Книга Песочный человек и другие ночные этюды, страница 145. Автор книги Эрнст Теодор Амадей Гофман

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Песочный человек и другие ночные этюды»

Cтраница 145

Он знал, что только брачный союз с одним из старейших родов в его отечестве мог, по мнению старого барона, утвердить на вечные времена блеск майората. Старик по звездам прочел об этом союзе, и всякое дерзостное нарушение сочетания светил могло быть только гибельным для учрежденного им майората. Союз Вольфганга с Юлией представлялся старику посягательством на решения той высшей силы, что помогала ему в его земных начинаниях, и всякая попытка погубить Юлию, которая противодействовала ему подобно демоническому началу, была оправдана в его глазах. Губерт знал безумную любовь брата к Юлии; утрата любимого существа должна была сделать его несчастным, быть может, убить его, и Губерт тем охотнее сделался прилежным помощником своего отца, что он сам был охвачен преступной страстью к Юлии и надеялся снискать ее расположение. Провидению было угодно, чтобы самые ядовитые козни разбились о решимость Вольфганга, так что ему даже удалось обмануть брата. Для Губерта остались тайной как брак Вольфганга, так и рождение его сына. Вместе с предчувствием близкой смерти старика Родериха посетила мысль, что враждебная ему Юлия стала женою Вольфганга; в письме, в котором он приказывал сыну в назначенный день явиться в Р…зиттен, чтобы вступить во владение майоратом, он проклинал его, если тот не захочет расторгнуть эту связь. Письмо это и сжег Вольфганг у тела отца.

Губерту старик написал, что Вольфганг женился на Юлии, но что он расторгнет эту связь. Губерт почел это воображением своего сумасбродного отца, однако немало испугался, когда Вольфганг, по прибытии в Р…зиттен, не только сам не обинуясь подтвердил подозрения старика, но и присовокупил, что Юлия родила ему сына и что он в скором времени обрадует Юлию, которая до сих пор считает его купцом Борном из М., известием о своем происхождении и богатстве. Он сам собирался в Женеву, чтобы привезти любимую жену. Но, прежде чем он смог исполнить свое намерение, его постигла смерть. Губерт старательно скрыл все, что ему было известно о сыне, рожденном от брака с Юлией, и таким образом присвоил майорат, принадлежавший тому по праву. Но прошло всего несколько лет, и его охватило глубокое раскаяние. Судьба ужаснейшим образом напоминала ему о его вине той ненавистью, что все сильнее и сильнее разгоралась между обоими его сыновьями. «Ты бедный жалкий прихлебатель, — сказал старший двенадцатилетний мальчик младшему своему брату, — а я, когда умрет отец, сделаюсь владельцем Р…зиттенского майората, и ты принужден будешь смиренно целовать мне руку, когда тебе понадобятся от меня деньги на новый сюртук». Младший, приведенный в бешенство язвительной надменностью брата, бросил в него ножом, который оказался под рукой, и ранил его чуть было не насмерть. Губерт, страшась еще большего несчастья, отправил младшего сына в Петербург, где тот впоследствии стал офицером, сражался с французами под начальством Суворова и пал в бою. Открыть перед всем светом тайну своего нечестного, обманом приобретенного владения удерживали его стыд, позор, которые пали бы на него, но теперь он не хотел отнимать у законного владельца майората ни одного гроша. Он навел справки в Женеве и узнал, что госпожа Борн, безутешно скорбя о непостижимо исчезнувшем муже, умерла, что Родериха Борна воспитывает один достойный человек, взявший его к себе. Тогда Губерт, объявившись под чужим именем и назвав себя родственником погибшего в море купца Борна, стал посылать деньги, достаточные для того, чтобы тщательно и достойным образом воспитать молодого владельца майората. Как заботливо копил он излишки доходов с майората, как он потом распорядился в завещании, — уже известно. О смерти своего брата Губерт говорил в странных, загадочных выражениях, из коих можно было уразуметь, что тут скрыто какое-то таинственное обстоятельство и что Губерт по крайней мере косвенно принимал участие в этом мерзком преступлении. Содержание черной папки все объяснило. К предательской переписке Губерта и Даниеля была приложена бумага, написанная и подписанная Даниелем. Ф. прочел признание, которое привело в трепет его душу. По наущению Даниеля, Губерт приехал в Р…зиттен; это Даниель известил его о находке полутораста тысяч рейхсталеров. Известно, как Губерт был принят братом, как он, обманутый во всех своих надеждах и желаниях, хотел уехать, как стряпчий его удержал. Душу Даниеля снедала кровавая жажда мщения юнцу, пожелавшему прогнать его, как шелудивого пса. Он все сильнее и сильнее раздувал пламя, испепеляющее отчаявшегося Губерта. В сосновом лесу, охотясь на волков, среди пурги и метели, они сговорились погубить Вольфганга.

