Надо сказать, что для средней европейской армии того времени этого хватило бы, чтобы полностью сдаться. То есть и обеспечение ресурсами было поставлено не так хорошо, как у монголов, и мотивация была хуже, и наемники разбежались бы, и рыцари за это время обязательно уехали бы домой, потому что феодальный срок службы по арьербану
[29] – 40 дней.
Владевший в это время престолом князь Даниил Романович находился в Венгрии, в гостях у короля Белы IV. Готовил бракосочетание своего сына Льва Даниловича и Констанции Беловны, венгерской принцессы, правда, ничего не получилось. Поэтому обороной руководил некий тысяцкий Димитр, которого монголы взяли в плен, но убивать не стали, использовав в качестве военного специалиста. Димитр им в самом деле помогал, впоследствии они вернули его обратно в Киев и сами назначили тысяцким.
Три монгольских тумена вторглись в Польшу, а часть, которую вели Батый и Субэдэй, – в Венгрию. То есть они не шли главными силами в одно место: часть направилась в Польшу, часть – в Венгрию. Этого хватило для того, чтобы выиграть все сражения, в которых они участвовали. Возможно, были какие-то неудачные для них стычки, но основные сражения монголы выиграли.
Дошло до того, что король Венгрии Бела IV, несмотря на помощь половцев, которые откочевали к нему, вынужден был просто бежать из страны. Он находился в пограничном замке, писал папе римскому и прочим соседям. Также попросил о помощи императора Фридриха II Гогенштауфена, который ответил, что уже написал Батыю, что хорошо охотится с соколами и готов быть у него сокольничим при дворе. И посоветовал им самим разбираться. Фридрих II Гогенштауфен недаром носил у современников прозвище Stupor Mundi, то есть «Удивление миру», потому что был крайне эксцентричным человеком. Держал в своей охране чернокожих, которые всех пугали. Вместо того чтобы жить в Германии, постоянно жил на Сицилии и занимался философией. Переписывался с персами, арабами и прочими, в том числе вступил в переписку с Бату-ханом.
Где-то к 1241 году болховские князья умудрились избежать разорения своих земель, согласившись платить дань монголам. Правда, в итоге они все равно не избежали своей участи, потому что в 1251 году, когда произошла знаменитая Неврюева рать, эти города были сожжены, в частности знаменитый раскопанный Изяславль, городище Хмельницкое. Небольшой город, чуть менее гектара: 0,63 гектара – кремль, и около 4,5 гектара – сам город. Вот он был уничтожен полностью, в живых не оставили никого: ни женщин, ни детей, ни стариков. Монголы не брали украшения с убитых, даже золотых и серебряных украшений не взяли, так как были настолько перегружены обозом, что с какого-то мелкого городка что-то брать казалось бессмысленным. Жить снова на той территории люди стали только в XVI веке. Вот это как раз и есть тотальная война, когда после прохождения орды не оставалось ничего живого.
Что удивительно, Русь очень быстро отстроилась. Чудовищный удар произошел в 1237–1241 гг., а к 1245–1246 гг. города уже стояли на месте. Восстановили, конечно, только те, от которых что-то осталось, некоторые вовсе были выведены под ноль.
Кстати, в этом был и свой диалектический плюс, потому что масса городов, например, черниговской, киевской, переяславль-русской земли содержали огромное количество пограничных крепостей, которые находились на южной и юго-восточной границах княжеств для защиты от половцев. Это обычные крепости, городами они быть не могут, поскольку очень маленькие. Возможно, там жила какая-то прислуга, а также гарнизоны, которые их обороняли. Это то, что должно было перехватывать волну половцев из степи, если они соберутся в набег. Половцы не обладали настолько серьезной техникой, как монголы, и хорошо укрепленный небольшой замок на холме был для них непреодолимым, они его просто обходили и уезжали. И вот эти крепости нужно было содержать в порядке, держать там гарнизон, их приходилось кормить. После монголов они почти все пропали, то есть больше из степи опасности не ждали, да и понятно стало, что все эти крепости никак не помогут против монголов.
И здесь завязались очень интересные отношения: русские князья стали активно пытаться использовать монголов в своих интересах. И самым успешным человеком в этом процессе стал Ярослав Всеволодович Рюриков, который умудрился довольно быстро подружиться и с Батыем, а потом и со всеми его наследниками, заканчивая ханом Берке.
И встает вопрос коллаборационизма: не был ли наш князь, папа Александра Ярославича, обычным коллаборационистом? И сам Александр Невский, который инициировал целый поход на Русь для подавления восстаний против сборщиков дани и, по сути, привел Новгород под руку монголов. Сами монголы его не разбивали, не осаждали, однако им платили дань, потому что Александр военной силой заставил «дать число», то есть провести перепись, чтобы монголы знали, сколько с города брать денег. Монгольское войско к тому времени воспринималось уже не просто как завоеватель, но и как сторонняя сила, с которой нужно считаться.
Всем, интересующимся вопросом коллаборационизма Ярослава Всеволодовича, хочется задать встречный вопрос: а что он мог сделать? Собрать остатки владимиро-суздальских полков и потерпеть еще одно поражение, после чего только что отстроенный Владимир сожгли бы опять? Причем отстроили не целиком, потому что на долгое время Ростов, старый столичный город Владимиро-Суздальской земли, снова стал центром местной литургической жизни и туда переехала епископия.
Когда отца Александра Невского отравили в Каракоруме, произошли очень важные события в самой Орде: сын Джучи Берке – Берке Джучиевич Борджигинов – решил отложиться от центральной власти.
Времена были очень смутные: он, скорее всего, отравил сына Бату-хана Сартака, после чего извел наследника то ли Сартака, то ли самого Бату, следующего по линии наследования, и сам занял престол. Немедленно начал воевать с монгольским хулагуидским Ираном, для чего и требовал у Александра Ярославича войска, но последний смог его отговорить.
Так вот, когда в 60-е годы золотоордынский хан стал откладываться от центральной власти в Каракоруме, Александр Невский писал всем письма и воззвания, что его нужно свергнуть, перестать платить дань и выгнать баскаков. В то время Берке очень благожелательно взирал на Александра, потому что каракорумская администрация на тот момент уже была ему враждебной, и теперь столицей стал Сарай-Бату, то есть Дворец Бату на Волге. И, конечно, пришлось дружить с Золотой Ордой, Улусом Джучи, который был ближе всего.
А как обстояли дела с монголами у Русской православной церкви во главе с Кириллом, великим митрополитом Киевским и Всея Руси? Сразу нужно сказать, что простых попов во время взятия городов погубили неимоверное количество, потому что последний очаг обороны всегда был городской храм, куда все набивались, после чего их, как правило, сжигали. Однако у монголов как у язычников, стоящих на довольно низкой ступени общественно-экономического развития, была страшная веротерпимость. Если местный человек считался святым и авторитетным в духовной жизни, они считали, что им он тоже может помочь, потому что свой бог далеко, а здесь нужно дружить и с местными богами тоже. Главное условие, чтобы попы молились за великого хана, за что их всех избавляли от налогов.
