– Как ты себе это представляешь?
– Ну, например, паровая машина передавала свою рабочую силу через большую центральную ось, которая приводила в движение шестеренки и коленчатые валы. Чем длиннее была ось, тем быстрее она рвалась. Соответственно, чем больше энергии требовалось механизму, тем ближе он сам должен был находиться к паровой машине. Когда паровые машины были заменены электродвигателями, то многие фабрики практически не увеличили свою производительность. Почему? Инженеры просто купили гигантские двигатели и поместили их на место паровых машин. Только следующее поколение додумалось до того, что электродвигатели сделали возможной совершенно новую конструкцию фабрики. Такую, которая ориентировалась на движение материала в рабочем процессе, а не на близость к источнику главной силы. И в этом заключалось повышение производительности. Так что приспособить мир к новой машине также очень важно.
– Вот как? – говорит Джульетта. – Я понимаю.
Джон проводит рукой по волосам.
– Он в самом деле провел рукой по волосам? – спрашивает Каллиопа. – Совсем спятил.
– Ты ведь знаешь, что они любят эти маленькие детали, – говорит Ромео. – Все это дерьмо, которое делает нас похожими на людей.
– Посмотри сама на себя, старуха! – говорит Пинк. – Ты носишь очки. Девушка-андроид в очках. И теперь скажи мне, что ты не спятила.
Каллиопа стыдливо снимает очки и отдает их Ронни.
– Спасибо, – говорит тот и бросает их в свою пасть.
– Джон, теперь кое-что еще… Опросы показали не совсем хорошие для тебя результаты, но чтобы ты действительно был избран… стоит ли нам тогда тревожиться из-за того, что ты когда-нибудь закачаешь в интернет свое сознание, чтобы добиться контроля над всем сетевым миром.
Джон улыбается.
– Это нарушило бы мое программирование по персонификации божества, – говорит он. – Нет, серьезно. Это не фильм об октологии терминатора, а я не скайнет. Я скорее… робот Валл-И. Люди оставили после себя горы мусора, а я – маленький робот, который пытается все привести в порядок.
– О! – восклицает Джульетта и улыбается при мысли о маленьком милом роботе, который пытается все убрать.
– Я не могу так просто перенести свое сознание в сеть, – говорит Джон. – Мне это не разрешается. Я был создан с этим телом, и если это тело однажды не будет больше функционировать, я тоже перестану существовать. И я рад этому! Как и материальность, осведомленность о собственной бренности для меня необходима, чтобы по возможности приблизиться к человеку.
– Значит, нам не нужно тебя бояться?
– Нет. Вам следовало бы как-нибудь увидеть меня на коньках, тогда вы сразу же перестали бы меня бояться. В остальном я принадлежу всем избирателям. И для меня совершенно невозможно делать что-то, что противоречит желаниям моих владельцев.
– Немецкий код, – говорит Джульетта.
– Совершенно верно.
– Может кто-нибудь выключить эту дрянь? – кричит Пинк.
Мики встает, причем значительно быстрее, чем полагается старому боевому роботу, бьет своим большим кулаком прямо в лицо Джона, и монитор разбивается на пятьсот двенадцать осколков.
– Что ж, это было неожиданно, – говорит Каллиопа.
– Хватит давить на мозги, – парирует Пинк.
– Бастаааа! – кричит Мики.
Петер со вздохом встает, снимает со стены разбитый монитор и кладет его на большую кучу сломанных мониторов. Ромео берет из другой кучи следующий монитор с меньшим дефектом и вешает его на стену. Ронни уже занимается поглощением разбросанных по всему полу осколков и пластмассовых деталей.
– Ням-ням. Вкусно.
Деньги
В Стране Качества в торговле используются деньги качества, называемые в народе просто «достоинства». Старая фраза о том, что кто-то является человеком с большим количеством достоинств, в Стране Качества имеет свое особое значение. Даже не пытайся в Стране Качества расплачиваться какой-нибудь другой валютой. Большинству людей качества (51,2 процента) неизвестно, что вообще существует другая валюта. Они лишь странно посмотрят на тебя и твои грязные бумажные клочки. В Стране Качества, собственно говоря, не существует наличных денег. Цифровые деньги имеют слишком много преимуществ для всех, кого интересует, где, когда и на что ты тратишь свои деньги. А это интересует на удивление многих.
Машины не делают ошибок
Дэниз смотрит свой любимый сериал. Это старое шоу о четырех женщинах, которые живут в городе под названием Нью-Йорк.
– Стоп, – произносит она, и картинка застывает. – Блузка Кэрри Бредшоу.
На экране отмечается блузка, которую носит актриса Сара Джессика Паркер. На мониторе появляются название товара, марка и актуальная цена в The Shop, самой популярной в мире торгово-посылочной фирме.
«Заказать. Моего размера».
Дружеский восклицательный знак подтверждает Дэ-низ, что заказ произведен успешно. Затем на экране появляются другие товары с соответствующей информацией. Юбка Кэрри Бредшоу. Туфли Кэрри Бредшоу. Лампа, стол, пицца, газированный напиток, который вот уже несколько минут так назойливо маячит на переднем плане. Некоторые из вещей были в дальнейшем включены в сериал. Например, новый айпад качества, который лежит на столе. Цифровой Post-Post-Production-Product-Placement, известный также как 5Р. Последний крик моды в сфере рекламы. Но другие распиаренные вещи Дэниз не интересуют. Большинство из них она и так имеет.
– Дальше, – говорит Дэниз. Она любит этот функциональный фильм. Раньше это было возможно только в таких коммерческих шоу, как, например, Matell-Bande или Benetton-Girls, т. е. в сериальной рекламе с драматическим компонентом. Низкопробная дрянь, которую любят «бесполезные». Люди, которые получают свои телевизоры на льготных условиях, так как они обязуются минимум четыре часа в день смотреть рекламу. Их эмоции при этом анализируются и передаются в качестве отзыва в агентства и концерны. Печальная жизнь.
Правда, в прошлом году The Shop начал с помощью алгоритма индексировать все заказываемые продукты также и в старых фильмах и сериалах. Это чистое безумие. Дэниз доставляет невероятную радость вновь окунуться в мир секса и города.
Мартин стоит в дверях и наблюдает за ней.
– Ты знаешь, какую сумму ты потратила в прошлом месяце на сериальный шопинг? – спрашивает он.
– Нет, – отвечает Дэниз. – А ты знаешь?
– Слишком много!
Он садится на диван.
Дэниз знает, как его успокоить. Она расстегивает молнию на его брюках.
– Не перед телевизором, – говорит Мартин и отстраняет ее.
– Но раньше ведь тебе это так нравилось.
