– Как смеешь ты дерзить, стоя на земле франков? Здесь тебя не защитит твой император, знай это!
– Меч решит наш спор, воин. Слезай с коня! – сверкнула глазами Агнес. – Никто не смеет указывать норманну, где ему ходить. Нет человека на земле, перед которым викинг преклонил бы колени! Сейчас ты сам убедишься в этом.
Всадник, не говоря больше ни слова, соскочил с седла и вытащил меч.
– Ну, полно вам, – миролюбиво произнес тот, кого назвали королем. – Брат мой, тебе следовало бы быть повежливее, – обратился он к рыцарю, готовому уже напасть на Агнес. – Эти люди спасли меня от смерти, сначала один, потом другой. Если бы не они, тебе пришлось бы собирать мои внутренности, разбросанные по этой поляне футов этак на двадцать.
– Будь оно проклято! – выругался незнакомец, вкладывая меч в ножны. – Кажется, я чуть не совершил глупость. Всему виной расстояние. Мне показалось издали, будто эти двое хотят отнять у тебя добычу.
– Как раз наоборот: они подарили ее мне, а заодно и жизнь. Жаль, что ты так поспешил с выводами.
– Видит бог, мне тоже, – несколько сконфуженно сказал брат короля. Потом подошел к Агнес ближе: – Прошу простить за невольную ошибку. – И протянул руку, сдернув перчатку. – Я герцог Эд. А это французский король Генрих, – улыбнулся он, глазами указывая на брата.
Агнес перевела взгляд. Перед ней стоял человек выше среднего роста, одетый в охотничий костюм, в шляпе с красным петушиным пером. Лицо его обрамляла густая окладистая борода, серые глаза светились умом, ярко очерченные губы и прямой нос говорили о страстной натуре и импульсивном характере. Рука его лежала на рукояти меча, на губах играла легкая улыбка, а над правой бровью алел шрам от недавно зажившей раны.
Герцог Эд чуть пониже своего брата. Острый взгляд, обаятельная улыбка, величавые жесты вкупе с красивым лицом – с такими данными, да еще обладая завидной родословной, он наверняка вскружил голову не одной даме. Сам он был весь какой-то чересчур подвижный, не мог устоять на месте, а, сидя в седле, то и дело вертелся по сторонам. Словом, весьма живого темперамента человек в отличие от своего брата. Но того можно понять: корона на голове призывала к выдержке и степенности.
– Мы рады, государь, что вовремя пришли на помощь, – сдержанно поклонилась королю Агнес, держа руку на груди. – По правде сказать, мой брат Ноэль и один бы управился с оленем, если бы…
– Если бы тот, Ноэль, не ударил тебя копытом в бедро, не так ли? – засмеялся король.
– Кто знал, государь, что ему вздумается лягнуть меня, – ответил Ноэль. – Однако все обошлось, и мы с братом рады, что вашему величеству больше не угрожает опасность.
– Кто вы, рыцари, и откуда? – заинтересовался Генрих. – Судя по эскорту, вы сопровождаете знатного вельможу. Куда же это? Уж не ко мне ли в Париж? Но назовите сначала ваши имена, я хочу знать, кому обязан жизнью.
Агнес и Ноэль представились.
– Что касается вельможи, то это дама, государь, – прибавила Агнес, кивая в сторону эскорта, ожидающего их неподалеку.
– Дама? – поднял брови король. – Клянусь кровью Христовой, это интересно. Кому же это вздумалось путешествовать по землям французского короля, и зачем?
– Дама эта направляется к вам в гости, государь, и она не кто иная, как ваша сестра графиня Неверская, – сказал Ноэль.
– Черт возьми, Генрих, наша сестра! – вскричал обрадованный Эд и вскочил в седло. – Наша дорогая Адвиса! Скорее на встречу с ней! Мне не терпится ее обнять!
И, громко выкрикивая на ходу имя графини, Эд помчался к эскорту.
