— Что за ерунду ты нес про Уолли и Гоффа, прячущихся у Пелла в лесу? — спросил Балти. — Похоже, Стёйвесант собрался туда послать всю свою армию.
— Будем надеяться. Чем больше солдат он отправит туда, тем меньше останется в Новом Амстердаме, когда придет Николс.
— О! Ну и ну. Ловко придумано.
— Теперь у Стёйвесанта есть предлог для захвата земель Пелла. Он будет действовать напоказ в интересах Голландии.
— А в чем был смысл этой мерзкой… и очень длинной… библейской истории?
— Что именно тебе непонятно?
— Всё!
— Ахав был неправедный царь, который совратил Израиль на путь идолопоклонства.
— А идолопоклонство-то тут при чем?
— Это аллегория.
— Пожалуйста, разъясни эту аллегорию тем, кто не учился в Гарварде. Можно вкратце.
— Идолопоклонник — это король Карл.
— Его Величество? Но он же не поклоняется золотым тельцам. Какая глупость.
— Балти, ты должен был понять, что многие подозревают: Его Величество — тайный католик.
— А при чем тут псы, лижущие кровь? Колесницы, засунутые в пруд, где моются шлюхи? Просто чудная тема для застольного разговора.
— Я вижу, история жены Ахава тебя тоже не навела ни на какие мысли. Ее звали Иезавель.
— Так называют шлюх.
— Иезавель была самой первой шлюхой. Прототипом всех шлюх, если можно так выразиться.
— Что-что?
— Это намек на любовницу Его Величества. Леди Каслмейн.
— Какая чепуха.
— Для старухи Иезавели эта история добром не кончилась. Ее выкинули из окна дворца. Тфорца. И ее скушали собаки.
Балти поморщился:
— Собаки у них в хозяйстве явно не голодали. Ужасно.
— Когда стали искать ее останки, чтобы похоронить, нашли только череп и ладони.
— Ханкс, я тебя умоляю. Твоя эрудиция потрясает, но если ты не прекратишь, я расстанусь с ужином.
— Это случилось во исполнение пророчества Илии. Четвертая книга Царств, глава девятая.
— На сем заканчивается сегодняшний урок из Писания, будь оно неладно. Аминь.
Слуга Уиллем пустил лошадь рысцой. Огни города приближались.
— Я совершенно без сил, — сказал Балти. — Слава богу, что нам не придется спать на кровавых простынях. А то мне всю ночь снилось бы, что меня лижут собаки.
— О чем ты?
— Я дал хозяину трактира денег, чтобы нам поменяли постель.
Ханкс застонал.
— Что опять не так? Ты что, хотел поспать на окровавленном белье? Ну хорошо. Я попрошу его постелить обратно грязное. Честное слово, Ханкс, иногда я тебя просто не понимаю.
— Ты дал им предлог зайти в нашу комнату.
— Я тебя умоляю! Это трактир, а не какое-нибудь святилище!
Ханкс вытащил из-под куртки небольшой пистолет.
Балти уставился на него:
— Где ты это взял?
— У Леви. Если начнется, держись поближе ко мне.
— Начнется? Нас только что с почестями принимали у здешнего губернатора.
— Главное, не теряй головы. Правда, я уже сомневаюсь, что она у тебя вообще есть.
Они въехали в городские ворота. На этот раз им никто не отдавал честь. Стражники только наградили их мрачными взглядами. В Новом Амстердаме было тихо. Даже здешняя тишина была какой-то аккуратной и голландской.
Экипаж проехал мимо крепости и повернул на Перл-стрит. Ханкс озирался, наблюдая. Возле «Рога изобилия», через улицу, стояли шестеро солдат. Они вроде бы беспорядочно двигались, но эта беспорядочность показалась Ханксу нарочитой. Солдаты смотрели, как подъехал экипаж, а потом дружно отвернулись.
— Смотри в оба, — шепнул Ханкс.
Они вошли в трактир. Трактирщик взглянул на них, отрывисто кивнул, потом бросил взгляд в питейный зал. Четверо солдат сидели у стола, ближайшего ко входу. Они посмотрели на Балти и Ханкса так же, как их собратья по оружию на улице, и дружно отвернулись. На столе у них не было никакой выпивки.
Ханкс и Балти двинулись вверх по лестнице. На лестничной площадке ниже их комнаты Ханкс знаком велел Балти остановиться. На площадке было окно, выходящее на зады трактира. Ханкс открыл его и выглянул. Двор был просторный, ярдов двадцать пять или больше до задней стены. Сараи, курятник, ящики, бочки, всякое другое барахло, расставленное по-голландски аккуратно. В шести футах под окном торчала наклонная крыша. Ханкс жестом подозвал Балти и показал:
— Это наш путь на волю. Ты реку переплыть сможешь?
— Конечно нет, — ответил Балти, словно вопрос был не только нелеп, но и свидетельствовал о дурных манерах собеседника.
— Ты помнишь сад, который он нам показывал по пути из города?
— Да, кажется.
— Если мы потеряем друг друга, ищи меня там. Но лучше не теряться.
Он вытащил из сапога кинжал и протянул Балти.
— А это еще зачем?
— Ногти чистить!
Взглянув в лицо Балти, Ханкс положил руку ему на плечо:
— Выше нос. — Он подмигнул. — Будь англичанином.
Они поднялись по лестнице в свою комнату. Ханкс вставил в замочную скважину ключ и открыл дверь.
За столом сидел вице-генерал Кунц. Перед ним на столе был разложен сделанный Ханксом чертеж крепости. Солдат, стоящий в дальнем углу, наставил на Ханкса и Балти пистоль.
— Наконец фы припыли, — сказал Кунц с усталым радушием, словно приветствуя запоздавших товарищей.
— И вам доброго вечера, сударь, — отозвался Ханкс. — Чему обязаны такой честью?
— Хорошо ли фы отушинали с хенералом?
— Да, очень хорошо. Вы пришли пожелать нам спокойной ночи?
Кунц взял со стола чертеж:
— Слушанка нахотить это стесь, ф фашей комнате.
Он поднес чертеж к свече и стал разглядывать.
— Посфольте фас пострафить. Отличная рапота. Так много информаций. Пушки, фойска, корапли.
— Можно спросить, что это такое? — сказал Ханкс.
Кунц улыбнулся:
— Уше слишком постний час для икр.
— Уж не знаю, что это, сударь, но его не было здесь, в комнате, когда мы уходили на ужин с вашим губернатором.
Кунц сложил чертеж и убрал его. Встал и огляделся:
— Как шалко, что фы толшны поменять эту комнату на прешнюю, ф форте. Эта корасто утопнее.
— Если этот предмет в самом деле нашли у нас в комнате, значит его кто-то подложил. Чтобы опорочить нас.
