— Вы хотите, чтобы я объяснился? Извольте. Сегодня один наш общий знакомый похитил принцессу Клару Марию, но милостью Божией мы успели спасти её раньше, чем случилось злодеяние!
— Как, похитил? — вздрогнула Регина Аделаида. — Я ничего не знала. В последнее время я сама никуда не выхожу. Вы же, сударь навещаете меня не часто, так что мне совершенно ничего неизвестно…
— Но, тем не менее, у вас была возможность обмениваться с похитителями письмами!
— Что?! Вы полагаете меня причастной к этому?
— Я молю Господа, чтобы мои подозрения оказались беспочвенными, но…
— Молчите! Умоляю вас замолчите, иначе мы наговорим друг другу такого, о чём будем потом сожалеть!
— Мне нет дела до ваших сожалений, сударыня! Я лишь требую, чтобы вы открыли все, что вам известно о местоположении Карла Юхана Юленшерны! Иначе он опять сможет совершить какую-нибудь гнусность и тогда это его злодеяние будет целиком на вашей совести.
Последние слова Кароль почти выкрикнул в лицо жене, но спохватившись, сбавил тон и отвернулся, чтобы немного успокоиться.
— Но я не имею ни малейшего представления об этом!
— В это мудрено поверить.
— Послушайте, я видела его всего лишь один раз — в церкви. Он сам подошел ко мне и попросил разрешения объясниться. Принимая во внимание те давние обстоятельства, а которых вам хорошо известно, мне было неудобно отказать ему. Однако я сочла возможным принять только письменные объяснения графа и никогда больше не видела его лично.
— Это правда?
— Пресвятая Дева, ну конечно! А впрочем, прикажите позвать Кайсу.
— Я здесь, госпожа баронесса, — тут же материализовалась в комнате служанка, нисколько не стесняясь, что её могут заподозрить в подслушивании.
— Кайса. Отдай немедленно господину барону письмо, которое я просила тебя передать!
— Извольте, Ваша Милость, — сделала книксен латгалка и протянула Каролю небольшой свиток запечатанный печатью с гербом рода Буксгевден.
Нетвердой рукой тот принял послание и сломал печать. В неверном свете свечи было не так уж хорошо видно, к тому же буквы прыгали у него в глазах, но главное он всё-таки разобрал:
«Граф, я согласна, что с Вами поступили несправедливо, однако между нами это ничего не меняет. Я замужняя дама и дала клятву перед алтарём, а потому нахожу Ваше предложение оскорбительным. Я никогда не стану Вашей, даже если бы вы оказались последним мужчиной на свете… — дрожащими губами прочитал он и на секунду застыл, как бы пытаясь осмыслить прочитанное, — … прошу Вас не искать более со мной встреч, ибо в противном случае я буду вынуждена сообщить о Ваших домогательствах моему супругу, которого люблю и почитаю…»
На некоторое время повисло тягостное молчание. Муж и жена не могли взглянуть друг другу в глаза, чувствуя неловкость. Наконец, Регина Аделаида нарушила тишину:
— Скажите, это правда, что маленькой принцессе угрожала опасность?
— Да. Мы чудом успели найти её на корабле, принадлежащем Юленшерне. Она была заперта и одному Богу известно, чем это всё могло кончиться!
— Вы полагаете, он мог решиться на крайние меры?
— Я уверен в этом. Мои доверенные люди побывали на месте бойни, которую подручные Карла Юхана устроили на границе Мекленбурга и Брауншвейга. Они никого не пощадили, ни слуг, ни женщин, ни старика-нотариуса. Лишь Её Светлости и фройляйн Рашке удалось спастись. Да и то, лишь благодаря помощи моего брата.
— Это омерзительно! — сжала губы в тонкую нитку баронесса. — Знаете, что. Я сожгла письма этого человека, чтобы они не напоминали мне о нём… но, в последнем была просьба… поставить свечу на окно, коль скоро я буду согласна, на… вы понимаете?
— Пожалуй…, - неуверенно отозвался померанец.
— Кайса, — решительно велела служанке Регина Аделаида, — поставь свечу на окно!
— Слушаюсь, госпожа баронесса.
— И ступай за мной после этого. Я собираюсь ложиться, и мне нужна твоя помощь. — Договорив, она бросила быстрый взгляд на мужа, как бы говоря: — «Вы знаете что делать», и быстро вышла вон.
Латгалка, выполнив приказание, поспешно бросилась вслед за своей хозяйкой, оставив фон Гершова одного. В комнате стало совсем темно, так что было невидно выражение лица Кароля.
Увидев как сквозь мутное стекло большого стрельчатого окна замерцал огонек свечи, Юленшерна с удовлетворением улыбнулся. Выйдя на пристань, он обратил внимание на обилие стражи и понял, что ищут похитителей принцессы. Однако кораблей в порту много и всех не обыскать, во всяком случае — быстро. А ночью его пинас снимется с якоря и осторожно перейдет в одну маленькую бухту рядом с Висмаром. Потом он соберет новую команду, и жизнь потихоньку наладится. Или нет. Сейчас это не главное. Сейчас надо окончить одно давнее дело. Никто не смеет пренебрегать Карлом Юханом и эта надменная гордячка из занюханной Риги тоже. Как она могла выйти за другого, будучи обрученной с ним?! Мысль о том, что ему могут отказать, просто не приходила в голову беглого шведского аристократа, и загоревшуюся в окне свечу он воспринял как должное.
Все же перед тем как отправиться на последнее свидание с Региной Аделаидой, граф зашел в каморку, которую они снимали на пару с Бопре и переоделся. Отчего-то, на сей раз, ему не хотелось предстать перед бывшей невестой в виде оборванца или простого матроса, так что со дна сундука были извлечены чистое бельё, нарядный камзол и добротные сапоги. Жаль только, что в последнее время он слишком уж вжился в роль бродяги и был откровенно грязен. Пришлось натаскать воды, потом нагрев её, долго отмываться в плохоньком оловянном тазу, но оно того стоило и на сей раз это убогое пристанище покинул не отставший от своего корабля матрос, а настоящий господин, при виде которого сами собой начинали кланяться встречные простолюдины, а у продажных женщин на лице появлялись улыбки.
Теперь нужно было только ждать, но у графа было поистине сатанинское терпение… Похоже, Регина Аделаида совсем потеряла голову, что, впрочем, не удивительно, ведь её ждет он! Даже немного досадно, что это было так легко… Но что это?
Тихо скрипнула калитка, но вместо осторожных женских шажков послышалась тяжелая поступь обутых в тяжелые сапоги солдат. Почуявший опасность Карл Юхан хотел было уйти, но, оглянувшись по сторонам, понял что окружен. Все подходы были перекрыты непонятно откуда взявшимися городскими стражниками. Похоже, его ждали.
— Граф Юленшерна! — негромко окликнул его кто-то. — Бросайте оружие и сдавайтесь!
— Проклятье! — выругался он, но затем успокоился и ответил: — Назовите прежде свое имя, чтобы я знал, с кем говорю!
— Вы не в том положении, чтобы ставить условия. Впрочем, извольте, я барон фон Гершов!
— Уже барон? Ну-ну, какие, однако, сановные люди ищут со мной встречи, — прохрипел швед, обнажая шпагу. — Что же, если у вас есть ко мне дело, то я к вашим услугам.
