Сегодня был как раз подходящий случай прояснить давно интересовавший меня вопрос:
— Мама, а вот госпожа Анна — она лекарка, а ты целительница. Это одно и то же?
— Нет, Кени, это совсем не одно и то же. Это довольно сложно объяснить в двух словах.
— Объясни в трёх. — предложил я.
— Ну хорошо, — засмеялась мама, — тогда слушай. Ты ведь знаешь, что техника плохо работает там, где высокая концентрация Силы, или где колебания Силы слишком большие?
— Знаю, — согласился я, — ты рассказывала.
— А знаешь, почему люди и животные себя там прекрасно чувствуют? Потому что живые клетки стабилизируют поле, прямо воздействовать на них Силой практически невозможно. Вот дар целителя как раз и состоит в том, что он может воздействовать на организм напрямую, своей силой. Проще говоря, он может как бы обмануть организм больного и прикинуться его частью.
— А лекари?
— А лекарю нужно сделать разрез и залезть внутрь организма, чтобы что-то там сделать. И даже так он силу обычно использует не напрямую, а чтобы сделать сложный разрез, или пережать артерию, или ещё что-то. Ещё лекари используют алхимию, она очень эффективна, особенно когда делается под конкретного больного. Лекари вообще-то многое могут, но до целителей им очень и очень далеко.
— А кого больше — лекарей или целителей?
— Лекарей много, они в основном и лечат. Целителей очень мало. В нашей лечебнице целых три целителя, но это центральная лечебница княжества, к нам со всего княжества сложных больных привозят. В большинстве лечебниц ни одного нет. Ты же изучал большие числа? Знаешь, что такое миллион?
— Конечно, знаю, — оскорбился я.
— Вот смотри: в княжестве тридцать шесть миллионов жителей. На них на всех приходится тридцать четыре младших целителя и девять старших. Причём старшие лечат редко, а больше наукой занимаются. Сможешь сам прикинуть, сколько жителей на одного целителя приходится?
— Тысяч девятьсот, да? — прикинул я.
— Ну, наверное, так. У меня с арифметикой не очень, — засмеялась мама, — я лучше тебе поверю.
— Так что получается, ты можешь издалека сердце у человека остановить?
— Нет, не могу. Надо же сначала настроиться на организм. Это не сразу делается, и надо при этом человека касаться. Но знаешь, мне не обязательно сердце останавливать. С седьмым рангом я могу не хуже любого боевика, например, каменный шип в сердце воткнуть. Остановит сердце ещё надёжнее.
Я вспомнил ещё один интересный вопрос:
— А ты можешь сделать так, чтобы у человека дар появился?
— Нет, конечно, — мама даже удивилась вопросу, — дар — это свойство души, а мы душу даже почувствовать не можем, не то что изменить в ней что-то.
— А боги?
— Боги? — мама задумалась. — Скорее всего тоже не могут, во всяком случае, я не слышала, чтобы боги кого-то наделили даром. Вот Сила может, так она и считается сущностью более высокого порядка. Хотя, если подумать, ещё неизвестно, наделяет ли она даром, или просто помогает дару развиться до его естественного предела.
— А какие ещё сущности есть?
— Если какие-то и есть, в нашем мире они себя не проявляли.
— В «нашем мире»? А другие миры существуют? — спрашиваю с безразличным видом, но пульс ускорился.
— Может да, может нет. — мама пожала плечами. — Какой смысл гадать о том, что мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть?
Ну, положим, я могу подтвердить, но мне-то другое было интересно.
— А боги вообще существуют?
— Не поняла, — мама выглядела слегка сбитой с толку, — а куда бы они делись?
— Ну, в смысле, кто-нибудь их видел?
— Да много кто видел. Я, например, видела.
Мама правильно поняла мой изумлённый вид и пояснила:
— Всех новых целителей Жива лично благословляет. Меня тоже благословила, когда меня в целители посвящали.
Вопросов у меня сразу возникло бесчисленное количество, но маме явно надоело меня просвещать:
— Всё, хватит уже разговоров. Идите с Леной книжку почитайте, и ложитесь спать.
Оказывается, здесь есть настоящие боги, которые спускаются со своих Олимпов, и ходят среди людей, как в мифах древней Греции! Впрочем, сейчас я бы не рискнул называть их «мифами». Мир сразу стал выглядеть гораздо менее уютным; мне сложновато понять, как жить и вести себя в мире, где легко можно встретиться с богом.
* * *
Я проснулся оттого, что на меня кто-то запрыгнул с разбега. Впрочем, почему «кто-то»?
— Ленка, ты чудовище! — простонал я, пытаясь восстановить дыхание.
— А ты засоня. — презрительно откликнулась она. — Просыпайся, мама уже на пробежку собирается.
Я кое-как открыл глаза. Ленка сидела на мне, умытая и свежая, но ещё растрёпанная после сна.
— Давай быстрей вставай и умывайся. Только сначала причеши меня.
Ленка млела, когда я расчёсывал ей волосы, мне тоже это ужасно нравилось, так что как-то незаметно это превратилось в мой священный долг и почётное право.
— Косички заплетать? — спросил я, закончив с расчёсыванием.
— Некогда, сделай просто два хвостика.
Едва дождавшись окончания, она рванула на выход, крикнув на бегу: «Догоняй, копуша!».
Когда я вышел на улицу, женщины как раз заканчивали первый круг. Мама с иронией посмотрела на меня, когда я пристроился к ним, но говорить ничего не стала. На следующем круге Ленка отвалилась и побежала в душ, а я остался ещё на круг.
За завтраком мама спросила:
— Вы помните, что сегодня первое занятие у Данислава? Не жалеете ещё, что затеяли это?
Ленка незаметно поёжилась, Данислав её пугал.
— Не понимаю о чём ты говоришь, мама, — с напускным удивлением сказал я, — что решено, то решено.
Мама хмыкнула, и дальше завтрак протекал в молчании.
* * *
Форма представляла собой широкие штаны, и куртку без пуговиц, с поясом, который просто оборачивался вокруг талии несколько раз. Это было очень похоже на кимоно для восточных единоборств, ну, насколько я помню эти самые кимоно.
Ленка судорожно сжала мою руку.
— Ты что так боишься? — спросил я её шёпотом.
— Не знаю, — ответила она тоже шёпотом, — страшный он какой-то.
Тут я её понимал — Данислав просто излучал опасность, и по правде сказать, мне возле него тоже было немного не по себе.
— Не бойся, — прошептал я, — я тебя в обиду не дам.
Ленка хихикнула и немного расслабилась.
Так и дошли до тренировочного зала, Данислав был уже там. Завидев нас, он подошёл к нам и стал внимательно нас рассматривать. Я сделал равнодушное лицо. Ленка мельком глянула на меня и тоже надела маску скучающей аристократки. У Данислава на лице мелькнула мимолётная улыбка и он сказал:
