* * *
Фильм «Молод настолько, насколько чувствуешь», в котором Мэрилин снималась в момент знакомства с Артуром Миллером, с некоторой натяжкой можно назвать комедией положений. Сюжет его довольно запутан. Пожилой сотрудник компании уволен по возрасту. Он выдает себя за президента компании, в него влюбляется жена настоящего президента, и после многих коллизий наступает счастливый конец. Жены остаются с мужьями, герой возвращается на свое рабочее место, добродетель торжествует.
Сценарист Ламар Тротти подогнал под Мэрилин роль Харриет, секретарши президента компании. Хотя видный кинокритик Босли Кроутер назвал ее работу «выдающейся», сама актриса была ролью недовольна. Вероятно, сказалось влияние Наташи, считавшей, что студия принижает ее, навязывая ей тип «глупой блондинки». Но Мэрилин понимала, что пока еще рано вступать в борьбу с руководством студии, а Дэррил Занук видел ее исключительно в этом амплуа. Он по-прежнему считал, что Мэрилин не актриса, а «экранная личность», которой нужны роли одного плана: пустоголовая, наивная блондинка, иногда секретарша, иногда жена, но всегда нуждающаяся в помощи окружающих. Популярность актрисы у зрителей, казалось, подтверждала эту теорию, вот почему Даррил Занук попросил сценариста развернуть роль Харриет для Мэрилин Монро.
Один из актеров, Дэвид Уэйн, вспоминал такой эпизод: «Снималась сцена в театре. Режиссер заполнил площадку статистами. Все эти статисты, а также и так называемые звездочки сидели и чего-то ждали. Так продолжалось все утро, и я наконец спросил: „Чего мы ждем?“ Помреж сказал: „Да ничего особенного, сидите и ждите“. Когда после ланча мы вернулись на площадку, то увидели красивую молодую девушку. По сценарию у нее не было даже одной фразы, ей просто указали, где сесть. Я спросил: „Вы хотите сказать, что все это время мы ждали эту статистку?“ Съемки начались, и тогда я понял, что эта девушка обладает какой-то непонятной силой воздействия, странной властью, истоков которой я тогда не мог осознать».
Имя Мэрилин Монро приобретает популярность, зрители просят «больше Мэрилин», и студия решает вложить деньги в ее «раскручивание». К этому времени относится и попытка Мэрилин встретиться с отцом. Она даже наняла частного детектива, который быстро обнаружил, что отец живет недалеко от Лос-Анджелеса. Мэрилин попросила Наташу отвезти ее к отцу. Наташа предупреждала, что, весьма вероятно, этот человек не захочет встретиться со своей внебрачной дочерью. Так оно и случилось. Когда, уже подъезжая к дому, Мэрилин позвонила по телефону, чтобы предупредить о визите, жена отца сказала, что тот не желает ее видеть, и если у нее есть претензии, то вот телефон его адвоката. Как Наташа и предполагала, этот эпизод глубоко потряс Мэрилин, ожидавшую, что отец изменился и теперь станет частью жизни, ее другом.
В этот же период актриса не раз делала попытки получить образование. Она прекрасно понимала, как не хватает ей знаний, как необходимо расширить круг чтения, чтобы по крайней мере иметь возможность участвовать в беседах. Этой теме и посвящен ее следующий рассказ.
Однажды вечером два моих друга поспорили за обедом в маленьком итальянском ресторанчике. Один из них был писателем, другой — режиссером.
Спор зашел о том, был ли Боттичелли лучшим художником, чем Леонардо да Винчи. Я слушала их, хлопая глазами, не понимая, о чем они говорят. Ведь я даже не знала, кто такие Боттичелли и да Винчи.
«Мэрилин заскучала, — сказал режиссер. — Я всегда знаю, когда ей скучно до слез. Она широко открывает глаза и приоткрывает рот с деланным интересом».
«Давай поговорим о чем-то более ей понятном, чем эпоха Ренессанса, — согласился писатель. — Ну, например, о сексе».
«По крайней мере я знаю твои склонности в этом вопросе», — парировала я.
Но на самом деле я не знала. Спор о сексе также был для меня темным лесом. Они рассуждали о Фрейде, Юнге и разных других типах, имена которых мне ничего не говорили. И пока я сидела и слушала разговор моих друзей, я вдруг поняла, что в большинстве случаев не имею ни малейшего понятия, о чем идет речь, даже если собеседники — женщины. И невозможно было скрыться оттого факта, что я клинически глупа. Я ничего не знала о живописи, музыке, книгах, истории, географии. Я ничего не знала даже о спорте и политике.
Вернувшись домой, я села на кровать и задала себе вопрос: есть ли вообще что-либо, что я знаю? И мне ничего не пришло в голову, кроме актерской профессии. Я знала, как играть. Это был способ на короткое время погружаться в мир грез.
И я решила пойти учиться. На следующий день я записалась на курс истории искусств в университет Южной Калифорнии. После полудня я ежедневно посещала занятия, а иногда и по вечерам. Профессором была женщина. Сначала я огорчилась: я не могла себе представить, что женщина может чему-то меня научить. Но через несколько дней я изменила мнение.
Мой педагог была одним из самых интересных людей, каких я когда-либо встречала. Она рассказывала о Ренессансе, и ее рассказы были в десять раз важнее, чем любой голливудский фильм. Я буквально впитывала каждое ее слово. Я встретилась с Микеланджело, с Рафаэлем, с Тинторетто. Каждый день я узнавала о жизни и творчестве очередного гения.
Ночью я лежала в постели и думала, как хорошо было бы жить в эпоху Ренессанса. Конечно, с тех пор я бы уже умерла. Но тогда мне казалось, что это того стоило.
Через несколько недель я бросила занятия и стала покупать книги Фрейда и его учеников. Я читала их до одурения. Но у меня было мало времени. Я посещала уроки актерского мастерства, уроки пения, фотосессии. Я должна была постоянно давать рекламные интервью и, конечно, репетировать свои роли. В конце концов я решила отложить свое образование, но дала себе слово не забыть о нем. Я поклялась, что через несколько лет, когда моя жизнь и карьера наладятся, я начну учиться — всему. Я буду читать книги и постараюсь узнать обо всех чудесах, что есть в мире.
И когда я буду встречаться с людьми, я не только буду понимать, о чем они говорят. Я смогу также и вставить в разговор несколько слов.
* * *
Следующая история, рассказанная Мэрилин Монро, лишний раз свидетельствует о ее нелюдимости, о трудностях в общении с людьми и в особенности с женщинами.
«С Джоан Кроуфорд я встретилась в доме Джо Шенка. Она произвела на меня сильное впечатление. Я любовалась ею на протяжении всего обеда. Хотела бы я в ее возрасте выглядеть, как она.
Некоторые кинозвезды в повседневной жизни совсем не похожи на звезд, другие же знаменитости выглядят даже более „звездными“ в жизни, чем на экране. Не знаю, что лучше, но мисс Кроуфорд совершенно точно относилась ко второй категории. За столом в доме миссис Шенк она была еще более звездой, чем в каком-нибудь фильме, где она буквально наэлектризовывала зрителя.
Мне было лестно, что я произвела благоприятное впечатление на мисс Кроуфорд. После обеда она мне сказала: „Думаю, что я смогу вам помочь, если позволите. Например, это белое вязаное платье, что на вас, совершенно не годится для обеда такого уровня“.
Это было мое единственное хорошее платье. Я носила его в гости и днем, и вечером. И собственноручно чистила каждый день.
