Агнес расправила плечи, высоко подняла голову, оглянулась на трибуны и чуть не ахнула от неожиданности: места опустели; люди стояли перед ней на коленях, склонив головы до земли.
Невозмутимыми оставались лишь трое. Ноэль, преисполненный восторга и обожания, любовался сестрой. Адвиса, приветливо улыбаясь, незаметно помахала ручкой возмутительнице спокойствия. Арни, беззаботно разглядывая плывущие в небе караваны облаков, почесывал затылок и ковырял в носу, словно все происходящее его ни в малейшей степени не касалось.
Казалось бы, на этом все должно закончиться: каждый получил свое, согласно все тому же суду Божьему. Однако Агнес не торопилась покидать поле битвы, из которой вышла победительницей, повергнув своих врагов. Она пожелала до конца испить хмельную чашу триумфатора, громко обращаясь то к духовенству, то к народу:
– Решать споры следует не огнем и железом, а с помощью свидетелей и доказательств. Евангелие учит любить врагов, а не убивать их. Помните, люди, что не всегда одерживает верх невинная сторона. Но это не значит, что Бог не может спасти невинных, ибо промысел его неведом смертным. Поэтому ни один христианин не должен верить, что Богу угодно открывать людям свои тайны через кипящую воду или раскаленное железо. Нигде в Библии не дозволено прибегать к таким методам, поэтому кто так поступает, тот следует закону греха и смерти, вопреки закону духа и жизни. Так учит Агобард, епископ Лионский
[68], и мнение его подтверждено всеми преемниками апостола Петра, возглавляющими римскую кафедру. Может, кто-то из присутствующих сомневается в моих словах? Коли так, мне нетрудно послать гонца в Рим с вестью о семенах ереси, готовых дать ростки в замке де Невер. Осталось узнать имена тех, кто желает быть отлучен папой от Церкви за свои действия, противные высказываниям верховных епископов. Я жду!
Могильное молчание было ей ответом. Бледные, искаженные страхом лица взирали на нее с трибун, озноб бил квартет священнослужителей, державших молитвенно руки у груди; даже палач – и тот пал на колени, уронив голову на грудь.
Агнес посмотрела на священника, подошла ближе, сурово сдвинула брови:
– Кажется, это ты, святой отец, противишься наставлениям Агобарда, одобренным Святым престолом? В Риме я расскажу о том, свидетелем чего сегодня была.
– Каюсь! Видит Бог, виновным себя вижу, – забормотал священник, ползая перед Агнес и благоговейно целуя нижний край ее одежды. – Бес попутал, исповеди прошу, отпусти сей грех рабу недостойному твоему!..
– Так-то ты испытываешь терпение Бога, негодный червь? – продолжала Агнес, наслаждаясь унижением «противника». – Пытаешься своим нечестивым умом проникнуть в тайны Создателя? Нарушаешь библейские заповеди, согласно этому следуешь законам греха и смерти вопреки закону духа и жизни, о коем радеет Христос и за который пролил свою кровь? Знай же, тебя ждет проклятие и преисподняя! Что касается остальных, то судью распнут на кресте, а монахов замуруют заживо в стенах монастыря.
Священник упал, распластался на земле и, бормоча молитвы, стал тянуться руками к ногам Агнес, стремясь поцеловать ее башмаки. За ним устремились его приспешники.
Агнес помедлила, с бесстрастным лицом сфинкса глядя, как все они ползают у ее ног, потом отошла в сторону и приказала священнику:
– Встань! Ты не в Древнем Риме и не раб мой. Ты слуга Церкви! Иди, яви себя пред лик Христа и молись ему, прося простить тебе твои прегрешения и заблуждения, кои терзали мои уши. Так и быть, умолчу о твоем греховном падении, но коли узнаю, что ты вновь умыслил развести костер, дабы гневить Бога…
– Клянусь не гневить больше Господа!.. – залопотал священник, пятясь от Агнес. – И да падет на мою голову проклятие, коли нарушу я эту клятву.
– Прости нас, Светлейшая! Клянемся не гневить Бога! Прости!.. Клянемся!.. – зачастили его помощники и судья.
Агнес царственным жестом протянула к ним руку и молвила, словно Христос, исцеляющий бесноватого отрока:
– Идите и впредь не грешите.
Все пятеро, видя, что дочь наместника Бога на земле отвернулась от них, поспешно поднялись на ноги и исчезли в направлении церкви.
Однако «мессия» не всех простил и изрек напоследок:
– Что же касается того, кто оскорбил женщину с детьми, а ее мужа оклеветал, то я… – Поискав глазами и не найдя уже на месте бывшего обвинителя, Агнес публично вынесла ему суровый приговор: – Я поджарю его на костре как еретика, вздумавшего вводить в заблуждение и испытывать терпение самого Иисуса Христа, спасителя человечества.
Она повернулась и пошла прочь с этого места. Ей молча, с трепетом глядели вслед, будто это и в самом деле теперь уже не сын, а дочь Божья, и идет она не по суше, а по воде.
Она сделала уже несколько шагов, но вынуждена была остановиться: жена крестьянина распростерлась перед ней, обнимая ее ногу и благодаря, точно богиню или святую, сошедшую с небес. Ее муж, не смея коснуться святой, раболепно стоял рядом, склонив голову. Их сын, держа за руку годовалого брата, взирал на Агнес глазами ангела, устремленными на Вседержителя.
– Встань, мать. – Агнес подняла женщину, поставила на ноги. – Негоже тебе лежать в пыли. Это нам следует кланяться тебе, ибо кормишь людей трудом своим и растишь сыновей. Кто знает, возможно, они станут воинами.
Она потрепала старшего по волосам, присела на корточки и, с улыбкой глядя на малыша, погладила его ладошку.
– Матушка… царица… – всхлипнула радостная мать, сложив молитвенно руки на груди, точно перед ней и в самом деле стояла Пресвятая Дева. – До смертного часа молиться за тебя будем, и детям своим закажем… Матерь Божья, уж не во сне ли все это видится… Разве бывают такие господа?.. Уж не с небес ли ты сошла?..
Агнес не знала, что ответить этой женщине. Подумала только о том, сколь груб и жесток с бедными мир богатых, сытых, упивающихся своей знатностью феодалов. Иного отношения к низшему классу нет. Нет и у того ни веры в господина, ни любви к нему. Одно утешение в жизни – религия. Инструмент, на котором виртуозно играют те, кто не желает держать в руках лопату и ходить за плугом.
Она подняла голову, поглядела по сторонам. И вновь люди поклонились ей, не желая уходить, ибо такого чуда им никогда больше не увидеть. И смотрели, напрягая глаза, нет ли крыльев за спиной у этой женщины, и не улетит ли она сейчас, не исчезнет ли навсегда, чтобы уже не вернуться?
Она поняла это, вздохнула и направилась туда, где ждали ее брат с графиней, а люди, перешептываясь, с немым обожанием глядели ей вслед.
Адвиса с улыбкой подошла, взяла руки Агнес в свои:
– Боже, какая ты умница, Агнес! Дай я тебя поцелую! Ты избавила меня от стольких хлопот. Если бы ты знала, как надоели эти Божьи суды: то утопят человека, то заставляют его шагать босым по раскаленным угольям, или вот этот слиток металла… Отныне, думаю, святые отцы присмиреют, а я в своих действиях буду ссылаться на учение епископа Агобарда.