Тем временем со стороны леса показалась группа всадников. Генрих протрубил в рог, и они тотчас направились к нему. Поджидая их, он рассказал, что погнался за оленем, опередив своих спутников, которые разбрелись по лесу в поисках кабаньего выводка. Брат с сестрой в свою очередь в нескольких словах поведали о своих приключениях. Рассказ был недолгим, потому что всадники уже подъехали и стали спешиваться, окружая короля и сетуя на то, что потеряли его, а когда услышали рог, не смогли вовремя прийти на помощь.
Король милостиво махнул рукой и объяснил, что произошло здесь совсем недавно, потом представил им двух незнакомцев. Придворные молча слушали, с любопытством глядя на двух братьев из Германии, приехавших поглядеть на Париж.
Агнес и Ноэль почувствовали себя несколько смущенно. Десять пар глаз жадно разглядывали их, и в этих глазах читалось вполне понятное удивление и восхищение. Еще бы, будучи сами рослыми и сильными, франки никогда не видели людей такого роста и недюжинной физической силы. Слыханное ли дело – держать оленя за рога! А брат с сестрой глядели на них, в общем-то, с виду дружелюбных, и думали о том, что вскоре им предстоит познакомиться с ними всеми. Возможно даже, они найдут среди них друзей.
И тут эскорт графини легким шагом двинулся к поляне, где сгрудились охотники. Но еще раньше вперед вырвались два всадника и помчались к королю. Подлетев, один из них соскочил с седла и помог спешиться другому – графине, конечно же.
– Генрих, обними же скорее нашу сестру! – вскричал Эд. – Она так мечтает упасть в твои объятья!
– Генрих, дорогой! – И Адвиса бросилась к брату. – Бог мой, как я переживала, даже не догадываясь, что это ты. Ах, я так рада, что все обошлось!.. Тебе понравились наши гости из Германии? Скоро ты поймешь, что лучших друзей трудно найти. А ты, Эд, клянусь тебе, влюбишься в обоих и станешь таскать их за собой повсюду. Друзья мои, – она обратилась теперь к брату с сестрой, – вам очень скоро выпадет счастье познакомиться поближе с нашим беспокойным Эдом и вместе с его друзьями принять участие в пирушках, играх и любовных похождениях. Если коснуться амурных дел, то вы скоро убедитесь, что в этом ему нет равных. Однако у него нет земли, хоть он и брат короля. Говорит, зачем она ему, только лишние хлопоты. Ему, видите ли, и без того неплохо живется под крылышком у родного брата.
– Адвиса! Бессовестная, ты выболтаешь все мои тайны, – пожурил сестру Эд. – К чему раскрывать их сейчас, если они сами откроются перед нашими гостями в самом ближайшем времени? Генрих, – обнял он брата за шею, – какая удача, что мы встретили этих двух путников! Будет что послушать и найдется с кем поболтать. В самом деле, все давно уже опостылело и говорить стало не о чем, разве что о распутных монахах. Твой дворец, Генрих, стал напоминать монастырь. Не заметил, что его углы затянуты паутиной, а в залах носятся летучие мыши? Но теперь в это затхлое болото вольется свежая струя в лице этих двух молодых людей, подданных императора. Однако скажет мне кто-нибудь, какого черта мы здесь стоим? Не пора ли отправляться во дворец? Согласен, в этом мрачном каземате можно свихнуться, но это лучше, чем умереть здесь с голоду.
Генрих рассмеялся и, приказав водворить тушу оленя на лошадь, указал рукой на север.
Кавалькада двинулась к Парижу.
К полудню они достигли мельниц на Бьевре, за которыми угадывались очертания креста. Эд объяснил гостям, что речку Бьевр в народе называют «святошей», так как на ее пути сплошные церкви и аббатства. И даже впадает она в Сену напротив… напротив чего, Эд не помнил и обернулся к спутникам:
