тяжких дум. У самой двери обернулся и посмотрел на Агнес долгим взглядом.
– Об одном мечтаю: жизнь тебе спасти.
И вышел.
Глава 14. Вести из Нормандии
Король снова уехал на войну, на этот раз на запад. Сына графа Эда он не взял с собой, как тот ни просил; пусть остается с сестрой, франки управятся и без него.
Ноэль навестил Агнес, потом играл с сестрами короля в мяч и в кости, после чего подвергся нападению фрейлин, пожелавших, чтобы он послушал их модные песенки, исполняемые под лютню придворной певицей. Устав от такого времяпровождения, он принялся вдвоем с оруженосцем слоняться по дворцу, в который уже раз любуясь новыми достижениями в области архитектуры.
Они прогуливались на втором этаже, как вдруг снизу послышался шум, голоса, топот ног. Решив, что вернулся король, Ноэль заторопился навстречу и на площадке едва не сшиб с ног юношу в походном снаряжении, которого сопровождало несколько человек. Сын графа Эда резко остановился, придержав рукой шляпу, и недобрым взглядом окинул незнакомца. Острый взгляд выразительных глаз, тонкий прямой нос и чуть поджатые губы на овальном лице с короткими усами, но без бороды – таков был портрет этого человека. На голове его зеленая войлочная шляпа с рубином посередине, из-под рубахи виднеются кольца кольчуги.
– Черт возьми, приятель, ослеп ты, что ли? – воскликнул Ноэль. – Какого дьявола ты несешься, будто Церковь решила сжечь тебя на костре? Клянусь кровью моего предка Роллона, я чуть не потерял свою шляпу!
Незнакомец, при первых словах Ноэля вцепившийся в рукоять кинжала, с удивлением уставился на человека, посмевшего вести себя с ним столь бесцеремонно.
– Ты тоже едва не сшиб меня с ног, – тем не менее, не проявляя признаков враждебности, проговорил он.
– Меня извиняет то, что я живу в этом дворце. А вот ты кто такой? Что-то раньше я тебя здесь не видел.
– Ты и не мог меня видеть, рыцарь, я только что приехал.
– Откуда?
– Из Нормандии. Но ты, похоже, родом из наших земель? Отчего ты клялся кровью Роллона, предка не только твоего, но и моего? Уж не хочешь ли сказать, что твой род ведет от него начало?
– Это так же верно, как и то, что меня зовут Ноэлем; я сын графа Эда фон Готенштайн.
– А я Вильгельм. Но какое отношение имеешь ты, германец, к роду нормандских герцогов?
– В моих жилах течет кровь норманнов, и этим все сказано, юноша.
– Не обессудь, если я спрошу: кто же твои родственники? Поверь, я имею право задать этот вопрос.
– Я отвечу тебе, молодой воин, коли ты и в самом деле имеешь такое право. Мой отец – сын графа Нормандского, которого звали Можером. Значит, этот граф – мой дед.
Вильгельм не переставал разглядывать собеседника. Удивление его, казалось, возрастало с каждым мгновением.
– Постой, это какой же Можер? – спросил он. – Я знаю одного, он архиепископ Руана и сын Ричарда Второго, моего деда. Но вряд ли ты похож на его внука.
– Ты говоришь о другом человеке. Мой дед был сыном Ричарда Первого.
– Но если так, – от неожиданности Вильгельм даже отступил на шаг, – то он был братом Ричарда Второго!
– Верно, приятель, твой дед и мой – родные братья, и чтоб мне провалиться в преисподнюю, если это не так. Но тогда выходит… черт возьми! Значит, ты сын того Роберта, которого звали Дьяволом, и ты – молодой герцог, правитель Нормандии?
– Это так, – кивнул юноша и добавил, но как-то невесело, точно сожалея о чем-то. – Наверное, ты слышал обо мне.
– Вот так история! – вскричал Ноэль, в свою очередь тоже отходя на шаг, словно для того, чтобы лучше разглядеть человека, стоявшего перед ним. – Получается, я встретил в королевском дворце не кого иного, как нормандского герцога, который к тому же оказался… – Ноэль рассмеялся. – Будь я проклят! Чтоб мне больше не видеть восхода солнца и отсох мой язык, если ты, парень, не мой троюродный брат!
– Кажется, и в самом деле так, Ноэль – воскликнул Вильгельм, и братья обменялись горячим рукопожатием. – Но я не удивляюсь. Мне рассказывали, что этот Можер был силачом и настоящим великаном. Разве может быть у такого, как он, хилый потомок? Волчица не родит дворового пса.
– Ты еще раз убедишься в этом, Вильгельм, когда увидишь мою сестру. Впрочем, она и твоя сестра. Такого, как ты, она одной рукой поднимет в воздух и будет держать от заутрени до обедни.
– Черт возьми! Однако, не ошибусь, и у тебя такая же хватка, брат. Мне повезло. Еще бы! Не произнеси ты свою клятву, мне пришлось бы провисеть гораздо дольше, от утренней зари до вечерней, без куска хлеба во рту и глотка воды.
– Согласись, это все же лучше, чем служить пищей воронам.
– Не сомневаюсь, что меня ожидала именно такая участь. Но скажи, как ты попал в Париж? Вернее, вы двое. Что вы здесь делаете?
– Это долгая история, брат. Объясни лучше, как ты сам оказался здесь? До Руана путь неблизкий. Ты приехал в гости к французскому королю или тебя привела нужда?
– Неладно на моей земле, – нахмурил брови молодой герцог, – на той, что оставил мне отец. Бунтуют нормандские бароны и графы, не хотят видеть меня наследником герцога Роберта. Не раз подсылали убийц. Они сильны, и я не могу с ними совладать. Догадываешься теперь, почему я здесь? Но расскажу обо всем потом, когда увижу короля Генриха. Идем, ты проводишь меня к нему.
– Король воюет. Вернется ли сегодня – Богу ведомо. С ним граф Эд, его брат. Поэтому я покуда поручу тебя и твое воинство заботам наместника. Потом отведу тебя к сестре.
– Отведешь? – удивился Вильгельм. – Она, что же, сидит взаперти?
– Лежит в постели. Бой был, ее ранили. Она ведь женщина-рыцарь.
– Я думал, такие есть только у нас.
– Как правило, это вдовы. Мстят за мужей.
– Или за сыновей. У нас так же.
Генрих вернулся поздно вечером, в начавших сгущаться сумерках. Вильгельм со своими воинами ждал его в галерее, Ноэль стоял рядом.
Король тепло поздоровался с юным герцогом и пригласил в свой кабинет. Они уселись за столом, с ними рыцари как с той, так и с другой стороны. Пламя из очага освещало их лица. В углу собаки грызлись из-за костей. За окном шумел внезапно начавшийся ливень.
