– Преступники оказались ранее судимыми братьями Бузотеровыми, причем один совсем недавно освободился из тюрьмы, где отбывал наказание за аналогичное преступление, – победным тоном докладывал молодой, розовощекий диктор. Он мало знал жизнь, еще меньше – смерть, и вряд ли был знаком с налетчиками и разбойниками.
– Его удалось задержать, второй преступник оказал сопротивление и был нейтрализован. Изъяты вещественные доказательства и похищенные ювелирные изделия…
«Ничего удивительного! – подумал Ворон. – Так всегда бывает, когда хотят быстро и без подготовки откусить большой кусок!»
И тут же пришла еще одна мысль:
«Зато теперь менты уберутся с улицы, и можно будет спокойно перевезти железки»…
Дел на сегодня скопилось много, и он прикидывал, где позавтракать по дороге: в квартире не было ни крошки съестного.
– Сегодня ночью, на улице Индустриальной убит Константин Воронов – в прошлом известный спортсмен и тренер бойцов без правил, – без особой скорби сообщил розовощекий молодой человек. – Причины убийства устанавливаются…
«Что за черт?! – Ворона будто током ударило. Он быстро натянул шведку, джинсы, кроссовки. От хорошего настроения ничего не осталось. – Что это может значить?! Или просто пустозвонство? Но я причем?
Он вызвал такси и, не дожидаясь лифта, бросился вниз по лестнице.
* * *
Но это оказалась не пустозвонством. Неладное Ворон почуял ещё при подъезде к дому. У подъезда толпился народ, много ментов – формовых и штатских, здесь же, желтый «УАЗ» с надписью «Милиция» и зеленый микроавтобус без окон и опознавательных знаков. Возле него курили с озабоченным видом Оскаленный, Бешеный и Джузеппе. Двое небритых мужчин в потёртой камуфлированной одежде вынесли из подъезда что-то длинное, завёрнутое в синее солдатское одеяло, как в гамак.
«Труп чей-то, – понял Ворон. – Интересно, чей? Но хорошо, что точно не мой!» Водитель, в замызганном белом халате, настежь распахнул задние дверцы микроавтобуса.
– Гух! – ударилось об пол небрежно заброшенное тело.
«Как дрова, – подумал Ворон. – Вот так живёшь, живёшь…»
Он подошел к своим, они что-то оживленно обсуждали, лица у всех троих были озабоченными.
– Что тут происходит?
Пацаны обернулись и шарахнулись в стороны.
– Да живой я, живой! Вы что, совсем дураки?!
Джузеппе молча вытянул руку и указал подрагивающим пальцем на сверток в синем одеяле.
– Кто там?
– Теперь не знаю, – сказал Бешеный.
– В смысле?
– Это же из твоей квартиры вынесли! – пояснил Оскаленный.
Санитар хотел было захлопнуть дверцы, но, озаренный внезапной догадкой, Ворон перехватил его руку.
– Подожди!
Он откинул края одеяла… Так и есть! Это был труп Коляшки…
– От чего он..?
– От ножа! – коротко ответил санитар.
– Кто его? – задал он вопрос то ли Оскаленному, то ли самому себе. – И из-за чего?
Тот пожал плечами.
– Мне Кузнец сообщил, что в твоём адресе убийство… Он, оказывается, каждое утро, по старой памяти, сводки происшествий читает – кореша-то остались… Мы сразу подтянулись, сейчас и остальные подъедут…
Ворон неодобрительно нахмурился и тронул губы, Оскаленный понял, что сболтнул лишнее.
Из подъезда вывели дядю Архипа в наручниках. Он был пьян и плохо понимал, что происходит.
– А Кольке я все равно ноги поломаю! – выкрикивал задержанный.
Его затолкали в желтый «УАЗ». Милицейская машина и труповозка уехали. Зеваки расходились. К Ворону подошел лейтенант-участковый и востроглазый опер в штатском – высокий, худой, крученый, как пружина.
– Капитан Тонков, – представился опер. – Ты Воронов Константин? Из четвертой комнаты?
– Ну, да…
– Как в твоей комнате этот чудик оказался?
– Да очень просто: пожаловался, что его отец бьет, я ему и дал ключ, чтобы у меня переночевал.
Милиционеры переглянулись.
– Я же говорил, – сказал участковый.
– Все сходится! – удовлетворенно кивнул опер. – Пойдем, Воронов, запишу объяснение…
Они отошли к столу для игры в домино, капитан записал сказанное, явно сгущая краски: «Николай был напуган, жаловался, что отец его избивает и грозится убить. Поскольку он опасался расправы со стороны Архипа, то я дал ему ключи от своей комнаты…»
– Подписывай. – Тонков подвинул объяснение Ворону.
Тот замешкался.
– А вы думаете, это он его?
– А кто? – удивился опер. – Может, ты? Тогда пиши явку с повинной!
Ворон, нехотя подписал неряшливо накарябанный текст. В конце концов, суть отражена правильно. Хотя… Дядя Архип, конечно, любил ругаться, а по-пьянке мог и руки распустить, но убить – нет, тут у него кишка тонка…
– Не сомневайся, – сказал капитан, пряча листок в черную, потрепанную папку. – Больше некому. С кухни ножи изъяли, экспертиза все покажет. И отпечатки пальцев, и следы крови…
– А почему по телику передали, что это меня заколбасили?
Опер развел руками.
– Не разобрались поначалу – твоя же комната. Ну, ничего – долго жить будешь! Бывай! – Он побежал к остановке, но не успел: автобус закрыл двери прямо у него под носом.
– С самого начала разбираться надо! – сплюнул Ворон, глядя ему вслед.
Тем временем прибежал запыхавшийся Губатый. Почти одновременно подъехала вишневая «девятка». Она была собственностью бригады, но ездил на ней Артист, который выиграл ее в карты. Кроме него из салона выскочил улыбающийся во весь рот Ящер.
– Здорово, брателла! А все метлами метут, что тебя грохнули! Вроде у тебя с Лоцманом разборка была, вот речпортовские «ответку» и кинули! – в два голоса сообщили они.
«Уже весь город все знает!» – подумал Ворон. А вслух сказал:
– Брешут. Возьмите Губатого с Бешеным и Джузеппе, гоните в офис, готовьтесь к «стреле». И будьте настороже. А то и вправду «ответку» получить можно! Мы с Оскаленным подъедем через час.
Пацаны уехали. Ворон с Оскаленным поднялись на третий этаж. В коридоре и на общей кухне воняло сгоревшим луком, но было тихо: перепуганные соседи попрятались по своим норам. В его комнате все было в порядке, только небольшое пятно крови на застеленном диване напоминало о происшедшем. Дверной замок был цел, но находился в открытом положении.
Ворон сложил в большую сумку одежду, которая могла пригодиться, бритвенный станок, мыло, стиральный порошок и прочие, необходимые в быту мелочи.
Оскаленный молча осмотрелся, подошел к дивану, зачем-то заглянул в шкаф.
