Генералу напомнили о том, что он командовал дивизией, солдаты которой по его приказам принесли неисчислимые бедствия жителям Луги, Волхова, Любани и других городов и селений Ленинградской области.
Но он все равно молчал.
Говорят, для его «раскрутки» использовали даже бывшего командующего шестой армией Фридриха Паулюса, которого попросили переговорить с Лашем о судьбе музейных ценностей, вывезенных из Минска, Киева, Вильнюса, Ростова и других городов Советского Союза. Но делового разговора у них не получилось. Лаш вел себя вызывающе, обвинив Паулюса в том, что из-за таких вот генералов Германия проиграла войну.
Многое знал и гауляйтер Восточной Пруссии Кох. Шеф гражданских властей оккупированного Белостокского округа, рейхскомиссар Украины, глава всех гитлеровских органов, в том числе гестапо и полиции на этих территориях. Его называли «Отцом города Кенигсберга», «Коричневым царем Восточной Пруссии». Кох, как и Геринг, был крупным землевладельцем и домовладельцем. Только в Кенигсберге он имел четыре огромные виллы в зеленой части города и несколько дач на берегу моря. Владел крупными имениями: Гросфридрихсберг, Эрнстфилде вблизи Людвигсорта, Нойтиф на Вислинской косе и другими. Я там побывал. И не раз… Честно говоря, мечтал отыскать следы украденного янтарного чуда. Увы, здесь вопросов больше, чем ответов. Начиная с того, почему не вывезли его вовремя из Пушкина? Объективная причина есть: янтарные панели были наглухо прикреплены к стенам. И когда пробное снятие одного узкого панно показало, что мозаика отваливается от деревянной основы, решили провести работы по консервации и защите янтарного убора комнаты на месте. Что и было сделано.
А вот немцы ко всему готовились заранее. Ведь еще до начала Великой Отечественной войны по приказу Гитлера в западных областях СССР шла интенсивная разведывательная работа по выявлению содержимого музеев, архивов, культовых зданий. Этой работой занимались кадровые разведчики совместно с СС и ведущими экспертами по вопросам искусства в Союзе. Ими же были составлены специальные справочники для поиска культурных ценностей во время боевых действий. Так вот, в сфере действия группы армий «Север» в справочнике находилась информация о семнадцати музеях, двенадцати архивах, шести церквях и библиотеке. И все равно произвести демонтаж Янтарной комнаты всего за тридцать шесть часов… Фантастика!
Я не сомневаюсь, что Янтарная комната и часть других культурных ценностей находятся на территории Калининградской области в специальных тайниках бывших орденских замков, кирх, башен, бастионов и фортов. Почему не нашли? Бездарно упустили время! Ушли из жизни многие свидетели, очевидцы и участники перемещения культурных ценностей. Не был использован в интересах поисковой работы и такой шанс, как трехгодичное пребывание (до 1948 года) немецкого населения на территории Калининградской области и многое другое. Даже закрытость Калининградской области и запрет на пребывание в ней иностранных граждан сыграли в этом определенную роль…
2
В начале 1948 года меня вызвали через связного в Управление государственной безопасности.
– Вам необходимо сосредоточиться на работе с немецким населением по сбору информации о захоронении материальных ценностей, – сказал куратор, – потому что немцы будут скоро выселены из Калининградской области. Какие-то ценности они пытаются продать или обменять, а остальные прячут, закапывают, замуровывают. Ваша задача – заранее узнать о тайниках. С вами в паре будет работать капитан Васильев.
