Мэрилин Монро
Казалось, 1955 год начался для Мэрилин удачно. Вот уже несколько месяцев она жила и работала в Нью-Йорке, вне досягаемости студийного начальства. Съемки фильма «Зуд седьмого года» закончились к Новому году, лишь в начале января актрисе пришлось ненадолго слетать в Лос-Анджелес для пересъемок одной сцены. Но война нервов со студией не прекращалась. Занук требовал, чтобы Монро, в соответствии с контрактом, согласилась сниматься в очередной комедии «Как стать очень-очень популярной». Но Мэрилин, стоявшая теперь во главе собственной компании, заявила, что «устала от однообразных пошлых картин, основанных на демонстрации примитивного секса». Она отвергала угрозы студии и настаивала на том, что ее контракт недействителен.
Жизнь Нью-Йорка оказалась необыкновенно привлекательной для актрисы: встречи с новыми интересными людьми, общение с интеллектуальной элитой Америки, посещение бродвейских театров и, главное, знакомство с театральным педагогом, последователем «метода» Станиславского Ли Страсбергом…
Страсберг считал, что актер не должен механически зазубривать текст роли, ему нужно черпать вдохновение из собственного жизненного опыта, испытывать естественные эмоции и на их основе создавать реалистический характер. Мэрилин проводила немало времени в студии Страсберга. Ей было разрешено приходить и уходить в любое время, только наблюдать, не участвуя в репетициях и занятиях. Ли Страсберг и его жена Пола отнеслись к Мэрилин с огромным интересом. Они видели в ней нестандартный материал для применения своего метода.
Ли Страсберг родился в 1901 году в городке Буданов, тогдашней Австро-Венгерской империи. Его актерская судьба началась в Театре-лаборатории в Нью-Йорке, а дебютировал он в 1924 году на сцене знаменитого лондонского театра «Гаррик».
«Работа актера — для меня отдых, — писал впоследствии Страсберг. — Я люблю ее больше, чем режиссуру или преподавание, поскольку я не должен спорить сам с собой. Я понимаю, чего хочет от меня режиссер, лучше, чем он сам». Страсберг всегда мечтал сыграть Альберта Эйнштейна. Высшим достижением Страсберга-актера стала роль Хаймана Роса в «Крестном отце», за которую он был номинирован на «Оскара». Сыграл он и в нескольких других картинах — «Последний жилец», «Скоки», «Кассандра кроссинг».
В 1931 году Страсберг вместе с несколькими единомышленниками — Элиа Казаном, Джоном Гарфилдом и Стеллой Адлер — создал «Group theater», где начал преподавать актерское мастерство, используя элементы метода Станиславского. В последующие двадцать лет Страсберг также поставил десятки спектаклей как режиссер. В 1949 году Страсберг основал в Нью-Йорке «Актерскую студию», где прошли подготовку такие знаменитые кинозвезды, как Аль Пачино, Джеймс Дин, Эли Уоллах, Эва Мария Сейнт, Дастин Хоффман, Роберт Де Ниро, Джек Николсон, Джилл Клайбурн, Джейн Фонда, Джеральдин Пейдж, Стив МакКуин. В 1966 году открылась «Актерская студия» на Западном побережье, впоследствии превратившаяся в Театральный институт Ли Страсберга. Его считают патриархом метода Станиславского в Америке. Умер Страсберг от инфаркта восьмидесяти лет от роду.
Мэрилин познакомилась со Страсбергом, когда ей было 29 лет, и стала его любимой ученицей. Ли и его жена Пола помогали ей, поддерживали до самого конца ее жизни. Мэрилин была членом семьи Страсбергов, подругой их дочери Сюзан.
Продолжая дело Чехова, Страсберг и Пола старались внушить Мэрилин веру в собственные силы, веру в способность играть серьезный репертуар. Со своей стороны, Ли не оставался равнодушным к красоте и сексапильности Мэрилин. Будучи человеком практичным, он считал, что Мэрилин и ее слава помогут его школе получить еще более широкую известность.
После уроков Мэрилин, как правило, обедала с семейством Страсбергов. Ли обычно шутил, рассказывал еврейские анекдоты. Мэрилин особенно полюбился следующий.
Профессор готовит курс «Великие религии мира» с упором на иудаизм. Он не понимает только одного: что такое Талмуд? С этим вопросом профессор обращается к своему другу, владельцу еврейской закусочной, где он обедает почти каждый день.
— Я тебе сейчас все объясню, — говорит приятель, — только сначала ответь на три вопроса, и тогда тебе самому станет все ясно.
— Ну, давай, — соглашается профессор.
— Первый. Два трубочиста спускаются по трубе. Один вылезает грязный, а другой — чистый. Кто чистил трубу?
— Это что, шутка? — недоумевает профессор. — Речь идет об университетском курсе лекций, а не о шутовском шоу.
Приятель заверил его, что все очень серьезно.
— Ну, что ж, абсолютно ясно: тот, кто грязный, тот и чистил трубу.
— А вот и нет, друг мой, — засмеялся владелец закусочной. — Ну, подумай. Ведь грязный трубочист смотрит на чистого и думает, что он тоже чистый, и наоборот. Значит, на самом деле чистый вымыл трубу.
— А-а-а, — заинтересовался профессор, — любопытный подход.
— Теперь второй вопрос. Два трубочиста спускаются по трубе. Один вылезает грязным, а другой — чистым. Кто же чистил трубу?
— Нет, ты просто смеешься надо мной, — возмущается профессор.
— Да нет же, дорогой! Неужели я буду смеяться над тобой? Ответь, пожалуйста.
— Ну, хорошо, с помощью логического построения ты меня убедил, что трубу мыл чистый.
— Да нет же, профессор! Ведь когда они вылезли, то не только посмотрели друг на друга, но и на себя… И чистый трубочист увидел, что он чистый, и наоборот. Значит… грязный трубочист мыл трубу.
— Я вижу, что дело зашло глубоко в философские дебри. Ну, давай последний вопрос.
— Вот он: два трубочиста спускаются по трубе. Один вылезает грязный, а другой — чистый. Кто же чистил трубу?
Тут уж профессор совсем разволновался.
— Ты же доказал, что трубу мыл грязный!
Ресторатор печально качает головой:
— Профессор, ну что же вы, в самом деле? Два человека спускаются по трубе. Один вылезает грязный, а другой — чистый. Ну разве такое возможно?
Профессор в бешенстве.
— Я совершенно запутался. Ничего не понимаю.
— Да я к тому и веду. Теперь дошло? Это и есть Талмуд.
— Это и есть моя жизнь, — печально сказала Мэрилин. — Не могу понять, кто же должен чистить трубу — они или я?
В семье Страсбергов Мэрилин нашла не просто друзей, но людей, которые понимали и принимали ее без всяких оговорок.
В благодарность за доброту и поддержку Ли Страсберга актриса завещала ему большую часть своего наследства, главным образом лицензию на использование ее изображения в рекламе товаров или в печати. В завещании она выразила надежду, что «ее изображения будут распространяться между друзьями, коллегами и теми, кому я была преданна». Это наследство и сегодня приносит миллионы долларов. Интересно, что Страсберг лишил наследства своих детей, так что завещание Мэрилин после его смерти перешло к его третьей жене, Анне Мизрахи, которая даже не была знакома с Мэрилин.
