Кроме того, в управлении принимали участие кончанские, сотские и уличанские старосты – главы местных территориальных вечей: конца – большого района Новгорода, сотни – меньшего района Новгорода, улиц – на каждой отдельной улице муниципальное управление собиралось решать, перекрывать ли мостовую, наказать ли какого-нибудь тунеядца и пр. Также в совете господ обязательно участвовали так называемые степенные посадские и старосты – это те, кто уже отслужил свой срок, более не избирается, но когда-то служил. Он навсегда остается в совете господ как опытный человек.
Что же такое вече? Есть мнение, что когда-то в самом начале там собиралось все взрослое свободное мужское население. С этим трудно спорить, если учесть, что Новгород изначально был просто констелляцией из 5 деревенек, которые находились на территории будущего города, в каждой из которых жили свои люди. Естественно, их насчитывалось не очень много, и была физическая возможность собрать всех людей. Если говорить о конце XII–XIII вв., это уже был огромный город, в котором жили около 30 тысяч человек. Таким образом, на крайне небольшую площадку, которая находилась или перед Софийским собором, или перед Ярославовым дворищем, столько людей уместиться не могли. Судя по всему, там собирались около 1000 человек – это очень много, 1/30 города. Естественно, это были клиентелы бояр, почему – расскажем позже, когда будем говорить об археологии Новгорода. Археология дает совершенно четкий ответ, как это все формировалось. Боярские клиентелы были не только боярами, зачастую это какие-то служащие, прихлебатели и прочие, которые кричали громче за того боярина, который им платит. А дела решали, как обычно, представители господствующего класса, в данном случае феодалов, то есть совет господ: посадник, тысяцкий, епископ, а также степенные посадник и тысяцкий. И, конечно, князь, потому что он выполнял важнейшую в Новгороде функцию.
Территориальное деление: Новгород делится на Загородский, Неревский и Людин концы на Софийской стороне и на противоположной, торговой стороне, находятся Славенский и Плотницкий концы, на каждом из которых было определенное количество улиц. Судя по всему, Новгород – это второй по размерам город Древней Руси после Киева, потому что Киев был около 450 гектаров, Новгород – порядка 300. По меркам русского Средневековья, это мегаполис, даже столичный Владимир занимал лишь 160 гектаров в период своего расцвета.
Итак, первым призванным новгородским князем стал Святослав Ольгович из черниговско-новгород-северских Ольговичей, сын Олега Святославича, внук Святослава Ярославича, правнук Ярослава Владимировича Мудрого. То есть по отношению к недавно изгнанному Всеволоду Мстиславичу он приходился внучатым племянником, хотя был старше, потому что родился около 1095 года, а Святослав – в 1103 году.
15 июля 1136 года Всеволода выпроводили из Новгорода, он сбежал в Киев, где Ярополк Владимирович, брат Мстислава Великого и дядя Всеволода, дал ему в держание Вышгород – важнейшее место на Киевской земле, одни из ворот Киева, крепость, которая прикрывала дорогу на город. В марте 1137 года к Всеволоду сбежал новгородский посадник Константин Микулич, который накануне посадил его на новгородский престол, его сторонник. И как пишет летопись, «и них добрых муж николико {несколько}», то есть еще кто-то сбежал. Видимо, сторонники Всеволода посчитали, что в Новгороде оставаться стало опасно. Константина на посадничьем столе сменил некто Якун Мирославич.
И вот Константин Микулич и выгнанный князь пришли в Псков и заняли его. Псковичи сами пустили, потому что уже в то время у Пскова с Новгородом было не все ладно, как у старшего брата и младшего. Новгородцы, узнав об этом, сошлись на вече, где, естественно, остались и приверженцы Всеволода. Как написано в летописи, часть приверженцев князя побежали в Псков. Но новгородцы, как только узнали об этом, немедленно поставили их имущество на поток разграбления: «Взяша до разграбления домы, Кснятин, Нежатин и иных много и еще иже ищущи то, кто к Всеволоду приятель бояр, те имаша на них не с 1,5 тысяц гривен и даша купцем, крутитеся на войну». Таким образом, всем боярам, которых подозревали в связях с князем, был выставлен штраф в 1,5 тысячи гривен. Гривна на то время – это порядка 200 г серебра.
«И даша купцем, крутитеся на войну» {и купцам дали на войну пожертвовать}, и они были вынуждены согласиться. Кстати, новгородцы оштрафовали еще и невиновных людей, по мнению летописца: «Иные сягоша невиноватых», то есть изъятие денег было тотальное.
В данном случае возникает соблазн однозначно посчитать это элементом классовой борьбы. Понятно, что есть малоимущие, которые разграбили по решению вече – самих себя, бояр. Но вышло, что одних бояр разграбили, а других нет. Более того, все это награбленное пошло в фонд войны. То есть если классовое движение здесь и было, то общеконсолидированное с действиями других классов: бояре вместе с младшей чадью, как тогда говорили, экспроприировали имущество провинившихся и направили на благо города в целом – вот так это, наверное, будет правильнее считать, хотя сейчас судить это однозначно невозможно.
И Новгород собрался войной на Псков и привел туда свое войско. Однако псковичи встали насмерть за Всеволода, не выдали его и выдержали осаду, поэтому новгородцы вынуждены были уйти. Впрочем, ничем хорошим это для Всеволода все равно не закончилось, ведь вскоре он умер в Пскове. Город после этого самостоятельно выбрал на вече нового князя – Святополка, брата Всеволода.
Уже в это время можно заметить, что Псков начинает дословно повторять действия Новгорода: почему бы ему тоже не стать городом-государством со своим вече и торговлей? Официально Псков отложился от Новгорода только в XIV веке, но тенденции появились гораздо раньше. Вся Русь рассыпалась, и Новгородская земля, где были более-менее самостоятельные большие города, рассыпалась тоже. И это логичное становление феодального государства. Каждый местный феодал, например коллективный феодал – город, получает известную экономическую самостоятельность, потому что общее хозяйство рассыпается в силу того, что на дворе в основном господствует натуральное хозяйство, и какую-то прибыль можно получить с торговли. Делиться этой прибылью ни с кем не хочется, лучше забрать все себе – это объективный экономический интерес, поэтому распадается общая экономическая система.
Посмотрите на Германию: она просуществовала таким образом до Бисмарка, или, к примеру, Италия. На какое-то время их смог объединить Наполеон, но в 1815 году все это окончательно развалилось.
Так вот, ликвидация княжеского самовластия в Новгороде привела к парадоксальным последствиям. На этот парадокс, исследуя археологические слои, обратил внимание Валентин Лаврентьевич Янин, великий исследователь Новгорода. Что мы видим: до того как князей ущемили во власти и стали их выбирать и призывать, существовало довольно много посадничьих печатей и мало княжеских. С 1136 года по первую четверть XIII века (до 1225–1230 гг.) мы находим в Новгороде 400 вислых печатей княжеской принадлежности, 14 епископских печатей и около 10 печатей, которые, возможно, принадлежали посадникам. Печать – это символ высшей юрисдикции: если имеется какая-то актовая грамота, к ней прикладывает печать тот, кто имеет право распоряжаться данным участком городской юриспруденции. И оказывается, что князь в 40 раз более значим, чем посадник, и примерно в 30 раз важнее епископа. Эти печати были найдены в археологических слоях: бумага пропала, а свинцовая печать сохранилась.
