— Верно, — довольно кивнул Старицкий. И тут нашу беседу прервал стук в дверь. Вот ведь, что доктор, что этот незнакомец… звонка будто в упор не видят!
Новым гостем оказался невысокий крепыш в тёмно-серой, ладно подогнанной шинели и таком же щеголевато сидящем мундире с синей выпушкой под ней. На голове у визитёра была серая же фуражка с маленькой тульей, лакированным козырьком и высоким синим околышем, на котором красовалась маленькая кокарда в виде тройного ало-золотого круга в обрамлении венка из дубовых листьев.
— Штабс-капитан Свиридов по вашему приказанию прибыл, — представился гость, лихо щёлкнув каблуками надраенных до зеркального блеска высоких сапог и хотел было что-то добавить, но князь его перебил.
— Без чинов, Гордей Болеславич, присаживайтесь, — произнёс Старицкий и указал на меня. — И знакомьтесь, хозяин этого дома и мой протеже, Ерофей Павлович Хабаров. А это, Ерофей, как ты уже услышал, штабс-капитан Гордей Свиридов, командир первой роты Каменградского Резервного полка.
— Резервного? — переспросил я.
— Полки государева резерва обеспечивают полевую подготовку офицеров и нижних чинов военных и специальных структур нашего государства, — пояснил Старицкий, проигнорировав испытующий взгляд, брошенный штабс-капитаном в мою сторону. — Но тебе должно быть интересно другое. Гордей Болеславич — один из тех самых Яговичей, к которым никак не может подобрать ключик наш неугомонный Вышата Любомирич.
— О-о! — протянул я, с интересом разглядывая гостя. — Значит, это с вашими людьми я столкнулся вчера вечером у Драгомировского пруда, Гордей Болеславич?
— Именно так, Ерофей…
— Просто, Ерофей, — поспешил добавить я.
— Договорились, — невозмутимо кивнул штабс-капитан и повернулся к наблюдающему за нами князю. — Внимательно вас слушаю, ваше сиятельство.
— Гордей, — нахмурился Старицкий, явно уловил прохладные нотки в тоне собеседника, — я бы хотел, чтобы вы проверили этого молодого человека и, по возможности, помогли ему освоиться с его способностями.
— Дикий? — всё тем же ровным тоном осведомился штабс.
— Необученный, — мягко поправил его князь.
— Мы не сотрудничаем с волхвами, — после секундной заминки, произнёс Свиридов.
— А кто говорит о волхвах? — приподнял бровь Старицкий, и вдруг заговорил совсем иным тоном. Резким, хлёстким, не предполагающим споров и пререканий. — Посмотри на него, Гордей. Внимательно посмотри. Либо ты научишь его контролировать себя, либо ваш полк будет поставлен на его охрану. Круглосуточную охрану… потому как обеспечить отсутствие прорывов рядом с ним иными способами будет невозможно.
Свиридов вздрогнул и перевёл взгляд на меня. В тот же миг я почувствовал десятки потоков внимания, скользнувших от Яговича и опутавших меня, словно невесомой паутиной. Миг, и сильно помрачневший штабс-капитан развеял воздействие. Помолчал…
— Можно обратиться к Церкви, чтобы они заблокировали зов, — явно собравшись с силами, всё же трепыхнулся штабс, но был тут же придавлен тяжёлым взглядом князя.
— Ерофей мне нужен живым и здоровым, со всеми его способностями и умениями, а не измождённым полутрупом под великой схимой! — Отрезал Старицкий, но тут же смягчил тон. — Гордей Болеславич, я обещаю тебе, что этот мальчик не станет волхвом и никогда не пройдёт Отбора. Слышишь?
— А то, что он не раскроет наших знаний волхвам, вы гарантируете? — спросил штабс-капитан. Князь вперил в меня взгляд.
— Ерофей?
— Обещаю, — кивнул я, старательно отбрасывая лишние мысли. Подумать о том, что вчерашнее происшествие вовсе не было случайностью, я могу и попозже. Как и расспросить об этом князя… а если получится, то и Яговичей. Не зря же Старицкий припахал этого штабс-капитана? Позже, позже… главное, сейчас не взорваться. А хочется! Ещё как хочется!
Свиридов явно не был доволен таким поворотом, и уже было открыл рот, чтобы что-то сказать, но вновь оказался перебит Старицким.
— Я ручаюсь, что Ерофей ни словом не обмолвится с волхвами о ваших с ним занятиях, — проговорил князь, и штабс-капитан сдулся.
— Что ж, ваше слово дорогого стоит, ваше сиятельство, — после недолгого молчания произнёс Свиридов, поднимаясь с кресла. — Я сегодня же пришлю группу для обследования Ерофея. По его результатам мы разработаем систему подготовки и предложим её на ваше рассмотрение. Скажем, через три-четыре дня.
— Согласен, но, до тех пор, я хотел бы, чтобы рядом с домом Ерофея дежурила боевая пятёрка, — проговорил князь и холодно усмехнулся, — на случай ещё одного прорыва.
— Думаю, это возможно, — кивнул штабс-капитан. — Десяток Мрачного после вчерашней заварушки отдыхает на столичных квартирах, я отправлю их на дежурство. Как раз две смены получится. Если на этом всё, я хотел бы откланяться.
— Можешь идти, Гордей Болеславич, — кивнул Старицкий. Миг, и штабс-капитан вымелся из квартиры. Не человек, а молния… Впрочем, после столь тяжёлой беседы и навязывания лишних обязанностей, я бы тоже постарался смыться как можно скорее.
Услышав, как хлопнула входная дверь, я повернулся к спокойно пьющему свой чай князю.
— Значит, то, что произошло вчера, было не случайно? — спросил я, чувствуя, как меня затапливает злость.
— Ты имеешь в виду прорыв? — уточнил Виталий Родионович совершенно мирным тоном, абсолютно не вязавшимся с тем, как несколько минут назад он давил на моего гостя.
— Ну да, — кивнул я, старательно сдерживая зубовный скрежет.
— Хм… я предполагал, что нечто подобное возможно, скажем так, — протянул князь и, заметив мой взгляд, покачал головой. — Не бесись, Ерофей. Если бы не Числобогов волхв, подобное развитие событий стало бы очень неприятным сюрпризом для всех нас, и для меня в том числе. Нужно сказать спасибо старому отшельнику за то, что он не стал молчать об увиденном и потрудился сообщить мне о своих подозрениях лично, а не переложил эту обязанность на Остромирова. Вышата Любомирич, кстати, так и не потрудился просветить нас об этой твоей… особенности. Ну, с этим я ещё разберусь.
— Да чёрт с ним, с Остромировым! — я всё же не выдержал и сорвался. — Объясните, что это за "особенность" такая! Мне кажется, я имею право знать, что за дерьмо в очередной раз свалилось на мою голову!
— Успокойся, кому говорю, — грохнув чашкой об стол, рявкнул Старицкий. — Ну!
— Всё… всё, я спокоен, — глубоко вздохнув, произнёс я, задавливая бушующую в душе ярость. — Говорите.
— Ну вот, то-то же, — буркнул князь. Покрутил в руках пустую чашку и, на этот раз аккуратно отставив её в сторону, заговорил: — Прорывы редко возникают спонтанно, чаще всего места их появления обусловлены определённым типом возмущений ментального поля. На местах древних сражений, например, частенько появляются всякие гадости. Но не с бухты-барахты, а в тех случаях, когда там происходит нечто, что изменяет ментальное поле, превращая его в своеобразный маяк для потусторонних тварей, на который они рвутся, как на зов. Первой на такой маяк всегда приходит довольно сильная сущность. Она рвёт пространство, организует проход, так сказать. Её мы зовём привратником. Если привратника прибить в течение хотя бы суток с момента прорыва, тот схлопнется. Останется лишь выловить успевшую пробраться в мир мелочь, и можно считать, дело сделано. Если же опоздать к открытию прорыва, тот стабилизируется, а приходящие в мир твари начнут искажать всё, до чего доберутся. Тогда, десятком бойцов не отделаться. Придётся проводить полноценную войсковую операцию, как недавно на юге.
