„Я не уверена, что смогу что-либо сегодня показать“.
Все в комнате вдруг замолчали и посмотрели на меня.
„Вы не возражаете, если я буду читать свою роль, лежа на полу?“ — выпалила я.
„Отчего же, делайте, как вам удобно, — галантно ответил мистер Хьюстон. — Билл будет подавать реплики“.
Я растянулась на полу, и Билл присел рядом со мной. Я почувствовала себя гораздо лучше. Дома я репетировала роль, лежа на диване, в соответствии с ремаркой в сценарии. Здесь же дивана не было, так что, лежа на полу, я была почти в привычной обстановке.
Я произносила свою роль, а сидевший на корточках Билл читал за моего партнера Луи Калхерна. Когда я кончила, я сказала: „Пожалуйста, разрешите мне прочесть еще раз?“
„Если желаете, ради Бога, — ответил мистер Хьюстон. — Только в этом нет нужды“.
Я прочитала еще раз.
Когда я поднялась с пола, мистер Хьюстон сказал: „Все было в порядке и в первом чтении. Идите и поработайте с костюмером“.
Я знала, что на этот раз моя роль не будет вырезана из картины, потому что она была важной частью сюжета. По ходу действия из-за меня одно из главных действующих лиц, Луи Калхерн, кончал жизнь самоубийством.
Моя героиня в облегающей шелковой пижаме была квинтэссенцией образов Мэй Вест, Теды Бара и Бо Пип».
* * *
«Асфальтовые джунгли» (1950) оказались для Мэрилин действительно первым важным прорывом в кино, первым фильмом, где она что-то действительно сыграла. И главным виновником был, конечно, замечательный режиссер Джон Хьюстон. Историки установили, что Хьюстон вовсе не собирался снимать Мэрилин в небольшой роли Анджелы. Но одна из покровительниц Монро, Люси Райман, бесцеремонно использовала свое влияние. Хьюстон держал на ее конюшне своих лошадей, числом двадцать три, и задолжал за услуги. Поэтому Люси могла заставить режиссера занять неугодную ему актрису. На самом деле Хьюстон уже раньше видел Мэрилин на съемках и не слишком сильно возражал против ее участия в картине. Люси же продолжала принимать активное участие в судьбе начинающей актрисы: требовала для нее лучших гримеров, заставила костюмера поменять ее платье для пробной съемки.
Но какова бы ни была роль Люси Райман, гораздо важнее было влияние и нажим со стороны Джонни Хайда. Он настоял, чтобы сценарий был доставлен в его офис и Мэрилин смогла заранее поработать над ролью с Наташей Лайтесс. Джонни и Наташа отвезли Мэрилин на пробную съемку, которую актриса описала в своем рассказе. Другие актеры, пробовавшиеся на роли в фильме, вспоминали, что Мэрилин была страшно запугана и нервна. Опытный режиссер, Хьюстон, видя состояние Мэрилин, кивнул головой в сторону ее партнера, профессионального актера Луи Калхерна: «Посмотри, как он трясется от страха. Если ты не волнуешься перед съемкой, можешь завязать с актерской карьерой». Позднее опытный педагог Ли Страсберг учил ее, что для настоящего актера волнение — лучший источник творческой энергии.
«Асфальтовые джунгли» — экранизация детектива В.К. Бернетта. Сюжет картины не отличался оригинальностью. Закоренелый преступник Дикс Хендли выпущен из тюрьмы, так как полиция не сумела установить его причастность к ограблению. Так совпало, что и другой опасный преступник, Док Риденшнайдер, тоже выпущен на поруки. Оказавшись на свободе, оба гангстера при помощи коррумпированных адвокатов и лейтенанта полиции похищают многомиллионную коллекцию драгоценностей. Но после многих приключений оказываются арестованными. Порок, как всегда, наказан, добро и хорошие люди торжествуют.
Персонаж, предназначенный Монро — Анджела, любовница продажного адвоката (в этой роли Луи Калхерн), — должна была подтвердить фальшивое алиби любовника, но в конце концов признавалась во лжи. Адвоката арестовали, а вместе с ним и всех гангстеров.
Фильм Хьюстона стал классикой американского кино, образцом для картин подобного жанра («мрачный черный детектив») и основой для нескольких повторных экранизаций этого сюжета. В исполнении Мэрилин Монро Анджела то выступает как соблазнительница стареющего адвоката, то излучает полнейшую невинность при встрече с полицейским агентом. «Не знаю, что получилось на экране, — сказала она Наташе Лайтесс, — но я знаю, что это был для меня замечательный опыт». Несомненно, Мэрилин Монро в этом фильме привлекла внимание голливудской элиты, что помогло ее дальнейшей карьере.
На пробном просмотре более половины зрителей оценили картину как «выдающуюся» или «замечательную». Один из зрителей решительно потребовал: «Дайте больше места блондинке».
Казалось бы, ее дальнейшая актерская судьба обеспечена. Но несмотря на успех картины и единодушно положительные оценки кинокритиков («Мэрилин действительно готова к серьезной работе», — писал рецензент лос-анджелесской газеты) контракт с Мэрилин Монро не был подписан. Глава производственного отдела М.Г.М. Дор Шари
[32] решительно возражал, считая, что слишком откровенный эротизм молодой актрисы представляет опасность для студии. Пришлось Мэрилин снова отправляться на поклон в студию «XX век — Фокс».
На киносъемках часто приходится играть маленькими кусочками. Ты произносишь две фразы, и режиссер кричит «Снято». Меняется свет, камера устанавливается на новом месте, актер произносит еще две фразы, и снова команда — «Стоп». Ты проходишь два метра, и опять «Стоп». В тот момент, когда ты входишь в роль, съемка заканчивается.
Но это все неважно. Ведь на съемках нет аудитории — наблюдающего за тобой зрителя. Нет никого, актер играет только для себя. Это как детская игра, когда ребенок изображает кого-то другого. Обычно это очень похоже на те истории, которые я сочиняла в детстве: как я встретила кого-то, кто в меня влюбился, потому что, невзирая на все слухи и сплетни, я хорошая девочка с золотым сердцем. Нередко, снимаясь в фильмах, я думала, не помогали ли сценаристу и режиссеру их дети? «Разве не чудесно, если бы я случайно открыла дверь комнаты, а там — множество восьми- и девятилетних детей — подлинных создателей фильмов. И тогда я пошла бы к главе киностудии и сказала ему: „Я хочу сыграть что-нибудь получше, чем роль, которую вы мне предлагаете. Что-то гораздо более реальное и человечное“. И когда он ответит мне, что мой сценарий написан самыми светлыми умами Голливуда и глупо его критиковать, я бы сказала, что знаю его тайну: комнату со множеством детей, которые на самом деле и пишут сценарии. И он бы побледнел и сдался. А я бы, наконец, получила талантливый сценарий и стала настоящей актрисой».
У меня не было подобных мыслей во время съемок «Асфальтовых джунглей», потому что это был «взрослый» сценарий. На площадке также была наблюдающая за мной аудитория, состоящая из одного человека — режиссера Джона Хьюстона. Такой режиссер, как мистер Хьюстон, превращает твою работу в волшебство. Некоторые режиссеры предпочитают изобразительный ряд работе с актерами. Они ездят с камерой по кругу, приговаривая: «Какой отличный кадр!» Или: «Великолепная декорация. Мы снимем камин и восточную маску одним монтажным планом». Или еще: «Этот план особенно изящен, он сообщает фильму более быстрый темп».