Так вот и стал моим партнером и надежным другом Артем. Надежнейший человек! Спас меня на «Даче Геринга». Это одна из вилл фашистского «бонзы» неподалеку от нынешнего совхоза «Рыбак Балтики». Было у нас предположение, что там найдется след Янтарной комнаты – уж больно Геринг на драгоценности был падок…
Вилла располагалась на побережье и представляла собой полуразрушенное здание с небольшим пирсом, соединяющимся с заливом специальным каналом. Подъездная дорога гладкая – хоть яйца катай! Из виллы за нами следил, не таясь, тщедушный человечек. Один раз мы специально оставили наш безотказный «хорьх» (вот, кстати, машина – чудо немецкого «автопрома»!) за добрый километр от виллы, сами пробирались окольными путями, а наблюдатель этот тут как тут! Мы на него и внимание перестали обращать, а зря…
С превеликим трудом забрались мы в подвал, наткнулись на винтовую лестницу, что вела круто вниз. Долго спускались, потом увидели скобы на стене. Колодец. Полезли вверх, открыли по дороге люк. Где-то далеко забрезжил дневной свет. И тут на стене – еще один люк, замаскированный. Даже покрашен под кирпичную кладку. Кое-как открыли, а оттуда – поток воды. Ну, меня с ног и сбило, понесло. Ухватился я за скобу, захлебываюсь, пальцы уже сами собой разжимаются. А тут Артем. Хвать меня за шиворот – да наверх. Сам он вокруг пояса веревкой обвязан. Когда он ее через скобу пропустить успел – ума не приложу! Так вот, в обнимку и карабкались вверх. Тяжело. И тут в колодец свесилась голова того наблюдателя. Хриплю ему: «Помоги!» А он улыбнулся, да и пропал… В конце концов и мы выбрались на свет божий.
На следующий день разделились. Артем в развалинах копался, а я с тылу зашел и наблюдателя того изловил. Он и не сопротивлялся, когда я ему руки связывал, бубнил только что-то непонятное.
– Ты кто?
– А вы?
– Мы из райисполкома, обследуем разрушенные здания на предмет их восстановления, – отвечаю по «легенде» и удостоверение показываю.
Тот разулыбался.
– Я Юзик Ковальский, – говорит, – живу тут на хуторе, а раньше дворником на вилле был.
– А за нами чего следил?
– Думал, вы немцы. Управляющий, холера, так над нами измывался, невесту мою Барбару загубил. А машина у него была, как у вас. Вот я и… Сразу после войны немцы здесь были. Меня били, заставляли тайную комнату показать. А я о такой и не знал. Может, это и спасло, живой остался. А те немцы все же что-то увезли тогда – картины вроде…
Больше от Юзика ничего добиться не удалось. Как, впрочем, и от «Дачи Геринга».
Несколько раз пытались там откачивать воду из подвала – и все без толку. Видно, открыли мы тогда ход прямиком в залив…
Так вот мы с Артемом и работали. А бандиты, видно, давно за нами наблюдали. Мы ведь как поступали – клад найдем, припрячем, а потом уже днем – в Калининград его.
На этот раз мы нашли старинную красивую посуду и золотые украшения. Среди них кольцо с женским портретом. Королева, наверно, какая-нибудь. Напарник его примерил вслед за мной, да и не захотел снимать: очень уж по сердцу пришлось. Уговаривал я Артема снять – ни в какую! Так и поехал к нашему схрону. А тут – как снег на голову – бандиты. Пятеро. За главную у них симпатичная дамочка с литовским акцентом. Стали они меня ножами пырять, допытываться. Молчу. А тут на беду напарник вернулся. Они его в оборот. Когда они кольцо вместе с пальцем отхватили, Артем не выдержал, согласился схрон показать. С тех пор я его не видел…
3
Прошло несколько лет. Рабочий день подходил к концу. Вадим Николаевич, сидя на диване, обдумывал планы завтрашних операций. Особую тревогу вызывало состояние молодой женщины из третьей палаты. Похоже, что камень в желчном проходе регулярно перекрывает выход желчи в двенадцатиперстную кишку. Только операция могла подтвердить правильность этого диагноза. От раздумий оторвал его телефонный звонок. Звонили из приемного отделения. Через минуту Вадим Николаевич был уже там. На диване глухо стонала женщина тридцати пяти – сорока лет. Выяснилось, что боли в животе у нее уже неделю.
