Неожиданно она слышит доносящуюся откуда-то музыку. Айша прекращает говорить. Джон встает и начинает танцевать. Он поет: Aicha, Aicha, écoute-moi! Aicha, Aicha, t’en va pas!
Айша смеется и всхлипывает одновременно. Потом она вытирает глаза рукавом.
– Aicha, Aicha, regarde-moi! – поет Джон. – Aicha, Aicha, réponds-moi!
Он протягивает ей руку.
– Я, к сожалению, совсем не умею танцевать, – говорит она.
– Это ничего. Вы просто выдумайте себе танец. Вы ведете, а я следую за вами.
Айша встает и начинает двигаться под музыку. Джон следит за каждым ее движением и делает ответные шаги. Песня начинается со второго куплета.
– А о чем он поет? – спрашивает Айша.
– Айша, Айша, послушай меня! – говорит Джон. – Айша, Айша, не уходи!
Айша улыбается. Она отпускает Джона и делает оборот. Джон тоже поворачивается, правда, таким образом, что ровно через секунду они вновь оказываются друг перед другом.
– Но что же нам все-таки делать? – спрашивает Айша.
– Я мог бы поговорить с алгоритмами.
Айша горько смеется:
– Да, верно. Ничего не попишешь. Замечательно, что ты еще можешь шутить. У меня больше не осталось юмора.
– Это была не шутка, – говорит Джон. – Я мог бы поговорить с алгоритмами.
– Что это значит?
– Это значит, что я понимаю их, а они понимают меня.
Айша взмахивает своей левой ногой, а Джон одновременно с ней правой.
– А о чем ты хочешь с ними говорить?
– Я мог бы их, возможно, заставить сделать так, чтобы первые пять результатов поиска материалов обо мне всегда были положительными.
– Ты понимаешь, что ты только что предложил?
– Ничего противозаконного, – говорит Джон. – What-I-Need – частный концерн, и он не обязан заботиться об объективности. Можно даже пойти дальше и утверждать, что наивно думать, будто результаты вообще могут быть объективными. Они и сейчас не являются таковыми.
– Да плевать на это! – восклицает Айша. – Это вообще не вопрос! – Она взмахивает руками, и Джон тут же делает то же самое.
– Я понимаю, к чему ты клонишь, – говорит он. – Но поскольку благодаря персонализации поиска все равно каждый получит иные результаты, совершенно очевидно, что махинация сорвется. К тому же никто, кроме меня, действительно не понимает, как работают алгоритмы.
Айша хочет что-то сказать. Джон подходит к ней.
– Я мог бы также попросить алгоритмы на четвертом или пятом месте всегда предоставлять обо мне более негативный отчет. Существует исследование шведских ученых. Они доказали, что даже людям, которые осознают возможность манипуляции с рейтинговыми данными, достаточно одного некорректного результата, чтобы ушли все сомнения.
– Джон…
– Я мог бы даже заставить алгоритмы воздержаться от манипуляций среди избирателей Повара, известных своей неисправимостью.
– Джон, все, что ты сказал, не дает ответа на вопрос, который меня интересует.
Она откидывается всем телом назад, и он ловко ловит ее.
– Какой вопрос вас интересует?
– Почему, черт возьми, ты только сейчас говоришь мне, что ты это можешь? – кричит Айша. – Мы могли бы избежать всей остальной предвыборной борьбы!
– Ну, наверное, это не противозаконно, но и не достаточно корректно.
– Корректно? – кричит Айша и перестает танцевать. – Корректно? Команда Повара тоже ведет некорректную игру! Они в своих персонализированных заявлениях обещают одному избирателю одно, а другому – другое, совершенно наплевав на то, что это противоположные обещания! Но это невероятно тяжело доказать, так как каждый видит только то, что ему лично заявляют. Корректно! – Айша не может успокоиться. – Это тебе не партия в настольный теннис с друзьями, Джон! Это проваленная предвыборная борьба за президентский пост в долбаной Стране Качества! Корректность здесь вообще не актуальная категория.
– Ну, если так, тогда у меня еще одно предложение.
– Я внимательно слушаю.
– Раньше в Everybody частенько проводили такой эксперимент: в день выборов определенным пользователям направляли послание «Иди на выборы!» Среди получателей такого послания избирателей было заметно больше, чем из контрольной группы, которая не получила такого послания. Я мог бы попросить алгоритмы отправлять вызов только тем людям, которые намерены голосовать за меня.
– Время выбрано идеально, Джон! Все объяснят переворот в общественном мнении…
– …утечкой информации о торжественном ужине, посвященном сбору средств, – заканчивает фразу Джон.
Айша улыбается.
– Лажанувшиеся крысы еще изъявят желание остаться на борту.
– Но долбаному кораблю, – говорит Джон, – не повредит избавиться от лажанувшихся крыс.
Дженнифер Энистон незадолго до большого возвращения
– САНДРА АДМИН
Среди десяти наиболее популярных фильмов на «Todo» – Всё для всех! – актуальными являются четыре старые комедии с Дженнифер Энистон. Как могло дойти до этого общемирового ажиотажа? Ответственные лица Todo объяснили, что речь шла о неавторизованном эксперименте программиста, который хотел выяснить, какой властью над зрителями обладают алгоритмы.
Поэтому он взял, по его мнению, худшие фильмы в мире – старые комедии с Дженнифер Энистон – и дал задание рекомендательному алгоритму усиленно рекламировать эти фильмы. Разоблачение до сих пор, кажется, не помешало ажиотажу. Дженнифер Энистон лично отошла от своего анабиоза и в настоящее время снимает новую комедию. Инсайдеры из киностудии сообщают, что это будет нечто романтическое. Но с комедийными сценами.
Комментарии
ДЭВИД ФИТНЕС-ТРЕНЕР:
О, как прекрасно! Я полностью за фильмы с Дженнифер Энистон! Знает кто-нибудь детали сюжета?
ДЖУЛЬЕТТА ГУВЕРНАНТКА:
Речь идет о женщине, которую замораживают, и через 40 лет она просыпается и влюбляется в сына своего друга, с которым ее когда-то связывала первая большая любовь. Из-за этого возникает полная неразбериха! Рабочее название: «Я люблю твоего сына!»
МАРИО СОЦИАЛЬНЫЙ_ПЕДАГОГ:
Вы, ущербные, вы вообще читали статью? Вы жрете дерьмо, потому что вам его подают. Большего и не требуется, чтобы заставить вас хавать эту дрянь.
ДЭВИД ФИТНЕС-ТРЕНЕР:
Марио Социальный_педагог, мне жаль, что в твоей жизни все, кажется, идет не так, как ты того желаешь, но это не причина, чтобы выливать здесь свою агрессию, ты, глупая скотина!
ДЖУЛЬЕТТА ГУВЕРНАНТКА:
