Когда она пела «С днем рождения, мистер президент», почти ничего не было слышно из-за массовой истерии публики. Президент сказал: «После того как такая изумительная девушка, как Мэрилин Монро, поздравила меня с днем рождения, я могу уйти из политики».
Мэрилин вернулась, и съемки продолжились. Но она вновь заболела, и было принято решение снять ее с картины. 1 июня 1962 года работа прекратилась. Глава студии сообщил журналистам, что они не могут рисковать миллионами и что студия предъявляет Мэрилин иск на пятьсот тысяч долларов в счет компенсации убытков.
Студия еще пыталась спасти картину, пригласив Ли Ремик вместо Монро. Но Дин Мартин отказался сниматься с Ремик, и на этом все было кончено. Материал положили на полку.
Глава 4. Смерть в августе: загадка длиной в полстолетия
«Да, было во мне что-то особенное, и я знала, что это такое. Я была из тех девушек, которых находят мертвыми в постели с пустой бутылочкой из-под снотворных в руке».
Мэрилин Монро
5 августа 2005 года — в очередную годовщину смерти Мэрилин Монро — газета «Лос-Анджелес таймс» вышла с сенсационной подборкой материалов, посвященных американской актрисе
[67]. В центре подборки был текст магнитофонной записи, сделанной Мэрилин за несколько дней до смерти и предназначенной ее психиатру, доктору Гринсону, чтобы помочь ему понять ее психологическое состояние и успешнее проводить сеансы психоанализа.
Вот отрывки из этих записей.
Дорогой доктор!
Вы дали мне все. Из-за вас я чувствую себя сейчас так хорошо, как никогда не чувствовала… Теперь я контролирую себя, свою жизнь.
Что могу я дать вам взамен? Не деньги. Я знаю: мои деньги для вас ничего не значат. Не свое тело. Я знаю, что ваша профессиональная этика и верность жене делают это невозможным. Единственно, что я могу вам дать, это свою идею, которая революционизирует психоанализ.
Разве не правда, что ключ к психоанализу — это свободные ассоциации. Ассоциации Мэрилин Монро. Вы, мой доктор, понимая и интерпретируя то, что происходит в моей голове, проникаете в мое подсознание и успешно лечите мои неврозы, помогаете мне преодолевать их. Но когда во время сеанса вы рекомендуете мне отдохнуть, расслабиться и рассказать, о чем я думаю, то подсознательно я сопротивляюсь вашим советам, и мне просто нечего вам сказать. Это как раз то, что вы и доктор Фрейд называете сопротивлением. Так что мы беседуем на другие темы, и я, по мере сил, отвечаю на ваши вопросы. Вы единственный человек в мире, которому я никогда не лгала и никогда не солгу.
…Да, конечно, «сны». Я знаю, как они важны. Но вы хотите от меня свободных ассоциаций на темы моих снов. А я не приемлю ваши требования. Больше сопротивления и больше материала для жалоб — ваших и доктора Фрейда.
Я читала его «Лекции по введению в психоанализ». Боже, какой гений! Он пишет так доступно. И он совершенно прав. Разве не он сказал, что Шекспир и Достоевский лучше понимают психологию, чем все ученые, вместе взятые. Черт возьми, так оно и есть.
Вы посоветовали мне читать психологические монологи Молли Блум
[68], чтобы понять, что такое свободные ассоциации. И именно тогда у меня возник вопрос. Джойс описывает мысли женщины. Но знает ли он на самом деле ее самые сокровенные мысли? Прочитав эту книгу, я смогла лучше понять, что Джойс — художник, способный проникать в души людей — и мужчин, и женщин. И неважно, что Джойс никогда в жизни не испытал менструального невроза. Постойте. Вы, конечно, понимаете, что я сейчас в потоке свободных ассоциаций и вам придется услышать немало не принятых в обществе слов. Во время наших сеансов, из уважения к вам, я не могла употреблять слова, которые я на самом деле использую в жизни — это не очень приличные выражения… Но теперь я хочу сказать именно то, что я думаю, невзирая ни на что.
Я могу это сделать, потому что у меня есть идея, которую, если вы будете терпеливы, я постараюсь изложить… Это забавно, я прошу вас быть терпеливым, хотя я ваша пациентка
[69]. Интересно: быть терпеливым и быть пациентом имеет какой-то шекспировский смысл, не правда ли?
Но вернемся к Джойсу. Для меня Леопольд Блум — главное действующее лицо «Улисса». Он презренный ирландский еврей, женатый на ирландской католичке. Через него автор высказывает большую часть своих мыслей. Вы согласны, что сцена, в которой Леопольд Блум смотрит на маленькую девочку на качелях, — самая эротичная в книге.
Что такое еврей? За свою жизнь я встречала… больше евреев, чем я могу сосчитать. И, Господи прости, некоторые из них меня трахали. Некоторые из них выглядят как настоящие евреи, но ведь и арабы выглядят так же; есть и такие, у которых светлые волосы и голубые глаза, каким мог бы позавидовать Гитлер. А некоторые — где-то посредине, про кого никогда не поймешь, еврей он или нет. Как, на ваш взгляд, Гитлер распознавал, кто еврей и кого следует уничтожить? Только по внешности? Я встречала немало немецких евреев, чья внешность была стопроцентно арийской. Я, например, не могу сказать, еврей вы или нет. То же самое с женщинами.
Кажется, я отклонилась от темы. Но ведь это и называется свободные ассоциации.
Так вот: моя идея! Начнем с того, что существуют врач и пациент. Я не люблю слово «анализируемый», «объект анализа», то есть пациент, подвергающийся психоанализу. Это наводит на мысль, что лечение больного сознания отличается от лечения больного тела. Однако и вы, и доктор Фрейд считаете, что мозг — это тоже орган тела. Поэтому человека, которого лечат, и называют пациентом…
Так вот, пациент находится в кабинете врача, и врач просит: расскажите мне все, что вы думаете, все-все, что бы это ни было. А вы не можете произнести ни слова. Сколько раз после такого сеанса я возвращалась домой, плача, потому что считала, что сама виновата.
Читая рассуждения Молли, я вдруг подумала: надо взять магнитофон, вставить пленку, включить и говорить все, что придет в голову, как я делаю это сейчас. Это на самом деле легко. Я лежу в постели, на мне только нижнее белье. Если я хочу пойти к холодильнику или в туалет, я останавливаю запись и потом снова включаю, когда мне это удобно.
И вся я — сплошная свободная ассоциация. Без проблем. Вы поняли идею, не правда ли? Пациент не может делать это в кабинете врача. Пациент дома с магнитофоном. Пациент отсылает запись доктору. Доктор прослушивает запись. И когда пациент приходит на прием, доктор проводит сеанс психотерапии, основываясь на этих записях. Лечение намного эффективнее. Да, да, пациент может включить и свои сны. Вы знаете, как быстро забываются сны, если они вообще были.
Доктор Фрейд сказал, что сны — это путь к подсознанию, и вот я записываю свои сны на пленку.