— Спровадить! — пробормотал Губерт, поглядывая в сторону и целясь из ружья.

— Да, спровадить! — оскалился Даниель. — Только не так, не так!

И вот он торжественно поклялся, что убьет барона и ни одна душа о том не узнает. Губерт, получив наконец деньги, пожалел о своем умысле; он решил уехать, чтобы не поддаться дальнейшему искушению. Даниель сам оседлал ему ночью коня и вывел его из конюшни, но, когда барон собирался вскочить в седло, он резким голосом сказал:

— Я полагаю, барон Губерт, ты останешься в майорате, который тебе принадлежит с сего часу: ведь надменный его владелец лежит разбитый на дне пропасти под башней!

Даниель приметил, что Вольфганг, томимый алчностью к золоту, часто посреди ночи вставал и подходил к двери, которая прежде вела на башню, и ненасытными взорами испытывал бездну, где, по уверению дворецкого, были погребены немалые сокровища. Построив на этом свои расчеты, Даниель в ту роковую ночь стоял у дверей залы. Заслышав, что барон открывает дверь, ведущую в башню, он вошел и стал за спиной барона, приблизившегося к самому краю пропасти. Вольфганг обернулся и, увидев бесчестного слугу, глаза которого уже горели убийством, в ужасе вскричал: «Даниель, Даниель, что делаешь ты здесь в этот час?» Но Даниель со скрежетом завопил: «Пропадай, шелудивый пес!» — и сильным пинком столкнул несчастного в бездну.

Потрясенный ужасным злодеянием, молодой Родерих не находил покоя в замке, где был убит его отец. Он перебрался в курляндские поместья и только раз в год по осени приезжал в Р…зиттен. Франц, старый Франц утверждал, что Даниель, о преступлении которого он догадывался, часто еще показывается в полнолуние, и описывал наваждение точно таким же, каким оно позже привиделось Ф., заклявшему его. Открытие этих обстоятельств, позоривших память его отца, принудило также и молодого барона Губерта отправиться в дальнее странствование.

Все это рассказал мой дед, и вот он взял меня за руку, и глаза его наполнились слезами; дрогнувшим голосом он сказал:

— Тезка, тезка, также и ее, прелестную Серафину, постигла злая участь. Темная сила, тяготевшая над замком, коснулась ее. По прошествии двух дней после нашего отбытия из Р…зиттена барон затеял перед общим разъездом катанье на санях. Он сам вез жену, но, когда дорога пошла под гору, лошади, напуганные непостижимым образом, внезапно рванули и с диким фырканьем и бешенством понесли. «Старик, старик гонится за нами!» — пронзительно закричала баронесса. В ту же минуту от ужасного толчка сани опрокидываются, и ее отбрасывает далеко в сторону. Ее находят бездыханной, — она умерла. Барон никогда не обретет утешения, его спокойствие — предвестие смерти. Мы уже никогда не поедем в Р…зиттен, тезка.

Дед умолк, я оставил его; сердце мое было растерзано, и только всепримиряющее время могло утолить глубокую скорбь, которая, казалось, должна была сокрушить меня.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация