Палка вскочил со скамьи и дал ей подзатыльник. Только это и заставило ее замолчать.
— Пошла прочь, Вария!
Палка дал ей пинка пониже спины, отчего девочка распласталась в пыли.
Тит подошел к ним, качая головой и мрачно поджав губы.
— Ну что, Тит? — осведомился ланиста. — Чем ты это объяснишь? — Он гневно ткнул пальцем в сторону неподвижной спартанки. — Похоже, твое учение не пошло девке на пользу!
Тит вздрогнул и нехорошо сузил глаза. Такой превратный отзыв о его наставничестве весьма ему не понравился. Спартанку часто бил Нестасен, но, как ни крути, главным наставником все же был он, Тит. А значит, в конечном итоге ему и отвечать за результат. Другое дело, что провал Лисандры был весьма мало связан с грубыми приставаниями Нестасена. Истинная причина лежала глубже.
— Ланиста! — проговорил он почтительно. — Что-то в самом деле переменило эту девушку не в лучшую сторону, но что именно, мне трудно сказать. У нее задатки отличного бойца, но по какой-то причине она утратила азарт, душевный огонь.
— В тот первый раз ей просто повезло, — буркнул Нестасен. — Посмотрите-ка на это теперь! Лучше избавься от этого хлама, хозяин. Все равно толку не будет.
Бальб остро ощутил множество направленных на него взглядов. Все ждали его решения. Да, если судить по сегодняшнему результату, то Лисандру пора было сбывать с рук. Но неужели он настолько ошибся в этой спартанке? Что ж, ее первая победа в самом деле могла объясняться везением. Сколько раз Бальб своими глазами видел, как великолепные бойцы проигрывали из-за чистого стечения обстоятельств, а эта выиграла — и, очевидно, зазналась.
Бальб поднял руку, готовясь одним жестом определить дальнейшую судьбу побежденной девушки.
— Она чувствует, что боги от нее отвернулись, — тихо проговорил Катувольк.
Бальб помедлил, внезапно припомнив свою давнюю беседу с Лисандрой. Как она была уверена в себе, как прямодушна. Могло ли что-то произойти с ее верой и стать причиной нынешней неудачи? Бальб снова сравнил ее первое выступление на арене и нынешний бой. Не просчитается ли он, сбыв ее с рук?
— Что ж, дадим ей еще один шанс. Последний, — сказал он негромко и согнул руку со сжатым кулаком, изображая вкладывание меча в ножны. — Миссио!
Ланиста поднялся на ноги и резко отвернулся от спартанки. Его ушей не миновало раздраженное бормотание, раздававшееся как среди ветеранов, так и в рядах новичков. Он знал, что его решение вряд ли назовут справедливым. Ну как же, он пощадил эту особу, а гораздо более достойных воительниц выставил на продажу. В луде не должно быть любимчиков. Еще не хватало, чтобы началась ревность из-за незаслуженно мягкого обращения с одним из бойцов!.. Бальб покосился на женщин, приговоренных к продаже и мрачно наблюдавших за поединками. Некоторые из них действительно не подавали никаких надежд — лишние рты для гладиаторской школы. Но не все.
Бальб никогда не достиг бы нынешнего успеха, если бы не умел угадать, где подстелить соломки.
— Катувольк говорит, что среди новичков распространилась какая-то хворь, — начал он, и нестройный гул голосов немедленно прекратился. — Если бы я знал об этом заранее, то отложил бы сегодняшние состязания. То-то я и смотрю, вы сегодня выступаете одна другой хуже. Но раз уж так получилось… — Тут он обвел подопечных грозным взглядом, пресекая последние разговоры. — В общем, другой раз подобной снисходительности не ждите!
Бальб простер руку в сторону приговоренных к продаже и громко объявил:
— Миссио!
Ответом ему был дружный рев восторга. Вопили все — новички и ветераны, победительницы и побежденные. Вскочив на ноги, они прыгали, улюлюкали и визжали. Всем им было тяжко смотреть на подруг и товарок, с которыми они успели сойтись, видеть их отогнанными в сторонку, предназначенными к изгнанию из гладиаторской школы.
Бальб шел прочь и слышал, как женщины у него за спиной все дружнее скандировали его имя. Его милосердие было оценено по достоинству.
Уходя с арены, он лишь коротко кивнул в сторону Лисандры, все еще лежавшей на песке.
— Пусть ее отнесут к лекарю…
XII
Бальб велел рабу разбудить его утром следующего дня, еще перед рассветом, и заварить горячего мятного питья. Только это обычно и помогало ланисте более или менее достойно встречать наступающий день. Увы, даже бодрящий напиток не мог скрасить подъема в такую богопротивную рань. Бальб медленно потягивал горячую ароматную жидкость, машинально перебирая пальцами золотые кудри спящего Эроса.
Разбуженный прикосновением, юноша пошевелился и открыл заспанные глаза.
— Тебе в самом деле надо ехать туда? — пробормотал он сонно.
— Дела, дела. — Бальб вздохнул и ласково пояснил: — Мне требуется побывать в Галикарнасе, а ты, как я знаю, терпеть не можешь лошадей. Не горюй, я ненадолго.
— Смотри не застревай там.
Рука Эроса скользнула под хлопчатой простыней, погладила ляжку ланисты и неторопливо поползла к ее внутренней стороне.
— Помни о том, чего будешь лишен.
Бальб ощутил, как его плоть отзывается на прикосновение, и хихикнул.
— У меня там назначены встречи, — сказал он и отодвинул напиток. — Мне нужно немедленно…
— А мне кажется, тебе немедленно нужно кое-что другое. — И Эрос нырнул под простыню с головой.
Бальб вздохнул, улыбнулся и отдался восхитительному теплу мягких губ Эроса. Дела подождут. Времени у него было еще полно.
* * *
Дорога до Галикарнаса заняла у Бальба и его телохранителей полных полтора дня. К концу этого срока ланиста успел-таки порядком устать от верховой езды. Но он не роптал. Дорога со всеми ее тяготами даже нравилась Бальбу. Он находил, что периодические вылазки за пределы гладиаторской школы с ее безопасностью и удобством должным образом разгоняли кровь и приятно бодрили его.
К тому же Бальбу был по душе этот город. Пока его охрана ставила лошадей в стойла, он с любовью вспоминал свои первые шаги в Галикарнасе, где ему было суждено стать столь знаменитым. Он получил небольшое наследство и сумел по-умному вложить его, став совладельцем маленькой, но неплохо работавшей гладиаторской школы во внутреннем городе. Однажды ступив на этот путь, он уже не оглядывался и ни о чем не жалел.
«Надо будет сделать приношение на алтарь моей доброй покровительницы Фортуны!» — сказал он себе.
Право же, отчего лишний раз не почтить ту богиню, которая все эти годы так милостиво приглядывала за ним во всех делах.
Пристроив лошадей, Бальб со спутниками отправились в недорогую и приличную таверну на окраине города. Дела вершить всегда лучше на сытый желудок. А дел было много. Оплата счетов, закупка припасов и еще разные мелочи, исчислявшиеся дюжинами. Конечно, Бальб мог бы раздать поручения своим людям, но он предпочитал делать сам все, что только мог. Ланиста привык гордиться своей проницательностью и деловой хваткой. Он не уставал поминать добрым словом покровительницу Фортуну, но отчетливо понимал, что залогом его успеха все-таки оставались упорная работа и привычка самолично вникать во все детали.
