– У нас в гостях ветеран уголовного розыска, майор милиции в отставке, Иван Иванович Ковалев, – представила его молодая симпатичная ведущая. – Иван Иванович до недавнего времени был одним из лучших сыщиков в нашей области…
– Ни хрена себе! – возмутился Сан Саныч. – Вот Кузнец прославился наконец!
– Иван Иванович, скажите в этот праздничный день, что вы думаете о работе уголовного розыска?
– Угро – всегда угро! – бодро, как в кино, ответил Ковалев. – Благодаря нашей повседневной работе ликвидирована банда «кустовиков», наводившая ужас на жителей города…
– Вот брешет! Это кто же их ликвидировал? – воскликнул Сан Саныч.
Марина напряглась.
– Они просто пропали! Может, уехали, может, подсели за что-нибудь другое…
– Успешно раскрыто убийство на улице Индустриальной, – продолжал Ковалев. – Оказалось, что оно совершено на бытовой почве. Хотя докопаться до мотивации и изобличить убийцу было нелегко, и потребовало большого оперативного мастерства…
Сашка Шелковников поставил полную рюмку на стол.
– Ваш Кузнец что, дури накурился? Схватили первого попавшегося, ни одного доказательства, через несколько дней выпустили, убийство до сих пор не раскрыто! Чем он хвастает? – возмутился следак. – Врет на всю область!
– Это уже не наш сотрудник. – Сан Саныч пожал плечами.
– Надо было тебе записываться, – обратился он к Александру Ильичу. – Хотя бы всякой чуши не наболтал!
– Скажите, а что главное в розыскной работе? – наседала ведущая на говорливого ветерана. – Поделитесь своими секретами с молодыми сотрудниками!
– Ну, что главное? – веско переспросил Ковалев. – Внимательность, умение анализировать, сопоставлять факты. Вот, например, совершено разбойное нападение на ювелирный магазин «Алмазы Якутии». Убиты охранник и сотрудник милиции. Захвачены крупные материальные ценности. Преступники не оставили следов. Но на них вышли через несколько дней! Один оказал сопротивление и был убит при задержании, второго недавно приговорили к расстрелу. Им оказался некто Пашка Буза, хорошо известный милиции.
– Как же удалось обезвредить бандитов? – искренне заинтересовалась ведущая.
Ковалев улыбнулся улыбкой опытного человека.
– Из прокуратуры пришла информация, что совершил это преступление человек, недавно освободившийся из мест лишения свободы. Проверили таких, и Буза оказался в их числе. А ведь могли не обратить внимания, не придать значения. И опасные преступники остались бы безнаказанными…
Девушка на экране продолжала хвалить и поздравлять Ковалева, а в его лице всех сотрудников уголовного розыска, но Марина уже плохо воспринимала происходящее. Ее как будто ударили под дых. Даже голова закружилась.
– Что-то мне нехорошо…
– Здесь жарко, пойдем проветримся. – Подруга взяла ее под руку, вывела на улицу и посадила на скамейку. Сама села рядом и закурила.
– Думаешь, это как-то может повредить Ворону?
Марина вздохнула.
– Я не знаю. Просто он проболтался, а я намотала на ус и сказала тебе. А чем теперь это закончится…
Она замолчала.
– Вряд ли друзья этого Пашки смотрят передачи про милицию. – Лена выпустила облако дыма.
– Надеюсь, – тихо ответила Марина. – Я уйду, не прощаясь. Скажи, что разболелась голова.
* * *
Оскаленный вообще не смотрел телевизор. Вот в баньке париться он любил, и в этот раз договорился со своим постоянным напарником – Ящером, и примкнувшим к ним Кривым из нового набора. Они только пришли и выгружали обязательное сопровождение банных утех – водку пиво, вяленых лещей, колбасу, грилевого цыпленка.
– Телкам звонить? – спросил Кривой.
– Успеем, когда время подойдет, – ответил Оскаленный. – А то будут мельтешить, да по ушам ездить…
– Пар нормальный, – сказал Ящер, проверив парилку. – Давай пивка врежем, да пойдем.
Кривой включил стоящий на старом холодильнике в углу телевизор. Там пожилой милицейский майор рассказывал что-то про свою доблестную службу в уголовном розыске.
– Ты чего, ментовскими сказками заслушался? – усмехнулся Оскаленный. – Убери эту рожу!
– Так сегодня мусорской праздник, они со всех каналов фуфло гонят, – огрызнулся Кривой. – Сейчас концерт начнется…
– Он бы тебе показал концерт, – зло сказал Ящер. – Это Кузнец, спроси у пацанов, какие он им концерты задавал… Выключи на фер!
– Из прокуратуры пришла информация, что совершил это преступление человек, недавно освободившийся из мест лишения свободы. Проверили таких, и Буза оказался в их числе, – победно сообщил Кузнец.
– Постой! – приказал Оскаленный, и рука Кривого замерла на пульте.
– А ведь могли не обратить внимания, не придать значения. И опасные преступники остались бы безнаказанными…
– Выключай! – махнул рукой Оскаленный и экран погас.
Кривой разлил холодное пиво, Оскаленный залпом осушил бокал, но вспыхнувший в душе пожар не погас.
«Все в цвет, – мрачно размышлял он. – Ни имени, ни кликухи Бузы я не называл, но что он недавно откинулся – сказал. А Ворон своей шмаре сдул, она – ментам, а те в эту зацепку вцепились, стали тянуть и сразу вытянули… Так что Короткого ни за что повесили. С меня весь спрос будет! Хотя… Почему с меня? Не я ссучился, я со своим бригадиром базарил… Откуда же я знал, что он прокурорше сольет? Не-е-ет, пусть сходка решает – с кого какой спрос. Мне, как правильному пацану, надо только Ворона объявить…»
– Ты что, заснул? – Ящер потряс его за плечо. – Пойдем париться!
– Придремал… Идите, парьтесь, я отъеду. Мне надо срочно Гангрену найти…
* * *
Гангрена никогда особой радости не испытывал. Во всяком случае, не выказывал. Вот и сейчас он скривился, будто обнюхал очередного сокамерника и обнаружил, что тот наложил в штаны, хотя сказал, что целый час провел в толчке. А значит, соврал, значит, ссучился и весь этот роковой час писал гаду-оперу донос на своих корешей…
– Помнишь, что я говорил? Что все равно до правды докопаюсь, – хмуро сказал он. – Как ни крути, правда все равно наружу вылезет! А ты за своего Ворона жопу рвал!
– Ничего я не рвал! – напористо защищался Оскаленный. – Как было, так и сказал! Ни имени Пашки, ни кликухи не назвал – все это подтвердилось! А то, что болтнул – мол, недавно откинулся, – так что ж… Я же со своим боссом базарил… Откуда я знал, где баба его работает? Откуда знал, что он ей мои слова перескажет? Откуда знал, что она за них зацепится, и менты начнут проверять тех, кто недавно откинулся?
Гангрена скривился еще больше, как будто та самая изобличительная вонь проникла ему в самое нутро.
– Чего извиваешься, как гадюка под вилами? Вишь, как жизнь устроена: этот гнилой мусор, Кузнец, других мусоров выдал да еще в их праздник, да по телевизору! Есть, значит, справедливость! А ты ноешь, как баба…
